Князья Империи
ГЛАВА 6.
Прибыв к столице, флот Усема Бадура расположился на низкой орбите планеты. Крейсера гвардейского легиона были перекрашены из золотого в чёрный цвет – цвет флага рода Бадуров, а Атилла Верес был официально назначен на должность капитана гвардии. Войска генерала Бадура высадились в Астрополис-сити, а его личная охрана заняла имераторский дворец. Министр Тарвиц прибыл на линкор, принадлежавший убитому генералу Ван Де Буру и, как и обещал Атилле, с помощью императорской печати провёл перекодировку «Бура Галактики». Теперь линкор полностью принадлежал Вересу и был назван им – «Рейтар Галактики».
Жители всей планеты, кто со страхом, кто с любопытством наблюдали за тем, как развиваются события. Все гадали, сторону какого из маленьких императоров, примет могущественный генерал Бадур.
Неопределённость ситуации разрешилась на торжественном собрании знати, которое созвал Бадур, в главном зале дворца. Здесь находились оба императора, каждый в окружении своих сторонников, а также, все высшие сановники государства. Сам генерал нагло восседал на троне усопшего императора Шу. По тем людям, кто сейчас стоял за спиной Бадура, многие приглашённые уже поняли, на кого из двух наследных принцев, генерал сделал ставку. У трона расположились: министр Тарвиц, и первый министр – Птолемей Янг, которые, как известно, были ярыми сторонниками императора Ду.
— Наследник Ван – ты слишком слаб, чтобы управлять великой Империей, — без стеснения заявил генерал, глядя на перепуганного мальчика. — Хоть ты и старший сын нашего усопшего императора, но не обладаешь должными качествами правителя. Наследник Ду, по мнению большинства жителей государства – вот истинный продолжатель династии Ма. Я, как защитник Империи поддерживаю и признаю императором – наследного принца Ду!
Князья и сановники, поддерживающие Ду, закричали от радости. Многие из присутствующих, которые ранее находились в другом лагере, стали молча переходить на противоположную сторону зала, подальше от Вана и его матери.
— Как ты, вообще, смеешь подавать свой голос, безродный пёс! — в бешенстве, воскликнула вдовствующая императрица Су-и, как волчица, бросившаяся защищать своего ребёнка. — А ну, немедленно встань с трона моего мужа и убирайся вон! Ты рядовой генерал и не можешь указывать, кто должен править Империей...
— Молчи, старая ведьма! — взревел Бадур, вскакивая с трона. — Перед тобой тот, кто будет решать судьбу Империи. Это право мне дано богами и провидением!
Зал загудел, напряжение нарастало.
— Во имя мира в государстве, наследный принц Ван и его мать должны признать законным императором – Ду, а затем покинуть расположение дворца, — громко произнёс министр Тарвиц, нарушив субординацию, и опередив первого министра Янга. — Наследнику Вану и его матери – императрице Су-и, будет выделена в личное владение, звёздная система «Валлия», куда они должны немедленно удалиться...
— Хотите, чтобы мой сын променял Империю на одну жалкую звёздную систему?! — нервно засмеялась Су-и, — Вы что, сумасшедшие, думаете, у нас не найдётся защитников?! Уже через месяц под знамёнами моего сына будет сто тысяч вымпелов! Я лучше затоплю это государство в крови гражданской войны, чем отдам его в ваши грязные руки!
Гордая женщина стояла практически одна, в окружении лишь горстки самых верных ей людей. Император Ван, с побелевшим от страха лицом, спрятался за её спину.
— Вы все, слышали? — закричал генерал Бадур, озираясь по сторонам. — Эта женщина, только что угрожала Империи, гражданской войной! В своём безумном стремлении к власти она готова убить всех несогласных! Я приказываю – арестовать её и её сына, как государственных преступников!
Люди Бадура были готовы к такому развитию ситуации. Отряд охраны сорвался с места и бросился выполнять приказ своего господина.
— На помощь! — закричала Су-и, — Императора хотят убить!
