Конец детства
Советский Союз, Урал, город Кунгур. Кафе "Сладкоежка" в центре города. Стоит мне произнести это слово, как я чувствую запах толстых оладий с медом — фирменного блюда того кафе. Запах был настолько силен, что даже дальше по улице, далеко от кафе, этот запах можно было почувствовать.
А мы, мальчишки, ходили туда есть мороженое из металлических пиал, желтое подтаявшее желе и шоколадный крем (иногда, для разнообразия, белый ванильный, но он нам нравился намного меньше). Дико было вкусно. Однажды мы компанией набрали мелочи и обожрались шоколадно-ванильными кремами так, что еле дошли обратно до РМЗ. А моего лучшего друга Димку Жданова при словах "шоколадный крем" начинало подташнивать. Поэтому мы всю дорогу, а это километров пять, шли и издевались над ним, выкрикивая "шоколадный крем"! Ванильный крем! Оладьи с медом! Сто тысяч шоколадных кремов! Вагон шоколадных кремов! Жданчик смешно ругался и убегал в сторону, в кусты, склонялся и ждал, когда его наконец вырвет. Но его так и не вырвало. Поэтому облегчения не наступало. Потом нам надоела простая игра и мы начали светскую беседу, где нужно было как бы между делом, совершенно неожиданно вставить словосочетание "шоколадный крем". Бедный Жданчик бледнел и срывался к кустам. Мы хохотали так, что болели животы, и так больные от чертовых шоколадных кремов. Вот так всю дорогу мы над ним издевались. Дети вообще жестокие создания. Жданчик пытался и отстать от нас, и убежать вперед... Бесполезно. Потом он сорвался и тяжело, словно раненый лось, убежал через лесозавод к речке.
Мое детство умерло.
Мое детство прошло.
Словно была совсем другая эпоха. Другие люди. Другие вещи. Другие стремления. Все настолько другое, что иногда мне кажется, там и было все настоящее, а сейчас я живу на другой планете, на Марсе, в иллюзии, созданной марсианами.
Злобными, конечно.
Тогда, в детстве, мы жили в черной тени ядерного гриба. Сейчас в это трудно поверить, но в те годы угроза атомной войны была физически ощутима. Я, по крайней мере, ощущал ее, как в жаркий день ощущаешь за спиной открытую дверь в ледяной подвал. Но — опять же — это была тень, но тень — в яркий солнечный день. День радости и счастья, мира и праздника. Сейчас ядерной тени нет. Но и с солнцем стало как-то не очень. Все серое.
А может, это просто закончилось мое детство.
===
Фото: Павел Максимов, 80-е
