Муренокоммунизм 2023. №5
Липкий страх полз по неосвещенным коридорам с потухшими световыми панелями, крался вдоль стен, стекал тягучей массой с дверных косяков, просачиваясь в едва различимые щели. Анна вжалась в кровать, пытаясь спрятаться от него за грубой тканью казенного одеяла, но тщетно. Тело била мелкая дрожь, взгляд метался по серым стенам, с которых таращились чернотой глазниц, разевая перекошенные рты в немом крике все эти птички, зайки, мышата... Бессмысленные, давящие на психику изображения, создания больного воображения какого нибудь маляра самоучки, нанятого за бутылку.
Соседние кровати были аккуратно застелены и пусты. Она была одна и некому было её защитить.
Звенящую тишину нарушили чьи то шаги.
Они приближались с каждой секундой. Уверенно, неотвратимо. Наотмашь били по барабанным перепонкам, сводя с ума своей пугающей размеренностью.
Заскрипела дверь,отворяясь. Впуская в комнату черноту коридора и бледное плоское лицо старухи воспитательницы. Её так и звали за глаза. Старуха.
Жабий рот разорвал лицо пополам:
— Милая, пора...
Тяжелая, отделанная красивым имитирующим натуральную древесину пластиком, дверь иномарки представительского класса мягко чавкнула уплотнителем, отсекая Анну от унылого нагромождения зданий комплекса школы интерната, от плечистого, упакованного в дорогой костюм охранника и принимающей пухлую пачку, подобострастно кланяющейся воспитательницы...
Декорированный натуральной кожей салон был роскошен, удобен и... Вонял. Вонял потом, табаком и алкоголем потому что рядом сидел довольно ухмыляясь Он. Тот, к кому она поедет "отдыхать" по словам подруг, уже у него побывавших. Из под расстегнутой рубашки виднелась массивная золотая цепь, глаза Его маслянисто поблескивали и он уже покраснел от распиравшего его жирное тучное тело вожделения. Нажав неприметную кнопочку Он распахнул потайную панель, открыв взгляду заполненный разномастными бутылочками бар.
— Угощайся, — благосклонно разрешил он, по барски махнув рукой. Видно было, что жест этот для него привычен словно он часами тренировал его перед зеркалом. Кто знает, может так оно и было, но Аня лишь ещё больше сьежилась, запахнувшись в своё дешевенькое пальтишко.
Её трясло как от холода даже несмотря на то, что климат система автомобиля работала безукоризненно.
В ответ на её отказ толстяк сначала разочарованно причмокнул, но потом улыбнулся. Так даже интереснее.
Дверь водителя и по совместительству охранника хлопнула.
— Что так долго? — раздраженно бросил толстяк, видя, что тот не собирается отьезжать.
— Старуха беспокоится за девку... Говорит, девственна...
— Ну так дай ей ещё, делов то... Пусть там подмажет кого надо, чтоб не разглядел чего не надо.
— Понял.
Толстые словно сосиски пальцы проползли по коленкам, ощупали, нагло полезли дальше по бедру.
Анна вздрогнула и...
Проснулась.
— Ань, вставай... Ань... — Регина, её подружка трясла сонную ничего не понимающую девушку за плечо.
Вокруг встревоженно переговариваясь между собой уже одевались и спешно застилали кровати другие воспитанницы блока.
— Что то случилось? — складывая одеяло спросила Аня, посматривая на всю эту беготню.
— Не знаю, но воспиталки напуганы так как будто прозевали шмон.
Аня быстро оглядела спальню, проверяя все ли девочки её блока присутствуют на местах. Нехорошая мысль, видимо, пришла не только ей в голову. Старшая, Тамара тоже всматривалась в лица. Такая суматоха могла быть вызвана только одним... Неужели кого то из девочек убили на "отдыхе"?
Дверь приоткрылась и в комнату заглянуло лицо воспитательницы. В этот раз чем то озабоченное.
— Живее собирайтесь. Сбор перед зданием через десять минут.
