Клубника
Все знают историю про то, как Александр Бовин, писатель и политический обозреватель, начал рассказывать Брежневу как бедно живет русский народ. Леонид Ильич ему ответил:
- Ты, Саня, жизни не знаешь. Никто у нас не живёт на зарплату. Вот мы в студенческие годы разгружали вагоны: два ящика в машину, а один в сторону, для себя. Так все и живут.
Мы тоже студентами в восьмидесятые годы разгружали вагоны. Я учился в Таганрогском Радиотехническом институте, общежитие находилось рядом с морским портом, и нам время от времени перепадали неплохие шабашки по разгрузке вагонов. Правда, такого соотношения – два ящика в машину, один в сторону, нам не удавалось добиться никогда. Видимо поэтому Леонид Ильич и стал генеральным секретарем ЦК КПСС, а никто из нас не стал. Да и вообще, честно говоря, под разгрузку попадалась в основном всякая шняга типа мешков с гранулами для литья полиэтилена, каких-то заготовок для химической промышленности или мешков цемента, которые, конечно, можно было куда-нибудь пристроить, но они были уж очень грязными и тяжелыми.
Но один раз нам повезло. Нас позвали разгружать вагон замороженной болгарской клубники, и было это 7 марта, как раз перед международным женским днем. Сейчас, когда на прилавках Пятерочек и Магнитов круглый год лежат яблоки, груши, виноград и даже манги с авокадами, трудно оценить масштаб данного события. Но представьте себе грязный, только пробуждающийся от зимней спячки город, летящие по улицам обрывки мусора, пустые витрины магазинов, вечный дефицит, мрачная беспросветная действительность, и яркие замороженные шарики клубники, перекатывающиеся в бумажных мешках.
Эти мешки, весом под 20 килограмм летали у нас, как мячики в руках у жонглера, пока кладовщица ходила за какими-то документами, вагон оказался разгруженным, и мы набрали столько клубники, сколько смогли унести.
Дальше у нас начался клубничный марафон. Мы ели клубнику ложками и горстями, закусывали ею водку и пиво, подогревали ею подруг из педагогического института и алкашей у пивных ларьков, и ни у кого не возникло никаких аллергических реакций или несварения желудка. Оказалось, что клубника не вызывает никакого отторжения у человеческого организма, все до сих пор с удовольствием ее употребляют.
На следующий день, выйдя на главную улицу Таганрога, гордо носившую имя Ленина, мы обнаружили, что наша клубника продается чуть ли не на каждом углу. Управление торговли города, видимо, чтобы быстро распродать дефицитный товар, который к тому же может и растаять, организовало уличную распродажу. Прямо на тротуарах поставили столы, весы, ящики с клубникой и продавщиц. Возле каждой такой точки стояла очередь человек 5-10. Клубника стоила довольно дорого по тем временам, люди брали по пол килограмма по килограмму, чтобы побаловать детишек и любимых женщин.
В этих очередях стояли и наши преподаватели, они получали высокие зарплаты, но все равно не могли себе позволить купить больше килограмма клубники. У нас же под кроватями стояли целые мешки с клубникой. Возникает естественный в условиях рыночной экономики вопрос:
-Почему ни у кого из нас даже не возникло мысли продать часть клубники?
-И нет мне ответа на этот вопрос…- остается только повторить за великим русским писателем Виктором Астафьевым.