Несколько генералов и офицеров из её свиты выхватили оружие и тут же были расстреляны в упор, телохранителями Бадура. В начавшейся свалке, в бешеной пляске лучей выстрелов, никто не успел даже понять, как императрица Су-и и наследник Ван, замертво упали на мраморный пол дворца. За несколько секунд, вся их свита была безжалостно перебита. В зале воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь тихими всхлипываниями жён сановников. Люди были в ужасе и смотрели на Бадура, как кролики на удава.
Генерал поднялся с трона и произнёс:
— Случилась беда, наследный принц случайно погиб в суматохе боя. Вы сами видели, что люди императрицы Су-и первыми выхватили оружие...
Все присутствующие прекрасно понимали, что эта ужасная казнь была заранее спланирована, но никто не посмел возразить генералу.
— Судьба сама решила за нас, — продолжал Усем Бадур, приказывая своим людям убрать тела убитых, — Боги сделали свой выбор... Давайте поприветствуем императора Ду – нашего правителя и господина!
Он подошёл к перепуганному мальчику и, взяв его за руку, повёл за собой. Усадив маленького императора на трон, генерал занял место за его спиной. Поданные пали ниц перед ними обоими.
— Император Ду Ма-гон, благодарит всех тех, кто поддержал его в этот трудный час, — взяла слово императрица Лу-и – мать императора, — и более всех, славного генерала Усема Бадура, и назначает его – регентом и диктатором Империи, до своего совершеннолетия...
— То, что сейчас произошло в этом зале, обрекает нашу Империю на новые несчастья! — воскликнул, Птолемей Янг. — Убийство членов императорской семьи – великий грех и преступление! Я не могу служить человеку, руки которого испачканы кровью невинного ребёнка.
— Молчи, презренный! — закричал Усем Бадур, не ожидавший подобных слов от первого министра. — Как смеешь ты называть меня убийцей?! Ты разве не видел, что это был несчаст-ный случай, или, хочешь сказать, что я это всё подстроил?!
— Я этого не знаю, — честно ответил Птолемей, — но повторяю, что не буду, после этой трагедии, служить тебе и выполнять твои приказы...
— Служить ты обязан не мне, а своему императору, — закричал Бадур. — Ведь ты сам, первым признал его – единственным законным наследником, и поклялся ему в верности, не так ли?!
— Да, это так, — согласился первый министр, — но теперь я признаю, что нарушаю свою клятву и, поэтому, покидаю дворец.
— Очень хорошо, — злорадно усмехнулся Бадур, — Империи будет только лучше, если ты и подобные тебе, ренегаты, покинут государственную службу. Убирайся, мы не заметим твоего отсутствия, к тому же, тебе есть достойная замена. Министр Тарвиц, — Бадур повернулся к хранителю императорской печати, я назначаю вас – первым министром Империи! С разрешения нашего государя, конечно... Примите знаки отличия у бывшего министра Янга...
Тарвиц робко подошёл к первому министру и взял из рук того, бриллиантовый орден-амулет – символ отличия высшего сановника государства.
В это время, Атилла Верес, стоявший за спиной Усема Бадура, склонился, и что-то стал на-шёптывать ему на ухо. После этого, генерал внезапно остановил выходящего из зала, Птолемея Янга.
— Задержись, — грозно приказал он, — я принял решение, что ты и твои люди останутся в столице под домашним арестом. Специальная комиссия, которую я назначу, должна будет проверить, не причинял ли ты вред государству за время своей службы... Кругом, очень много предателей, и может так оказаться, что ты один из них!
— В своём ли ты уме, генерал? — удивлённо спросил, Птолемей. — Все окружающие знают мою безупречную репутацию, и даже мои заклятые враги не смогут обвинить меня в том, в чём обвиняешь меня ты!
— Арестовать его, и всех людей с ним связанных! — приказал Бадур.
К Птолемею подбежали телохранители генерала. Министр Янг выхватил свой фамильный меч и воскликнул:
— Любой, кто прикоснётся ко мне – поплатится жизнью!
В этот момент, министр Тарвиц подскочил к генералу Бадуру и произнёс:
— Господин, не делайте этого. Если вы арестуете или, что ещё хуже, убьёте первого министра – это вызовет ещё большее недовольство в народе. У нас и так, полный дворец трупов! У Птолемея много сторонников в провинциях, которые могут стать нам серьёзной угрозой...