Пока воспитательницы суетились пытаясь придать пёстрой гомонящей толпе воспитанниц более менее упорядоченную форму Марфа Васильевна мрачно теребила кончик любимого пухового платка и напряженно размышляла. Разбудивший её с раннего утра звонок из администрации был не просто странным. Он был пугающим. Нет, номер на определителе высветился правильный, да и голос секретаря администрации она знала хорошо, но то каким тоном с ней разговаривали... Это пугало. Её не просто попросили собрать воспитанниц и персонал школы интерната на площадке перед зданием. Ей приказали это сделать, а робкую попытку узнать в чем собственно дело пресекли категоричным "Я не уполномочена"... Марфа Васильевна терялась в догадках чем могла вызвать недовольство администрации и внезапную перемену в отношении к себе со стороны своей давней подруги. Вместе ведь в пионерках бегали! Да ещё и шикнула так, резко. Словно и не было между ними доверительных отношений или... Или рядом с секретарем стоял кто то влиятельный, кто-то кого боялись.
Когда вдалеке послышался рокот двигателей Марфа критически оглядела собравшихся из за чего гомон моментально смолк. Все знали крутой нрав Старухи, которая несмотря на довольно безобидный вид никогда не гнушалась рукоприкладства. Чего ей бояться, если медработник школы тоже её подружка?
К площадке между тем приближались автомобили вид которых только усилил беспокойство Марфы. Приземистые, явно бронированные "Тигр", "Урал" с кунгом, отмеченным огромным красным медицинским крестом, микроавтобус черного цвета с наглухо тонированными стеклами. Последней, сверкая проблесковыми, тащилась знакомая по прежним визитам служебная "десятка" участкового. Вот у него и можно будет спросить...
Автомашины встали рядком и практически одновременно заглушили двигатели. Из "десятки" морщась и вытирая лысину платком вылез ни много ни мало сам глава района, а вот вместо знакомого участкового на Марфу холодными внимательными глазами смотрел уже другой человек. Не тот кого она знала вечно пьяным и вечно ноющим про свои бесчисленные кредиты. Подтянутый, в безукоризненно выглаженной форме, гладко выбритый, с неизменной кобурой на поясе друг детства разительно изменился.
Изменился и его взгляд. Пронзительный, теперь острым как шило он был.
Глава района вышел перед собравшимися и вопросительно посмотрел в сторону внедорожника. Дверца открылась и пожилая воспитатель едва не задохнулась от страха пополам с ненавистью...
Чудом устояв на ногах, она потрясенно смотрела как на площадку выходит её бывшая воспитанница. Одна из тех, кого она после развала страны советов лично подкладывала под разного ранга чиновников для собственной выгоды и спокойствия...
Кто она сейчас, если перед ней лебезит и потеет сам районный глава, который во времена бандитской молодости держал в страхе всю округу?
— Здравствуйте, товарищи воспитанницы! — звонкий голос подхватило эхо и закружило между серыми бетонными коробками.
В ответ донеслось нестройное, разноголосицей сказанное "здравствуйте".
Высокая стройная женщина в деловом брючном костюме кремового цвета с неожиданной теплотой в глазах обвела взглядом всех присутствующих... Только однажды её взгляд похолодел, а уголки губ презрительно изогнулись как заметила со своего места Аня. Когда взгляд её наткнулся на стоящую средь воспитательниц Старуху.
Ане сразу понравилась эта женщина. От неё веяло не только теплотой, заботой но и какой то внутреней силой. Она совсем не была похожа на тех чиновниц, рыхлых, с двойными подбородками, широкозадых, что приезжали с плановыми проверками и щебетали со Старухой за закрытыми дверями кабинета.
— С сегодняшнего дня ваша школа интернат обьявляется закрытой, а штат расформированным! — радостно обьявила приезжая. Воспитательницы ахнули, а затем зашептались возмущенно, метая недвусмысленные взгляды на районного главу и участкового. Те впрочем всем своим видом показывали, что всё сказанное незнакомой женщиной легитимно и не является каким то глупым розыгрышем.
