Кирилл Орловский - белорусский Че Гевара
Гвозди б делать из этих людей:
Крепче б не было в мире гвоздей.
Николай Тихонов
Герой Советского Союза и Социалистического Труда, белорусский партизан Кирилл Прокофьевич Орловский человек удивительной судьбы, о жизни и приключениях которого снимались фильмы и писались книги.
Кирилл Орловский родился 30 января 1895 года в деревне Мышковичи, Кировского района, Могилевской области в семье крестьянина. В 1915-1918 годах служил в царской армии унтер-офицером, командиром саперного взвода. Участвовал в Первой мировой войне. В гражданской войне сражался на стороне красных. Довелось ему повоевать и на Западном фронте против белополяков, и против войск генерала Юденича. В июне 1918 по заданию подпольного Бобруйского уездного комитета партии большевиков создал партизанский отряд, действовавший против немецких войск. В мае 1920 года он окончил пехотные курсы комсостава РККА.
Кирилл Орловский в 1920-е годы
После советско-польской войны 1919-1921 годов, разведуправление штаба Красной Армии начало создание и переброску на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии отрядов для организации массового вооруженного сопротивления польским властям. Подобная деятельность получила название «активная разведка». Деятельность Разведупра по активной разведке была настолько тщательно законспирированной, что о ней не знали даже органы ОГПУ.
В 1921 году Кирилл Орловский был командирован в Западную Беларусь для организации партизанского движения на оккупированной поляками территории. Под псевдонимом «Муха-Михальский» Орловский наводит ужас на польские оккупационные власти. Возглавляемый им партизанский отряд развлекался как мог, партизаны захватывали поезда, взрывали мосты, громили полицейские участки, сжигали усадьбы польских помещиков. За его голову обещают 10 миллиардов марок и 5 миллиардов марок за информацию о нем. В те годы в Западной Беларуси господствовал жестокий политический режим и военно-полицейский террор.
Пожалуй, самую дерзкую операцию отряд Орловского провел 24 сентября 1924 года.
В этот день к обычному пассажирскому поезду был прицеплен спецвагон полесского воеводы Станислава Довнаровича, он отправился из Бреста в Сарны на встречу с министром внутренних дел Польши. Вместе с воеводой ехал комендант воеводской полиции инспектор Юзеф Менсович. Кроме этого, в других вагонах ехали епископ Минский (будущий епископ Пинский) Сигизмунд Лозинский, сенатор Болеслав Вислоух, и ряд других чиновников помельче. В поезде также находилось еще несколько сотрудников службы безопасности воеводской управы. Кроме этого, в поезде ехала группа военнослужащих польской армии, а также жандармов (около 10 человек).
В 14 часов между станциями Парохоньск и Ловча машинист увидел людей на путях. Один из них держал в руках красный флажок. Поезд остановился и тут же со всех сторон послышалась ружейная стрельба. Через секунду в сторону железнодорожного состава полетели ручные гранаты. В ответ поляки пытались отстреливаться из имевшегося у них оружия. Правда, вскоре оборонявшимся стало ясно, что силы не равны.
В вагоне, где ехал воевода, начался хаос. Очевидцы тех событий вспоминали, что огонь нападавших был настолько плотным, что пассажиры не могли поднять головы, не говоря уже о каком-то вооруженном сопротивлении. Вскоре в вагон вошло восемь вооруженных мужчин. VIP-пассажирам приказали раздеться а также отдать имевшиеся у них оружие, деньги и секретные документы.
Полесский воевода Довнарович со слезами на глазах умолял партизан:
Если мне сохраните жизнь, сегодня же уйду в отставку!
Партизаны пощадили Довнаровича и устроили ему порку, всыпав 40 ударов плетью. В Варшаве его обвинили в трусости и он, опозоренный, был вынужден подать в отставку.
Отходя, диверсанты, рассчитывая задержать преследование, взорвали мост в направлении Пинска.