— Ты хочешь, чтобы я отпустил этого наглеца?! — воскликнул генерал.
— Покорнейше прошу вас об этом, — склонился Тарвиц перед диктатором, в поклоне.
— Ладно, чёрт с ним, — махнул рукой Усем Бадур, — пусть убирается из Астрополиса. Через сутки, чтобы тебя и всех твоих союзничков, не было в столице!
Птолемей Янг, гордо подняв голову, беспрепятственно покинул дворец и стал готовиться к скорейшему отбытию с планеты.
Между тем, люди генерала Бадура и полиция Астрополиса, последовательно стали расправляться со всеми теми, кто поддерживал наследника Вана. Хватали целыми семьями и расправлялись с ними на месте, если те оказывали сопротивление. Многие высшие сановники и князья были лишены своих званий и имущества. Все их семейные флотилии, стоявшие рядом со столицей, были рассеяны и уничтожены. Спастись удалось немногим.
Даже Совет Десяти был распущен из-за того, что в нём просто некому было собираться. Семь из десяти его постоянных членов, были, либо убиты, либо посажены в тюрьму. Тремя оставшимися, были: Птолемей Янг – чудом вырвавшийся из столицы, министр Тарвиц, а также, министр имперского вооружения, Ален Дорнье.
Последний, несмотря на поголовные репрессии, сумел сохранить и свою жизнь, и свой пост. Новому диктатору нужно было доказывать свою легитимность, поэтому он оставил при дворе самого старого, и как ему казалось, самому безобидного чиновника из прежней администрации. На самом деле, Дорнье, был ярым противником, Усема Бадура, однако, умело маскировал свою враждебность генералу, за своей исполнительностью и покорностью.
Спустя несколько недель до слуха генерала Бадура долетели известия, о том, что, покинувший столицу, бывший первый министр Янг, собирает в одном из протекторатов, всех недовольных Бадуром. В гневе, диктатор обрушился с упрёками на министра Тарвица, за то, что тот уговорил его, отпустить Птолемея.
— Не волнуйтесь господин, — стал убеждать Бадура, первый министр, — недовольные, в любом случае, должны были объявиться...
— Да, но не под руководством самого умного министра Империи, — закричал Бадур.
— Самого умного, гражданского министра, — поправил его Тарвиц. — Ведь, как бы ни был талантлив Птолемей – но в военном деле, он не сможет противостоять, даже Атилле Вересу. Я уже не говорю, о вашем военном гении...
— Ты снова прав, — кивнул генерал, немного подумав, — действительно, Птолемей не способен одержать ни одной военной победы. Более того, мы специально не будем мешать ему, собирать вокруг себя всех несогласных. Пусть под его знамёна встанет, как можно больше моих врагов – тем легче и быстрее, мне будет одержать победу...
— Этими мудрыми словами, вы, в очередной раз доказали свой флотоводческий гений, — похвалил его, первый министр. — Эти отступники пожалеют о своей попытке начать гражданскую войну.
— Ты прав, мой друг, — расплылся в улыбке, Бадур, — Я одержу очередную великую победу и уничтожу всех недовольных одним ударом...
Буквально, через день на генерала Бадура было совершено покушение. Нападавшим был один из гвардейских офицеров, уволенный со службы за свою лояльность к партии наследника Вана. Офицер, пользуясь своим пропуском, проник в императорский дворец и попытался напасть на диктатора. Он выстрелил в него из лучемёта, но к счастью для Усема Бадура, на нём были боевые защитные доспехи высочайшего качества. Броня доспехов уберегла жизнь генерала. Покушавшегося задержали и после долгих пыток, казнили. После этого инцидента, охрана генерала Бадура была усилена и не подпускала близко, никого.
