Кто будет строить маяки при анкапе?
Про моря и про маяк
Его упомянул Артур Пигу как пример службы высокой общественной важности, которую не может выполнять частный бизнес потому что невозможно взыскивать плату с судов, которые получают пользу от света маяка. И тот же чистый пример необходимости действий государства для блага общества прежде уже приводили Дж. Ст. Милль и Генри Сиджвик.
В своей статье «Маяк в экономической науке» (1974) к этим высоким именам Коуз добавляет еще одно не менее высокое. В своем знаменитом учебнике «Экономика» Пол Самуэльсон так же писал о маяке: «Его лучи помогают всем вокруг. Бизнесмен не может соорудить его ради прибыли, так как он не может взыскивать плату с каждого пользователя. Определенно, это тот род деятельности, который естественно должно предпринимать государство».
У всех, кто упоминал маяки как пример обязанности государства строить их и содержать, главным доводом служила невозможность взыскивать плату с облагодетельствованных судов и, как следствие, непригодность этого вида услуг для частного предпринимательства.
Короче говоря, Коуз проводит небольшой экскурс в историю деятельности и управления маяками в Британии. Нечего и говорить - Британские острова должны иметь множество маяков со всех сторон, особенно на подступах к их многочисленным портам, и потому служат превосходным примером.
Коуз подробно описывает устройство системы управления маяками, с ее тремя ведомствами (для Англии с Уэльсом, для Шотландии и для Ирландии). Расходы этих ведомств покрываются из Общего Фонда Маяков. А доходы ОФМ поступают... крепитесь, ребята!.. от сборов, которые платят хозяева судов. Эти сборы совершаются таможенными службами портов.
Вникать дальше в описание сложных взаимоотношений между правами и обязанностями трех ведомств и ОФМ нет необходимости, потому что главное уже сказано. Взыскание сборов с кораблей за пользование светом маяков не представляет собой проблемы ни технически, ни экономически. Обычно расценки установлены на тонну водоизмещения, так что – чем больше судно, тем больше плата.
Затем Коуз идет дальше и описывает эволюцию Британской системы маяков. «Изучение истории Британской системы маяков, - говорит он, - ...помогает нам расширить наше видение диапазона альтернативных институциональных систем для функционирования маячной службы». «Диапазон институциональных систем» значит: от государственной собственности до частной.
До XVII века в Британии было мало маяков, да и к XVIII веку их было немного. Использовались разного рода ориентиры, такие как шпили цервей, груды бревен, а также буйки, бакены и шесты с фонарем, воткнутые в морское дно. С 1566 г., и более определенно с 1594 г., право обеспечивать и создавать такие ориентиры (в Англии и Уэльсе) было дано частной корпорации Дом Троицы (Trinity House), возникшей издавна на основе гильдии моряков. Дом Троицы не проявлял особой активности, построив два маяка в начале XVII века, а следующий лишь в конце.
Тем временем, строительством маяков занялись иные силы. С 1610 по 1675 частные предприниматели построили не менее 10 маяков. Позднее актом Парламента было гарантировано право частных лиц строить маяки и взимать плату.
Дом Троицы спохватился и затребовал патент на маяки – с тем, чтобы затем сдавать свое право в аренду частным лицам, которые строили маяки на свои деньги. В 1820 г. Дом Троицы сам управлял 24 маяками, и еще 22 были в аренде у частных лиц и организаций. При этом, 34 из 46 маяков Дома Троицы были приобретены у частников, которые их построили.
Вскоре, однако, Дому Троицы несколькими последовательными актами Парламента было передано право исключительного владения и содержания на все маяки Англии и Уэльса (с выкупом частных маяков). Но это уже к рассказу не относится. Разве только напомнить нужно, что и Дом Троицы имел возможность взыскивать с судов плату за услуги маяков. Кстати, Дом Троицы, как можно понять, - учреждение не государственное, а частное – во всяком случае, начинался так... Парламент (т.е. государство) лишь создал частную монополию.
Остается вопрос, пишет Коуз, как вышло, что эти великие люди в своих трудах делали утверждения о маяках, не соответствующие фактам, и затем давали рекомендации о государственной политике, ошибочные скорее всего?
Объяснение состоит в том, говорит он, что утверждения их не были результатом изучения маяков или ознакомления с исследованиями других экономистов. «Несмотря на широкое использование примеров маяка в литературе, ни один экономист, насколько мне известно, не предпринял серьезного изучения маяков с точки зрения финансовой и административной (курсив мой - ЕМ). Маяк просто хватали с потолка ради иллюстрации».
История показала, подводит итог Коуз, что, в противоположность убеждению многих экономистов, служба маяков может быть обеспечена частным предпринимательством. В те прошлые времена маяки строились, управлялись, финансировались частными лицами и были их собственностью. Эти лица могли продавать маяки или распоряжаться ими по завещанию. Роль государства была ограничена установлением и охраной прав собственности. Плата собиралась в портах доверенными агентами.
«Я думаю, - говорит Коуз в заключение, - что мы должны стараться делать обобщения, которые направляли бы нас к тому, как наилучшим образом организовывать и финансировать различные виды деятельности. Но обобщения могут быть полезны только тогда, когда они извлечены из исследований того, как такие виды деятельности на самом деле работают в рамках различных институциональных структур. Подобные исследования позволяли бы нам открывать, какие факторы определяют результат, а какие не важны, и тогда обобщения имели бы под собой солидную базу. Кроме того, это показало бы нам богатство социальных альтернатив, из которых мы можем выбирать».
Ученые предрассудки
Коуз писал для коллег – ученых экономистов. Поэтому, возможно, он не стал разжевывать кое-какие вещи. Но нам позволительно и следует кое-что разжевать самим себе. Статья Коуза вскрывает в развитиии экономической мысли явление, которое должно тревожить.
Понятно, что маяк – только пример и довольно безобидный сам по себе. Однако мы видим, как в научной среде возникают устойчивые предрассудки, из которых формируется настоящая мифология. Не всегда, но в определенных случаях это происходит на основе априорных идеологических установок.
Такие случаи вскрывал Стиглер применительно к «монополиям» и «монополизации рынков». О том же говорил Коуз применительно к «провалам рынка» (не употребляя этого выражения) и государственному регулированию. Там и тут кто-то честно заблуждается, а кто-то действует в угоду политической идеологии и своекорыстному интересу. Не забудем, что все они – профессора, притом, в основном, самых престижных университетов – Гарвардского, Стенфордского, Колумбийского, Иельского...
В современной экономической науке все больше развивалась тенденция к деградации и превращению ее в идеологию.