Своего пика партизанское движение на оккупированных Польшей территориях достигло в 1924 году. Так, например, с апреля по ноябрь 1924 года отряды «активной разведки» провели более 80 крупномасштабных боевых операций. По подсчетам аналитиков Второго (разведывательного) отдела Генштаба польской армии на территории Виленщины, в лесах Полесья, в Налибокской, Беловежской и Гродненской пущах действовало 5-6 тысяч красных партизан.
В 1925 году советское руководство отдало указание партизанским отрядам прекратить «партизанские методы борьбы и сконцентрировать все усилия на организационно-массовой работе среди крестьян». В июне 1925-го повстанческие отряды были расформированы, часть партизан перебралась в БССР, другая же осталась в Польше, переехав на жительство в отдаленные от родных мест уезды.
В дальнейшем, с 1925-го по 1930 год, Орловский учился в Коммунистическом университете национальных меньшинств Запада имени Мархлевского.
Огромный опыт, полученный за время работы диверсантом в Польше, Орловский использовал в своей работе при особом отделе НКВД БССР по подбору и подготовке партизанских кадров на случай войны с фашисткой Германией, в период с 1930 по 1936 годы.
В 1936 году по собственному желанию Орловский работал на строительстве канала Москва — Волга в качестве начальника строительного участка.
А через год, в 1937-м, он отправился помогать республиканцам в Испанию, где действовал под псевдонимом Стрик (от striker — ударник в спусковом механизме стрелкового оружия).
Вот выдержки из одного его рапортов:
Совершенно секретно.
Экземпляр единственный
Докладываю, что 30 мая 1937 г. я с группой в 10 человек испанцев и одним человеком русским [Степан Грушко] перешел линию фронта и направился в глубокий тыл фашистов для диверсионной работы.
С 30 мая по 20 июля 1937 года с вышеупомянутой группой я прошел в тылу противника 750 км и только один раз, 15 июля, группа была обнаружена противником, о чем напишу ниже.
За указанное время мною с группой была проведена следующая работа:
Ночью со 2 на 3 июня 1937 года взорван товарный поезд противника у горы Капитана на железнодорожной линии Севилья-Бадахас.
Ночью 11 июня 1937 г. мною взорван пассажирский поезд на железнодорожной линии Севилья — Касалья-де-ла-Сьерра, недалеко от станции Эль-Педроса.
В течение 33 суток я с группой прошел по трем провинциям 500 км, где встречались десятки довольно уязвимых мест для противника, которые были для меня с группой вполне по силам для нанесения ударов противнику с тыла. Например, в 30 километрах к югу от города Севилья есть три машины для подачи воды, которые стоят 11 млн. песет; они орошают тысячи гектаров рисовых полей, охраняются тремя вольнонаемными фашистами.
Я настаивал на уничтожении этих машин, но большинство личного состава группы как от этой, так и от других подобных операций отказалось, а поэтому со 2 по 7 июля мной была проведена чистка личного состава группы, точнее, отстранение от дальнейших походов с моей группой 7 человек — шкурников, симулянтов и трусов — и замена их более дисциплинированными и стойкими партизанами из отряда, находящегося в горах, в 50 км к северо-западу от Севильи с целью оживить и активизировать в боевых отношениях группу.
10 июля на дороге, идущей из Севильи в Бадахас я решил устроить засаду на автотранспорт противника с целью уничтожения его живой силы и транспорта, но когда я с людьми своей группы стал обсуждать эту операцию за 3-4 часа до ее выполнения, то здесь же три человека испанцев отказались от участия в этом деле. В 8 часов вечера мы, 7 человек, вышли на упомянутую дорогу: уничтожили 17 человек фашистов, 2 человека ранили и уничтожили 2 грузовика и один автомобиль. После чего сами отступили в горы. Это была поистине героическая операция. Недалеко от Севильи днем с небольшой группой моих бойцов был нанесен удар фашистам. Должен сказать, что работа ручного пулемета "Томпсон" разительно подействовала на противника и что через два дня ночью, переходя эту же дорогу, нам два часа пришлось ждать машины, чтобы в очередной раз дать врагу почувствовать, что у него в тылу далеко не все хорошо.