***
В один из дней, министр имперского вооружения Ален Дорнье получил секретное сообщение, присланное из 5-го протектората. В нём, к Дорнье, с экрана обращался бывший первый министр Янг. Птолемей рассказывал о том, что собирает флот для борьбы с диктатором Бадуром и призывал всех решительных людей присоединиться к нему. Он говорил:
«Генерал Бадур, совершив убийство одного из наследников престола и узурпировав власть, предал интересы нашей Империи. Вы, господин министр, как и многие другие, оставшиеся служить ему, нарушаете закон. Как можно, оставаться во дворце и выполнять приказы этого преступника и злодея?! Я хорошо знаю ваше благородство – мы знакомы, очень давно, поэтому я призываю вас и ваших друзей покинуть столицу и присоединиться к нам. Ваш опыт и ваша мудрость послужат правому делу. Сообщите мне о своём решении, как можно скорее...»
Министр Дорнье был очень взволнован, когда увидел это послание. Птолемей был прав, когда говорил, о творящемся в Империи беззаконии. Однако, Дорнье был очень осторожным человеком и не спешил открыто выступить против Бадура.
Через несколько дней в доме у Дорнье, в честь его юбилея, собрались важные сановники и аристократы. Все эти люди уважали министра и были его союзниками. Они весело гуляли и наперебой поздравляли именинника. Это было закрытое мероприятие, куда были приглашены только проверенные люди. Слышались здесь и речи против беспредела, творимого приближёнными Бадура. Чиновники знали, что в этом доме их не будут подслушивать, но всё равно опасались ругать диктатора, открыто.
В эту ночь на юбилей Дорнье довольно бесцеремонно, без приглашения прибыл, генерал-министр, Сед Кали. Он вошёл в прихожую и заявил охране министра, что прибыл поздравить их хозяина и выразить ему своё почтение. Когда Дорнье сообщили, кто к нему пожаловал, гости стали уговаривать хозяина, не впускать в дом, министра Кали. Кто-то боялся чужака, а некоторые из аристократов, просто брезговали сидеть рядом с чиновником такого низкого ранга.
— Я не могу отказать этому человеку в гостеприимстве, — возразил Дорнье, — даже, если он и пришёл без приглашения...
Сэд Кали поздравил юбиляра и занял место в самом конце огромного, усыпанного яствами, стола. Постепенно, дорогое вино стало развязывать языки всем присутствующим и они уже не стеснялись своих речей. Многие стали жаловаться на свою тяжёлую долю. Сам Дорнье, сильно захмелевший, стал тихо плакать.
— Что случилось с вами, господин? — спросили его гости. — Почему вы плачете, в столь радостный для вас – день вашего рождения?
— Простите меня, мои друзья, за эти стариковские слёзы, — извинился министр, вытирая лицо. — Но, хотел бы сказать, что сегодня на самом деле, не мой день рождения...
— Как это?! — изумились многие, кто был не так близко знаком с министром.
— Мой день рождения был семь с половиной месяцев тому назад, — продолжал старик, — а сегодня ночью я пригласил вас, чтобы не вызывая подозрения у ищеек Бадура, поговорить о сложившейся ситуации в нашем государстве. Плачу я потому, что мне больно смотреть на то, как этот проходимец, назвавший себя диктатором, издевается над всеми нами, и каждый день творит всё новые и новые беззакония...
— Вы правы, господин министр, — поддержали его гости, — Усем Бадур, из генерала служившего Империи превратился в самозваного деспота! Мы очень страдаем от того, что произошло и надеемся, что найдётся сила, способная противостоять этому человеку...
Все гости стали наперебой рассказывать друг другу о своих притеснениях, о том, что у одного забрали его имущество, другой – лишился должности, третий – был унижен и потерял авторитет. Многие старики не могли сдержать слёз, с горечью вспоминая, как им хорошо жилось при покойном императоре Шу Ма-гоне.
Вдруг, из дальнего конца стола раздался издевательский смех. Все недоумённо повернулись и увидели Сэда Кали. Он сидел всё это время в одиночестве, молчал и слушал, что говорили остальные, не забывая указывать слугам, чтобы те подливали ему в бокал вино.
— Генерал-министр Кали, почему вы смеётесь? — спросил его Дорнье. — Разве вы не разделяете нашего всеобщего горя?
— Горя и слёз, по какому поводу? — спросил Сэд.