— А что касается тебя... — женщина медленно повернула голову и буквально пригвоздила воспитательницу взглядом ясных голубых глаз, — То я позаботилась, чтобы тебя никогда до конца твоей жизни не подпустили даже полы мыть рядом с детьми. Отработала своё, Старуха.
Она сказала это так презрительно и громко, что Марфа Васильевна не выдержала и возмущенно крича что то про "тупую соплячку" и "не имеешь права" бросилась на женщину с кулаками, вознамерившись видимо привычно "заткнуть непокорную".
Женщина как ни странно стойко выдержала несколько неумелых ударов, а потом неожиданным быстрым движением взяла старуху в удушающий захват и "выключила" нажатием на сонную артерию.
— А я боялась, что эта тварь всё стерпит и не кинется, — усмехнулась она, поправляя прическу, — Товарищ Дубинин, вы всё зафиксировали? — обратилась она к участковому.
— Так точно, товарищ Грушина. Всё снято. Причинение вреда здоровью в чистом виде. Месяц в КЛОПе обеспечен.
— Пакуйте стерву, а я пока с остальными побеседую.
Полицейский кивнул и сняв с пояса наручники ловко застегнул их на запястьях Старухи, после чего с помощью выскочившего из броневика бойца запихнул арестованную в свою "десятку".
— Так... Вы свободны! Через пять минут чтоб духа вашего на территории не было! — сообщила она остальным воспитательницам и тех как ветром сдуло.
Теперь на площадке остались только растерянные внезапным спектаклем воспитанницы и сами приезжие.
— Товарищи воспитанницы! — начала женщина, — Вчера в обстановке строжайшей секретности был утвержден парламентом и подписан президентом "Декрет 14-18", который окончательно уничтожает капиталистический характер экономики нашей с вами страны. Но! Ничто не даётся легко и впереди у нашей страны непростые годы. Сможем ли мы доказать всему миру, что гнилой диктат туалетной бумаги и блестящих кусочков штампованного металла сброшен раз и навсегда будет зависеть в том числе и от вас. Я не буду врать вам, даже если вы откажетесь, устранитесь от борьбы за наше светлое будущее и будущее наших детей, то никто вас не осудит и вы никоим образом не будете поражены в правах, имея возможность получать все блага страны наравне со всеми и бесплатно. Но я так же и не совру, что может случиться так, что именно вас, вашего самоотверженного труда, вашего добровольного подвига не хватит для победы нашей экономической системы. И тогда мы все вернемся к тому с чего начали. К постоянной нужде, к стяжательству, к преступлениям и убийствам за краюху хлеба и модные кроссовки. И конечно же снова появятся те самые улыбчивые толстяки на дорогих авто и другие уже девочки пройдут через весь тот ад через который несомненно прошли и вы все. И я тоже прошла... — добавила женщина с горечью в дрогнувшем голосе, — Сейчас перед вами нелегкий выбор жизненного пути, но это первый выбор, который делаете вы сами. И никто не вправе сделать его за вас! Все кто готов следовать за мной и поддержать страну в борьбе за наши идеалы - шаг вперед!
Прошла секунда, две, но строй по прежнему молчал и не двигался с места.
Женщина молча развернулась и пошла к броневику.
Аня вспомнила ужас бессонных ночей, тревожное ожидание тихих старушечьих шагов в школьном коридоре, омерзение от прикосновений липких от пота и слюны пальцев толстяка, шарящих по её телу и больно стискивающих маленькую девичью грудь и закрыв глаза словно перед прыжком в омут...
Сделала шаг вперед.
Женщина обернулась и тогда шелест каблуков заполнил асфальтированную площадку. Вслед за Анной свой выбор сделали остальные. Девочки одна за другой делали самый важный в своей жизни шаг.
— Делай раз! Делай два! Делай три! Поменялись! — заложив руки за спину между положенных на пол спортзала матов прохаживалась мускулистая, коренастая бабища с грудью размером не ниже третьего, туго выпирающей сквозь комбез камуфляжной расцветки, — Шумская, опять филонишь?