Так что ночью движение автотранспорта по этой дороге значительно приостановлено. Кроме этого, моя операция послужила сигналом к действиям тем 3000 партизан, которые недалеко от этого места сидят вот уже 10 месяцев и ничего не делают.
Выводы. Кто читает этот краткий доклад, может подумать, что мною с группой совершен героический поход, затрачено очень много энергии с невероятным напряжением нервов, что как только мог выдержать я с надломленным позвоночником, ревматизмом в суставах ног и в возрасте 43-х лет преодолеть этот путь и все его трудности? Да, трудности, потеря энергии и напряжение нервов неимоверно велики. По горам, скалам, обрывам, усеянным камнями с колючими кустарниками и колючей травой, исключительно ночью, пройдено 750 км, часто без продуктов и воды. Особенно тяжелы были те часы и дни для меня, как для руководителя группы, когда большинство испанцев отказывалось от выполнения намеченных и разработанных мною операций (ведь боялись), когда они слишком доверчиво относились ко всем испанцам, которые встречаются на дороге, рассказывая им наш путь и наши цели, что в любое время могло привести к разгрому группы, и когда часть из них зачастую засыпали на посту.
Преодолел все это я благодаря неограниченной ненависти к врагам народа — фашистам, и любви к своему делу, к своей профессии. Но если бы я совершал этот поход с более боеспособными партизанами, то результат нашей работы был бы во много раз лучше.
23 июля 1937 г. Стрик
Руководство интербригады назвало этот рейд «беспримерным», однако сам Орловский был недоволен результатом, считая, что эффект был бы несравненно большим, если бы не трусость и разгильдяйство испанцев. После похода был издан категорический приказ командования корпуса больше не давать Орловскому, который «отличается исключительной личной храбростью», подобных заданий, чтобы избежать необоснованного риска. Орловского назначили советником Мадридского интернационального разведывательно-диверсионного отряда. Тем не менее он еще дважды выводил группы в рейды. Во время одной из последних стычек с франкистами Кирилл Прокофьевич получил тяжелую контузию позвоночника от близкого разрыва гранаты.
Кирилл Орловский в Испании
После контузии команданте Стрик некоторое время восстанавливал силы в мадридском отеле «Гэйлорд», где он общался с журналистами и писателями со всего мира, слетевшимися на испанскую войну. Там же он познакомился с Эрнестом Хемингуэем. Позднее, именно Кирилл Орловский стал прототипом Роберта Джордана, молодого американского специалиста-подрывника, бойца Интернациональных бригад, главного героя знаменитого романа Хемингуэя «По ком звонит колокол».
В ноябре 1938-го Орловский вернулся в СССР. За мужество и героизм, проявленные в боях с испанскими фашистами, Кирилла Прокофьевича наградили высшей наградой СССР — орденом Ленина, который вручали прямо в больнице. А также присвоили звание подполковника НКВД. Врачи тем временем вынесли свой вердикт. Он был суров — комиссовать, к работе в спецслужбах не пригоден.
Работники отдела кадров НКВД помогли с трудоустройством, и Орловский был направлен заместителем ректора по хозяйственной части Оренбургского (тогда Чкаловского) сельскохозяйственного института, где он не только выполнял свою работу, но и ухитрялся учиться, посещая занятия. Несгибаемая воля Орловского уже через год вернула его в строй.
Сведения о его пребывании в Оренбурге урывочные. Профессор Г. М. Вдовин, вспоминая о нем, отметил:
Лучшего проректора по хозяйственной части я не встречал. Это был человек слова, который всегда выполняет свои обязанности.
В марте 1941 года под видом сотрудника Наркомата цветной металлургии Орловский выезжает в Алма-Ату для организации базы нашей агентуры в Китае — ожидалась большая война с Японией, и опыт Кирилла Прокофьевича был очень кстати. Организовав работу на базе, Орловский со специальным заданием отбывает в Синьцзян (Китай); там он спасает советского резидента, похитив его буквально из-под носа у гоминьдановской контрразведки. Резидент был вывезен в СССР в тюке ваты.
Начало Великой Отечественной войны Кирилл Прокофьевич встретил в Синьцзяне. Его душа рвалась в родную Беларусь, захваченную врагом. Он заваливает Центр шифровками с просьбой перевести его на фронт.
