Материнская любовь или как я не попал в Америку.
С психологом Надей меня познакомила мама, по рекомендации какой-то знакомой. Она вручила мне телефон, записанный на обрывке тетрадного листа, со словами: «Гришик, по-моему, это то, что надо!» Надю трудно было назвать девушкой яркой, следовало бы считать её миленькой. Невысокая, выдержанная в пастельных тонах.- Красивая жена – чужая жена, - твердила опытная мама.На День Рождения к одному из моих приятелей я поехал вместе с Надей. Застолье оказалось скучноватым, а музыка простоватой. От этого все выпили несколько больше положенного, и единственное, что мне врезалось в память, так это неожиданные слова Нади в самом конце праздника:- Мы с Гришей уезжаем в Америку! Я, конечно, что-то слышал об американских родственниках Нади, слышал я так же, что она вроде бы собирается в Америку. Но чтобы со мной...- Пойдём ко мне, - предложила Надя, когда мы вышли на улицу. Это не так далеко.- А не поздно? - засомневался я. - А мы тихо, - улыбнулась Надя и потянула меня за руку, - пойдём.Отказаться было неудобно, и я побрел за Надей по ночной незнакомой улице. - Ладно, ненадолго, - подумал я, и отогнал прочь образ встревоженной матери. Довольно скоро мы подошли к Надиному дому, и поднялись на лифте, не помню уже, на какой этаж.- Проходи, только тихо, - впустила меня в квартиру Надя и заперла дверь.Она взяла меня за руку и повела в свою комнату. Сквозь задёрнутые занавески просматривались силуэты деревьев, слабо освещённые уличными фонарями. - Садись на диван,- предложила Надя и взгромоздилась мне на колени. Разговаривали мы мало, долго целовались и изредка прислушивались к звукам за дверями.- А с чего это ты вдруг про Америку заговорила? - спросил я Надю, - кажется, мы этого даже не обсуждали.- А ты что, против? – шепотом спросила она, стягивая с себя кофточку.- Может и не против, но как-то неожиданно, - заметил я, пытаясь расстегнуть Надин лифчик.- Погоди, я сама, - произнесла Надя и привычным движением нажала там, где надо.- Ты, правда, этого хочешь, - заглянула мне в глаза Надя, удерживая расстёгнутый лифчик на груди.- Ты про лифчик или про Америку?Ответить она не успела, так как в комнате спящих родителей неожиданно раздался телефонный звонок. Затем всё вроде бы стихло. И вдруг, прямо из-за дверей негромкий женский голос:- Надя, Надя, ты, что не одна? Тут женщина какого-то Гришу спрашивает.- Кто это? – испугалась Надя и автоматически застегнула лифчик.Сказать, что не знаю, было бы глупо. - Это, наверное, моя мама, - шёпотом признался я.- Кто? Мама? – вытаращила на меня глаза Надя, - а что ей надо?- Надя, так что сказать женщине, она ведь ждёт, - вновь раздался голос за дверью.- Скажи, что он здесь, - смутилась Надя и пристально посмотрела на меня.- Гриша, что за дела? Тебе тридцать лет. Причём тут мама?Мне нечего было ответить, и я промолчал.- Надя, женщина говорит, что уже поздно и чтобы я немедленно отправила его домой. Он что, несовершеннолетний?- Мама, скажи, что он уже ушёл, и иди спать, я сейчас выйду, - сказала Надя и застегнула кофточку.Бессмысленно говорить, что в Америку Надя улетела одна. Чему моя мама была несказанно рада.- Вот ещё, Америка, - смеялась она. Ты русский, а значит место твоё в России.