Меняются квартиры, этажи⁠⁠

меняются квартиры, этажи,

идет бессмысленная жизнь,

идут очередные сутки в пустоте,

разменивая тех на этих — все не те.

и скверно от того, кем был,

кем стал, и скольких не любил,

и сколькими любим не стал,

и скольких скрыла пелена.

то плачу, то смеюсь над тем,

что бесконечно в темноте

звучит из окон мне чужих домов

далекий вечный грустный зов.

и я иду, иду на горизонт,

но жизнь, как оказалось, колесо

или скорее — лемниската,

соединение рассвета и заката.

и скверно от того, что не был

всегда правдив с тобою, небо,

всегда печален был, увы,

стремясь к созвучью синевы.

я знал, я — градиент рассвета,

осточертевший дождь холодным летом,

я стыд, я страх, неотвратимость,

я божья кара, божья милость.

я — все на свете вещи. но вообще

я понимаю, что на свете нет вещей.

кому я мог принадлежать —

склоненье дательного падежа?

я очень рад, что я не вечен.

а жизнь — не радость, а увечье

которое наносит сам себе

усталый боженька во сне.

бессмысленный и вечный спор

рисует на окне смешной узор

из инея под ребрами, из слез,

из выделяющих любовь желез.

я — на картинке лишний цвет,

закрашенный, как будто нет

и не было меня в помине.

я ночь. я отблеск от костра. я иней.

your soul .

Андрей Костромской