Я партизан-боевик, а не оперативник!
Наконец его просьбы были услышаны и в конце марта 1942 года он был отозван в Москву, а в дальнейшем отправлен в немецкий тыл для партизанской и диверсионной работы.
Он стал командовать партизанским отрядом специального назначения «Соколы», состоящим из офицеров НКВД, спортсменов не ниже мастера спорта СССР, и служил под началом легендарного советского диверсанта Павла Судоплатова.
Отряд «Соколы» действовал в Барановичской области Белорусской ССР. В течение года партизаны Орловского разрушают инфраструктуру в генеральном комиссариате Белоруссии. Отряд успешно провел ряд операций по уничтожению промышленных объектов и воинских эшелонов врага. Действия народных мстителей встречали горячую поддержку населения временно оккупированных районов, поэтому ряды партизан постоянно пополнялись, и в 1943 году отряд Орловского насчитывал более 350 бойцов.
Зимой 1943 года Орловский получил донесение о том, что высокопоставленные немецкие офицеры собираются поохотиться в лесу. Вместе с небольшим партизанским отрядом он и сам отправляется на охоту – за этими самыми офицерами.
Из письма Кирилла Орловского товарищу Сталину:
Ночью 17 февраля 1943 года агентурная разведка мне принесла сведения, что 17/II–43 г. по одной из дорог Барановичской области на подводах будут проезжать Вильгельм Кубе (Генеральный комиссар Белоруссии), Фридрих Фенс (комиссар трех областей Белоруссии), обергруппенфюрер Захариус, 10 офицеров и 40 — 50 их охранников.
В это время при мне было только 12 человек моих бойцов, вооруженных одним ручным пулеметом, семью автоматами и тремя винтовками. Днем на открытой местности, на дороге, напасть на противника было довольно рискованно, но и пропустить крупную фашистскую гадину было не в моей натуре, а поэтому еще до рассвета к самой дороге я подвел своих бойцов в белых маскировочных халатах, цепью положил и замаскировал их в снеговых ямах в 20 метрах от той дороги, по которой должен был проезжать противник.
Двенадцать часов в снеговых ямах мне с товарищами пришлось лежать и терпеливо выжидать.
В шесть часов вечера из–за бугра показался транспорт противника и когда подводы поравнялись с нашей цепью, по моему сигналу был открыт наш автоматно–пулеметный огонь, в результате которого были убиты Фридрих Фенс, 8 офицеров, Захариус и более 30 охранников.
Мои товарищи спокойно забрали все фашистское оружие, документы, сняли с них лучшую одежду и организованно ушли в лес, на свою базу.
Ни один из 12 партизан не погиб. Лишь командир отряда тяжело ранен. Прямо в его руках взорвалась толовая шашка. Истекая кровью, Кирилл Орловский командует отступлением. К сожалению, Вильгельма Кубе не оказалось среди немецких трупов, он решил отказаться от поездки на охоту. Кубе был ликвидирован позднее в своем Минском особняке.
Орловскому оторвало по плечо правую руку, а на левой кисти остался всего один палец, слуховой нерв был поврежден на 50-60 %. Оперировали его без наркоза, в лесу, под открытым небом, на сделанном из лыж операционном столе. У врача не было даже пилы, поэтому разбитые кости отрезали слесарным напильником и ножовкой. Во время операции врачу приходилось прерываться, чтобы отстреливаться от немцев из пулемета.
Из воспоминаний Кирилла Орловского:
Я был сильно ранен. Не знаю, почему я не истек кровью. Видимо, снег, насыщенный кровью, стал как бы повязкой. В нашем отряде нет врача. Пришлось везти меня в соседний отряд. Врач думал, что без наркоза я не выдержу операции. Я сказал: "Давайте без наркоза". Врач ответил: "У меня нет пилы". Пилу ему нашли. Слесарную пилу-ножовку. Ее заточили, вычистили наждаком, выварили в кипятке.
Операцию решили делать на открытом воздухе — в землянке темно. Вбили в снег колья, на них положили лыжи. Но недолго пришлось лежать мне на этом хирургическом столе.