— Мы плачем о старых временах, и о том, как раньше было хорошо, и как сейчас – нам плохо, — пояснил старый министр. — Причём страдаем мы не, только о себе, но и о судьбе всех жителей нашей бедной Империи...
— А что толку от ваших стенаний? — язвительно усмехнулся Сэд Кали. — Вы можете залить слезами целый столичный квартал – это никак не изменит сложившейся ситуации...
— Что вы хотите этим сказать?
— Только то, что, даже если вы будете рыдать с утра до вечера – это не убьёт Усема Бадура и не заставит его отречься от власти! — закричал на присутствующих, министр Кали.
Вино яростью разлилось по его телу и он, вскочив на ноги, стал обвинять, сидящих рядом с ним за одним столом, в трусости и раболепии. Гости, многие из которых были выше по рангу, Сэда Кали, стали гневно возмущаться его словам.
— Кто ты такой, чтобы упрекать нас и повышать на нас голос! — закричали на него. — Знай, своё место или уходи отсюда, невежа!
— Кто я такой? — засмеялся Сэд. — Я тот, кто убьёт тирана и освободит государство!
Гробовое молчание воцарилось в зале, присутствующие испугались таких смелых слов, опасаясь, что об этом станет известно генералу Бадуру.
— Что вы такое говорите? — замахал руками Дорнье. — Вино говорит вашими устами. Идите домой и хорошенько протрезвейте! Мы хоть и недовольны нашей судьбой, но не преступники и не заговорщики! Людям с подобными воззрениями не место среди нас, вы должны немедленно уйти!
Гости поддержали хозяина и все стали прогонять беспокойного министра из дома Дорнье.
— Как я и предполагал, здесь собрались лишь трусы да плаксивые девчонки, — презрительно буркнул Кали, покидая торжество. — Ваш удел страдать и подчиняться. Не вы, меня прогоняете – я сам ухожу, потому что мне противно находиться рядом с вами...
Пошатываясь, и поддерживаемый слугами, он покинул дом министра Дорнье. Однако, когда Сэд оказался на улице, походка его снова стала твёрдой и уверенной. Он был не так пьян, как хотел показаться. Генерал-министр, молча шёл по пустой улице к стоянке своего флайкара и о чём-то усердно размышлял. Буквально через несколько шагов его остановил тихий окрик. Сэд повернулся и увидел, его догоняет один из слуг Дорнье – его личный секретарь.
— Господин, — тихим голосом сказал слуга, — мой хозяин просит вас не покидать дом и дождаться его во внутренних покоях. Скоро гости уйдут, и он хотел бы, с глазу на глаз, поговорить с вами об очень важном деле.
Кали, молча, улыбнулся и последовал за слугой обратно в дом...
Когда через час все приглашенные на торжество гости благополучно разошлись, министр Дорнье вошёл в свой кабинет, где его уже ожидал Сэд.
— Господин Кали, — быстро начал говорить Дорнье, поклонившись Сэду, хотя тот был ниже его рангом, — во-первых, я хочу принести вам извинения за те грубые слова в ваш адрес, которые я произнёс на торжестве, и за то, что прогнал вас из своего дома. Я говорил и действовал так, чтобы отвести подозрения от себя и чтобы ни у кого не возникло мысли, что я полностью разделяю ваши слова. Вокруг, вертится много соглядатаев Бадура, а голова у меня одна и я рассчитываю её сохранять на шее, как можно дольше...
— Я не держу на вас никакой обиды, — поклонился в ответ, Сэд Кали. — К тому же я сразу понял, что вы говорили тогда не то, что на самом деле думали.
— Вот и хорошо, — радостно ответил старик, — а то, я уже боялся, что нажил в вашем лице очередного врага. Итак, скажите мне господин генерал-министр, все те слова, которые произ-несли на торжестве, были правдой или лишь театральной постановкой?
— Какие именно, слова? — спросил Сэд, хитро улыбаясь, — о том, что большинство ваших гостей являются трусливыми мышами или о том, что я готов убить Усема Бадура?