— Да на кой ляд мне эта физра? — огрызнулась на инструктора Соня, — С полутора километров даже в твои яйца попаду из винтовки!
— Двадцать кругов вокруг поля! — приказала "бабища", невозмутимо почесав то, что как и грудь тоже заметно выпирало сквозь ткань.
— За что?!!
— Сорок кругов или можешь валить на все четыре стороны! — рявкнула (или рявкнул?) инструктор.
Шумская выругалась под нос, со злостью врезав кулаком в мат поднялась и припустила вдоль стен зала.
— Соня Шумская, оперативный псевдоним "Гюрза", Анна Александрина, оперативный псевдоним "Курай" — обьявляла седая уже в годах женщина-инструктор, передавая названным не девочкам уже, но красивым девушкам подписанные их позывными яркие коробки, — Екатерина Пимачёва, оперативный псевдоним... — инструктор улыбнулась, — "Мандаринка"
Пухленькая девушка подошла к столу, взяла из рук инструктора свою коробку и сделала шутливый полупоклон-реверанс, сопроводив его дерзкой улыбкой.
Инструктор погрозила пальцем, но видно было, что она не сердится.
Получив свои коробки девушки отходили к дальним столам аудитории и вытаскивали, трогали, щупали и примеряли обновки. Шумская любовно поглаживала вороненую сталь "ТТ-206", доработанного и улучшенного для укомплектации специальных подразделений пистолета с интегрированным глушителем, Катя крутилась у зеркала, поправляя и рассматривая со всех сторон стилизованный под некомими, кошачьи ушки прибор дальней многократно дублированной широкополосной связи высшего приоритета.
Аня развернула и свой пакет.
"Психологи теоретически обосновали и экспериментально доказали, что максимальную дезориентацию у противника вызывает именно этот образ, что в боевой обстановке огневого контакта дает несколько лишних секунд форы... Мы постарались дополнить этот образ новейшими разработками в области защиты человеческой жизни... Выдерживает попадание пистолетной пули в упор..." — машинально вспоминала Аня пояснения приглашенного на занятия специалиста, облачаясь в лёгкий, но прочный наряд горничной.
Инструктор хлопнула в ладоши, привлекая всеобщее внимание.
— С этого момента начинается ваша гражданская жизнь... Живите так как сочтете нужным, но никогда не забывайте, что вы Сёстры... — инструктор помолчала словно подбирая слова, — И всегда помните, что ваши сёстры вам помогут в любой ситуации. Не отказывайтесь от их помощи и не отказывайте в ней другим...
— Двадцать секунд до заброски!
— Охлаждающие контуры запитаны! Нагрев блоков в пределах нормативного!
— Вращение эмиттеров - норма!
— Напряжение поля - норма!
— Десять секунд!
Аня глубоко вдохнула стерилизованный лабораторный воздух как перед погружением, а затем быстро выдохнула всё без остатка и задержала дыхание.
— Пять!
— Четыре!
— Три!
— Два!
— Один!
Шаг вперед.
В ноздри сразу ударил отвратительный запах горящей резины и паленого мяса. Поморгав, возвращая себе нормальную четкость зрения, Курай взяла полуавтоматический карабин наизготовку, оглянулась за спину, проверяя на месте ли мерцающий ровным красным светом прямоугольник портала переброски и медленно пошла вперед, обходя застывший в кювете, зияющий многочисленными дырами пробоин опрокинутый "Жигуль". Задержалась на секунду, проверив пульс пожилого мужчины ничком распластавшегося около смятого страшным ударом капота.
Коллиматорный прицел шарил по кучам щебня, кустам, зацепился за валяющийся в грязи автомат с треснувшим цевьем, мазнул по пологому склону дорожной насыпи и внезапно остановился, натолкнувшись на дрожащую, забившуюся в узкую щель ливневого стока перемазанную в крови, грязи и саже девушку, что прижимала к себе безвольно обмякшую в её руках, лежащую без сознания или мёртвую...
Сестру.
Катьку.
Мандаринку.