Фашисты организовали облаву. Меня взвалили в сани, забросали шубами и увезли километров за тридцать. Я ждал, пока закончится бой. Тогда врач закончил операцию, а до этого ему было некогда — он был за второй номер у пулемета.
После ампутации Орловский еще несколько месяцев продолжает командовать отрядом под шутливым псевдонимом «Товарищ Безруких» В августе он был отозван в Москву.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 сентября 1943 года за мужество и отвагу, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Орловскому Кириллу Прокофьевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 1720). По инвалидности пользоваться руками не мог, поэтому прибыв Кремль для вручения Золотой звезды двери открывал ногами.
3 Июля 1944 года Минск был освобожден от немецко-фашистских захватчиков. И уже 6 июля Орловский обратился с письмом лично к товарищу Сталину. Деятельный человек, обладающий многими талантами, не мог спокойно сидеть в своей Московской квартире. Он попросил у Сталина предоставить ему один из разоренных войной колхозов и пообещал сделать его колхозом-миллионером.
Из письма Кирилла Орловского товарищу Сталину:
Благодаря Народному комиссару государственной безопасности товарищу Меркулову и начальнику 4–го Управления товарищу Судоплатову материально я живу очень хорошо. Морально — плохо.
Партия Ленина — Сталина воспитала меня упорно трудиться на пользу любимой Родины; мои физические недостатки (потеря рук и глухота) не позволяют мне работать на прежней работе, но встает вопрос: все ли я отдал для Родины и партии Ленина — Сталина?
К моральному удовлетворению я глубоко убежден в том, что у меня имеется достаточно физических сил, опыта и знания для того, чтобы еще принести пользу в мирном труде.
Одновременно с разведывательно–диверсионной и партизанской работой я уделял возможное время работе над сельскохозяйственной литературой.
С 1930 по 1936 год по роду своей основной работы я каждый день бывал в колхозах Белоруссии, основательно присмотрелся к этому делу и полюбил его.
Свое пребывание в Чкаловском сельскохозяйственном институте, а также Московскую сельскохозяйственную выставку я использовал до дна в получении такого количества знаний, которое может обеспечить организацию образцового колхоза.
Сталин дал распоряжение удовлетворить просьбу Кирилла Орловского — он прекрасно понимал его, потому что сам был таким же. Орловский сдал государству московскую квартиру и уехал в свою родную деревню. В январе 1945 года он был избран председателем колхоза «Рассвет» (бывший «Красный партизан») Кировского района Могилевской области.
Вот как сам Орловский вспоминает начало своей деятельности:
Около обгоревших домов собрались дети, старики, несколько инвалидов... На горизонте видны лохматые хвосты дыма — еще не потушены пожары в освобожденном Бобруйске. Белорусская земля лежит в руинах и пепле, ничего не уцелело в Мышковичах от прежнего колхозного хозяйства...
На первом собрании колхозников много было разговоров, как начинать, за что браться, к какому делу раньше всего приклеиться. Самое сильное, что осталось в памяти, — уже тогда у колхозников ярко проявилось чувство коллективизации, чувство единой семьи. Вместе с этим чувством родилась вера, что скоро все снова наладится.
Не смотря на свои ранения (от обеих кистей рук у него остался только один палец, частичная глухота, контузия позвоночника) Орловский, являясь человеком железной воли, сдержал свое слово, под его руководством колхоз «Рассвет» стал первым в послевоенном СССР колхозом-миллионером.
Кирилл Орловский в колхозе «Рассвет»
Этот этап его жизни лег в основу фильма «Председатель» с Михаилом Ульяновым в главной роли.
В 1958 году Орловскому было присвоено звание Героя Социалистического Труда. За боевые и трудовые заслуги награжден 5 орденами Ленина, орденом Красного Знамени, многими медалями. Избирался депутатом Верховного Совета СССР третьего-седьмого созывов.
Умер Кирилл Прокофьевич 13 января 1968 года. После его смерти колхоз «Рассвет» стал называться его именем.
Бюст Орловского в колхозе «Рассвет»