— То, что многие их мною приглашённых, являются очень нерешительными людьми – я знал это и без ваших слов, — ответил Дорнье. — Главное, что меня интересует – это, на самом ли деле, вы готовы совершить покушение на Бадура?
— Доказывать я вам это не буду, — высокомерно ответил Сэд, — да и не смогу. О моей ре-шительности вы узнаете завтра, когда я буду встречаться с диктатором.
— У вас завтра, назначена аудиенция с генералом Бадуром?
— Да, завтра с утра мы встречаемся с ним на орбите планеты, по поводу подготовки флота для наступления на мятежные силы, которые собирает Птолемей Янг.
— И во время этой встречи вы намерены его убить? — ещё раз, не веря своим ушам, переспросил Дорнье.
— Да, я убью узурпатора, — спокойно ответил Кали, попивая вино.
— Это благородный и героический поступок, который принесёт вам великую славу, а государству – освобождение! — воскликнул старый министр. — Однако вы должны понимать, что в окружении его телохранителей вы, в свою очередь, обречены на смерть. Как бы вы не были сильны и хитры – боюсь, вам не удастся покинуть его каюту, живым.
— Если моя смерть будет ценой освобождения Империи от тирана, я согласен на такой размен, — героически ответил Сэд Кали, вставая с кресла и собираясь уходить. — Простите меня министр Дорнье, я немного устал и должен хорошо выспаться перед завтрашней аудиенцией.
— Постойте, мой друг, — остановил его старик, — ещё один важный вопрос. Как вы намерены убить генерала?
— Этот способ не отличается новизной, — усмехнулся Сэд. — Так как боевое огнестрельное оружие я не смогу пронести, да и фамильные мечи, тоже изымает его охрана, я спрячу у себя под доспехами кинжал и нанесу удар Бадуру, когда он этого не будет ожидать. Его доспехи не успеют среагировать на мой удар, если генерал повернётся ко мне спиной. Тиран доверяет мне ещё со времён подавления восстания Гедеона Шира. Тогда мы сражались с ним бок о бок, и помогали друг другу в нескольких битвах... Он мне доверяет и рано или поздно повернётся спиной...
— Я уверен, что этот удобный для нападения момент настанет, — согласился Дорнье, — но вы не сможете обмануть и опередить защитную систему его боевых доспехов!
— Чушь, — отмахнулся Сэд, — и я, и многие другие, кого я знаю, наносили подобные удары со спины и доспехи оказывались бессильны.
— Какие доспехи, солдатские, офицерские, генеральские? — продолжал старик, — А вы знаете, что после покушения, Бадур, пользуясь императорской печатью, обновил свои доспехи до высшего уровня...
— Не может быть! — изумился Сэд, понимая, что его план рушится на глазах.
— И теперь, ни один из известных видов личного оружия, не способен причинить вреда владельцу подобных доспехов, — продолжал старик.
— Печатью нельзя пользоваться для апгрейда личных вещей, подобное действие карается смертью, — Сэд мотал головой, пытаясь собраться с мыслями, и взглядом, ища поддержки у Дорнье.
— А кто в Империи сейчас может запретить генералу Бадуру это делать? — печально произнёс старик. — Более того, я вас уверяю, что усовершенствование доспехов Бадура, это лишь малая часть того, что он делает с помощью этой печати...
— Невероятно, а как же министр Тарвиц?!
— А вы думаете, что Тарвиц – эта посредственность, получил пост первого министра благодаря своим талантам управленца? — засмеялся Дорнье. — Нет, он нужен Бадуру лишь потому, что может активировать печать своим генетическим кодом. Как только, Усем Бадур или кто-либо другой, найдут способ пользоваться императорской печатью без кода её хранителя – министр Тарвиц исчезнет с политического небосклона...
— К чёртям, этого Тарвица! — воскликнул в отчаянии, Сэд Кали, — Сейчас мой план о покушении рушится на глазах!
— Не торопитесь, мой друг, — успокоил его старик, — возможно, я смогу помочь вам, а через вас и всей Империи...
— Я не знаю, чем вы можете помочь в такой безвыходной ситуации, ведь доспехи 6-го уровня невозможно пробить, — сказал Сэд. — Но всё же, я слушаю вас...
