Можно ли вывести деревню из дедушки?
В честь пятницы)
До того, как моим дедом овладела жажда разведения картошки и кроликов, он весьма успешно трудился в строительной сфере, и даже дорос до начальника УМ. В число его тяжких обязанностей входили, среди прочего, и попойки с важными и нужными людьми: региональными начальниками, комиссиями, проверяющими и т.д.
Дед с юности имел склонность к такого рода труду. Но ещё лучше он умел это всё организовывать. Несмотря на голодное детство, пожрать он любил, и знал толк в качественной еде. Всегда знал, где достать хорошие продукты, и отлично из них готовил - к сожалению, готовил он нечасто.
В общем, за хорошей поляной надо было обращаться к нему. Ходили слухи, что бОльшая часть комиссий приезжала именно на его легендарные банкеты; но это неточно)
Ожидалось прибытие какой-то ахуенно важной комиссии аж из самой Москвы. Изначально сурьезные московские ревизоры не должны были заезжать в наш небольшой уездный городок, а ограничиться лишь дотошным инспектированием регионального центра, но в процессе подготовки этот самый центр решил свалить на моего деда самую ответственную часть ревизии - пьянку.
Собсна, комиссия знала зачем их тащат за 300 км, но ехать чисто на банкет было как-то неловко, поэтому повелела сначала устроить проверку вверенного деду УМ.
Дед радостно носился по району: договаривался с базой отдыха, с совхозами и колхозами о барашке и овощах, с пищекомбинатом и мясокомбинатом - о деликатесах и сладостях; с директором рынка об алкоголе и фруктах. Всегда приятно отдаваться любимому делу, как говорицца.
Проверка занимала его куда меньше: хозяйственником и организатором дедушка был хорошим, и УМ всегда было на высоте.
Однако бабушкой мысли о комиссии просто завладели: она почему-то решила, что если деда подать в правильном свете, то ревизоры прям тут же увезут его в Москву, и там его сразу назначат министром строительства как минимум.
Решено было дедушку облагородить.
В обычной жизни дед придерживался стиля, который бабушка характеризовала как «председатель колхоза»: рубашки в клетку и полоску, свободные пинджаки и брюки - старенькие, мягонькие; галстука к костюму не полагалось, а рубашка даже зимой была расстегнута до середины груди. Летом вместо пинджака полагалась брезентовая или парусиновая куртка; зимой - добавлялось нечто среднее между дубленкой и тулупом, которое не застегивалось никогда. В молодости дед обладал роскошными чёрными кудрями; к моменту же описываемых событий в них блестело масштабное «озеро в лесу», да и цвет они поменяли на перец с солью 50/50, однако привычка оставлять длину, приличествующую термину «роскошные», осталась. Выбрит дед бывал только в понедельник и, иногда, в среду, всё остальное время имел щетину класса «легкий запой».
По мнению бабушки министры выглядели не так. Утром перед приездом важных дяденек бабушка открыла спа на дому: седеющие непослушные кудри были ловко зачёсаны на лысину, лишние - отстрижены; щетина сбрита до синевы; вместо привычного одеколона «Саша» дед был полит чем-то дефицитным и пахнущим Францией; всё великолепие было облачено в новые рубашку и остромодный костюм по фигуре, и венчал это единственный в гардеробе деда галстук.
Дедушка блестел, как пасхальное яишко. Никогда ещё в жизни он не выглядел так роскошно.
Однако чувствовал он себя в этом всем настолько некомфортно, что неосознанно врубил режим этакого Бэрримора: вместо деревенского ухаря-бухаря, зубоскала и матерщинника получился чопорный англичанин, которого волею судеб занесло в отдаленную дикую колонию. Осанка стала неестественно прямой, «как аршин проглотил» (дед называл иной путь попадания аршина в организм), подбородок был задран, чтоб не натирало об жесткий воротничок; жесты и походка стали крайне скованными, ибо остромодный костюм приобретался лет 5 назад и не очень вмещал накопленное дедом за эти годы. От смены «Саши» на Францию заложило нос, и дед залихватски им присвистывал. Короче, вид - хоть на приём к королеве.
В таком ключе дед встретил дорогих гостей у трапа самолёта, отвёз их в УМ и провёл по нему весьма условную экскурсию. Далее ревизоры были переданы коллегам и по совместительству верным собутыльникам деда, и отправлены с ними на базу за город; дедушка же задержался в городе по каким-то неотложным вопросам.
По дороге начались небольшие возлияния с легкими закусками, что сразу сплотило коллектив. Дедовы друзья со смакованием расписывали, какие яства и разносолы ожидают тёплую компанию на базе отдыха, а спонсор и организатор всего этого - Иваныч, то есть мой дед.
По прибытии на базу гости были сопровождены в столовую, где был накрыт стол персон на 200, на котором было ВСЁ. Вплоть до птичьего молока и лимонада Мальвина). Но одного важного продукта не было.
Кто-то из друзей деда попросил повариху почистить и нарезать ломтями луковку.
- Зачем?, - удивились ревизоры.
- Ну как же? Сейчас приедет Иваныч, хлопнет штрафную, осмотрит стол и скажет «А что, луковки нету?!»
Важные дяденьки только посмеялись в ответ. Как этот гурман, этот Ватель, холёный пафосный хрен из недобитков белой армии может закусывать луковкой, когда на столе одной баранины 3 вида?!
Дедовы друзья пожали плечами и прибрали тарелочку с луком - мол, ща посмотрите.
Примерно через полчаса после начала культурного отдыха в столовую влетел дед, всё в той же парадно-выходной форме. Залпом выпил штрафную, быстро оглядел стол и разочарованно протянул «Луковки... Закусить... Нету?!».
Друзья гоготали, ревизоры входили в состояние когнитивного диссонанса.
Дед, не особо вникая в причины такой реакции, пожал плечами, скинул пиджак и галстук, расстегнул рубашку и расслабился. Через полчаса после этого гости вышли из диссонанса.
В Москву деда почему-то не забрали...