Кто последний в ад?
Сколько же дней я стою в этой ужасной очереди? Как болят ноги, уже выгнутые в обратную сторону и увенчанные копытами вместо ступней. Как здесь жарко – невозможно дышать; нос мой уже почти превратился в свиной пятак, из-за чего раскаленный воздух жег все сильнее. Раскалывается голова, боль нестерпима - прорезавшиеся рога чешутся и ноют, как гнилые зубы. И не сядешь ведь - любое прикосновение к копчику, который все сильнее вытягивается, превращаясь в хвост, как будто бьет электрическим током. В моей правой клешне обрывок пергамента гласящий: «Направление. Александр Ильич Ивашкин, направляется во второй круг. Судья: Минос. Подпись.». На обратной стороне документа дописано: «Вам, необходимо получить удостоверение личности у паспортиста Горгоновой М.Г. Окно № 666.»
Вот оно окно, передо мной всего два человек остался. Какой-то полусгнивший труп в обрывках военной формы. И очень жирная тетка, явно направляющаяся в круг № 3. Около окна стоит существо с торсом человека, а все остальное от быка. В руках он сжимает здоровенную двухстороннюю секиру. На груди, как бейдж, красуется застарелое клеймо: «Служба безопасности ада. Ефрейтор: Минос М.М.». Видимо папаша его, и вправду, честный судья, если не нашел отпрыску работы получше.
«Сынок, дай пройти» - обернувшись, я увидел старичка. Он был весь покрыт рыжей шерстью, грудь его была завешена множеством орденов в виде пентаграмм, черепов, демонов и т.д. Голову венчали бараньи рога, глаза закрыты. Руки его были короткими настолько, что он не смог бы почесать собственного носа. В одной из них он держал трость для слепых, во второй поводок. Собакой поводырем был огромный Цербер о трех головах. Конечно, я пропустил незрячего ветерана. А вот куча жира передо мной оказалась глупее.
- Куда прешь, старый? Я тут уже полгода стою. Раньше меня ты не пройдешь! – выражение её лица, уже начавшего гнить, было отвратным.
- Тузик, фас! – дедок продолжил путь к окну, перед которым уже стоял тот вояка.
С цербером она должна была встретится чуть позже. Но из-за собственной глупости лишилась сразу трех кусков плоти на месте, на котором сидят. С визгом и улюканием она отбежала в сторону, истекая гноем и кровью. Пес сожрал, то что откусил
- Здравствуйте, дядя Коля! – промычал охранник.
- Ой, Мина, здравствуй дорогой! Как дела? Как здоровье? Батя твой как? Тысячу лет не был во втором кругу, привет ему передай! – старик обнажил рот полный гнилых пеньков зубов.
В воздухе повеяло ужасным смрадом. Минотавр стоял и слушал, лишь изредка подмыкивая в ответ. Его огромные телячьи глаза выражали сожаление о том, что он поздоровался со слепцом. Свободной от топора рукой он, поочередно тискал головы Тузика.
А в это время диалог около окошка № 666:
- Так значит… Бандера Степан Андреевич… Вот ржака! Мина, слышь – у нас тут знаменитость: «Мерзавец года» 1943. Дважды кавалер ордена «Убийца детей». – женщина с прической из змей и в солнцезащитных очках улыбнулась минотавру.
- Му, ха-ха! – тот ржал, как лошадь, вовсе не корова.
- Только ты украинец, родной! А у меня к базе данных не залежной, доступа нет. Сам понимаешь – санкции, однако… Погуляй по «Гиене» - еще годиков пять потом приходи. Следующий! – она все еще смеялась
- Да ты охренела, что ли? Я тут с пятьдесят девятого года – в седьмой круг попасть не могу! – зомби не собирался отходить от окна, задерживая очередь.
- Ничем помочь не могу, свалил, я сказала! - рептилии на её голове пришли в движение.
- Ах ты, проститутка балканская! Да я таких, как ты… - он не успел договорить.
Паспортистка лишь подняла очки, и посетитель превратился в камень.
- Куда его поставить, Медуза Гомеровна? – осведомился страж окна.
- К этому, как его с усиками… - она пыталась вспомнить имя предыдущей статуи.
- Гитлер, его фамилия. – промычал Мина.
- Да, точно. Но для меня он «Адольфик», пусть будут вместе друзья все-таки! И температуру подбавь им под сковородой. Пускай подольше раскаменевают! - она игриво улыбалась.
- Слушаюсь. – поставив топор к стене, минотавр закинул «Памятник украинскому нацизму» на плечо и удалился.
- Следующий! – прошипел мерзкий голос.
- Дочка, мне из 9-го круга выписаться надо, переезжаю в седьмой. По УДО тысячу лет скостили. – с этими словами он просунул свой пергамент в окно.
- Почему с собакой? Написано же с животными и мороженным вход воспрещен! – она отодвинула документ от себя.
- Это не животное, это Тузик. Мне его сам Диабло Иванович по инвалидности его определил, он мои глаза! – старик заметно нервничал.
- Ладно, но без очереди не приму, - Горогона оскалила змеиную пасть.
- Мерзость моя, я же только из «девятого», а тут так душно – не достою я очередь. Да и Идуда сказал, что мне без очереди положено. А вдруг Тузя нагадит тут тебе на пол? – я сочувствовал незнакомцу – она нет.
- Да хоть Люцифер. Здесь я главная. Сказала в очередь: значит пошел… - гады на её башке опять зашевелились.
- Пакость, милая! Пожалей старика. Я ведь обетованное штурмовал, когда тебя еще на мраке не было. – по его лицу текли капли гноя из закрытых глаз.
Медуза потянулась к очкам, но вспомнив, что дед не увидит её глаз – просто плюнула в него кислотой. Та беспомощно стекла по его шерсти, не причинив вреда. Несколько брызг упали на лапу цербера, с шипением разъедая базальтовую кожу. Собака заскулила отболи.
- Ах ты тварь. Я научу тебя уважению к старшим и любви к братьям нашим меньшим! Сынок, подыми мне веки! – последнее он сказал уже мне.
Я не мог отказать ему. Как можно аккуратнее, своими новыми конечностями, я обнажил его глаза. Тут же в ужасе отскочив. Я не видел их, но паспортистке хватило этого мгновения. Очки её лопнули, глаза вытекли кровавым месивом. Змеи на её голове, то-ли замерзли, то-ли поседели. Кожа ссохлась и стянулась. По ту сторону окна теперь сидела мумия. Кто-то из младших бесов выставил табличку: «перерыв 40 минут». Потом пришел минотавр, с подземным спокойствием взвалив труп на плече собирался унести неудачницу.
В этот момент к входу в кабинет подошла женщина, с такой же прической, как у предшественницы. Рот её скрывала марлевая повязка, в руке она держала бич. Это явно была богиня. С тоской взглянув на усопшую…
- Вот дура, понаберут по объявлению. Сколько раз говорила. Перед тем как грубить – читать фамилию пришедшего. Николай Васильевич, меня зовут Мегера Тартаровна Ночь. Прошу извинения за свою подчиненную. Давайте свой пергамент, я лично Вам все подпишу. Минотавр удалился; богиня заняла место за окошком. Когда она протягивала документ старику, через его плечо я прочитал фамилию в бланке. Твою дивизию, фамилия была мне знакома и состояла всего из трех букв.
Написано по мотивам рассказа "Лошара" Степана Lordua.
http://www.yaplakal.com/forum3/topic1247351.html?hl=lordua.
Ну и еще нескольких менее известных авторов. :)