— Вы, боевой генерал и прославленный воин, господин министр, — поклонился ему, Дорнье, — однако, говоря о боевых характеристиках доспехов Бадура – вы ошибаетесь в их неуязвимости.
— Этого не может быть, — отрицательно покачал головой Кали, — я прекрасно знаю характеристики всех уровней защитного снаряжения.
— Вы, конечно же, знаете, какую я должность занимаю, — спокойно продолжал старик, — прошу вас, назовите её вслух.
— Вы – министр вооружения Империи, — ответил Сэд, пытаясь понять, к чему клонит Дорнье.
— Верно, — кивнул тот, — я, как и моя семья, вот уже четырнадцать поколения служим государству на этом посту. Нет человека во всех пяти секторах, который знал бы о боевом вооружении лучше и больше меня!
— Вы хотите сказать, что вам известно то, что не известно остальным, — начал догадываться Кали. — Прошу вас, продолжайте...
— Боевую защитную систему 6-го уровня, будь-то, личные доспехи, или корабль, которые кажутся непобедимыми после финального апгрейда – можно нейтрализовать. Для этого была разработана плазма красного спектра. Оружие, вырабатывающее эту плазму способно пробить любую броню насквозь. Более того, оно обладает свойствами, при которых любая защитная система даже не поймёт, что произошло и не сможет предупредить своего хозяина о грозящей ему опасности. Сложность заключается в том, что плазму красного спектра трудно получить в большом количестве и ещё труднее удерживать, поэтому все виды оружия имеют малые формы...
— Но, это оружие всё же, где-то существует, и вы можете его достать? — с надеждой в голосе, спросил Сэд.
— Я скажу больше, оно сейчас находиться в трёх метрах от вас, — засмеялся старик, указывая на шкатулку, стоявшую на письменном столе.
Министр открыл её и достал оттуда богато украшенную рукоять кинжала, с выгравированным фамильным гербом. Дорнье нажал на предохранитель, и из рукояти вырвалось плазменное остриё кроваво красного цвета. Сэд, как заворожённый смотрел на этот кинжал.
— Этот стилет пробьёт любой материал во Вселенной, — заявил Ален Дорнье, — и я передаю его вам, для осуществления вашего благородного замысла.
— О, вы возвращаете мне надежду! — радостно воскликнул Сэд, беря в руки драгоценное оружие. — Теперь у тирана не будет никакого шанса!
— Главное – чтобы вам позволили приблизиться к генералу. Сам удар будет неопознан за-щитной системой доспехов, пока сам их владелец не испустить дух.
— Это, я беру на себя, не беспокойтесь, — уверенно сказал Сэд Кали, выключая кинжал и пряча его под одежду. — Бадур и его телохранители уверены, что он неуязвим, это-то его и погубит. Генерал, не зная о существовании подобного оружия, даже не будет ожидать от меня удара...
— Дело в том, что генерал знает об этом экземпляре, — печально сказал Дорнье. — Хоть и этот стилет хранится в моём доме, он всё же создан в государственной лаборатории и является собственностью Империи. Высшим чинам государства докладывают о всех подобных разработках оружия и где они хранятся. Бадур, услышав об этом стилете, хотел забрать его у меня, но не имеет на это права, так как не является хранителем высшего уровня.
— Тогда я боюсь навлечь на вас гнев его людей, если они узнают от какого оружия погиб их предводитель, — с тревогой сказал Сэд Кали.
— Не беспокойтесь, — махнул рукой старик, — они не узнают. Точно такой же кинжал лежит у меня на видном месте под охраной, я покажу его, если ко мне придут с обыском.
— Очень хорошо, — кивнул Кали, — я благодарен за вашу поддержку. Уже завтра утром Империя будет освобождена от узурпатора!
— Я молюсь за вас и кланяюсь вам, как будущему герою! — торжественно, со слезами на глазах, произнёс старик, низко наклонив свою седую голову.
Они тепло простились, и Сэд Кали скрылся в ночи…
Роман полностью можно прочитать здесь:
https://zen.yandex.ru/media/id/5c5c37c40d9de900adbb53c7/knia...