Капля дурости⁠⁠

Человек – удивительное создание. Даже осознавая, что пройденный нами путь эволюционного развития не более чем череда счастливых случайностей и результат спонтанных действий, мы, тем не менее, стараемся не допускать беспорядка в нашей жизни, стремясь во всём и всегда следовать чёткому плану, даже тогда, когда это не представляется возможным. Я долгое время жил именно так и считал, что это – данность жизни, которую каждый живущий должен принять, а после расслабиться. Что лишь в точности следуя плану возможно достичь поставленной цели. Но я понял, что ошибался, осознав ту широту возможностей и открытий, что скрыты за случайными, спонтанными действиями, которые, с первого взгляда, никак не связаны друг с другом. И помог в моём открытии случай, начавшийся с разговора одним тёплым летним вечером четырьмя годами раннее.

Туркменистан. Столица. Вечер. На кухне квартиры, прикрыв за собою дверь и отгородившись от отмечающих большой праздник, сидели двое – я и один из моих самых лучших друзей. Между нами стоял стол, заставленный изрядным количеством пустых бутылок – разговор шёл не один час. Темы из самых разных сфер жизни сменяли друг друга, но, будто заговорённый, мой дорогой товарищ каждые полчаса обращался ко мне с одним и тем же вопросом: «Ты когда-нибудь поднимался в горы?». Отшутившись в первый раз, во второй я ответил уже серьёзно, а на третий так и вовсе не выдержал и спросил его на кой ему эти горы сдались. «Не поднимался я никогда туда… а скоро нам ещё уезжать на учёбу в Россию и вот…» – понял я его мысль, пусть и не досказанную. Ответил я, сам не понимая в шутку или взаправду, что завтра же, едва взойдёт солнце, мы поедем к месту, откуда легче всего будет подъём. Как выяснилось позже, мой друг страдает от той же самой проблемы – помнить все свои действия и слова, совершённые и сказанные под действием выпитого. Едва часовая стрелка достигла пол четвёртого утра, мой друг разбудил меня, мирно храпящего на мягком диване в соседней комнате. На мои полусонные протесты и уговоры отказаться от столь дурной идеи он мне возразил, что за слова нужно отвечать. Волоча своё вялое тело в ванную, я тихо проклинал свой язык за всё сказанное прошлым вечером и настраивал себя морально к своему первому подъёму в горы.

Оставив квартиру на тех, кто всё ещё отходит от празднования, я и мой друг провели следующие полчаса в пустом автобусе, направляющемся в сторону подножия гор. Мой друг был невероятно рад, а потому весь путь болтал без умолку, я в свою очередь хранил угрюмое молчание, пытаясь понять сон ли это или реальность. Все мои сомнения были мигом развеяны, стоило мне увидеть наше место назначения – горы. Жребий был брошен и назад дороги больше не было, теперь оставалось лишь претворить в жизнь эту спонтанную, дурную затею моего дорогого друга. Сжимая в руках бутылки с водой, мы начали преодолевать первую, самую лёгкую часть нашего пути. Ещё в автобусе мы решили, что подъём будем совершать с Тропы Здоровья – бетонной дорожки, пролегающей вдоль гор и проходящей по хребту Копетдаг. Спустя полчаса подъёма, до меня дошло для чего любителям посоревноваться с горными козлами в навыках скалолазания специальная одежда и снаряжение – чем выше мы поднимались, тем холоднее становился ветер. Впрочем, из-за жаркого туркменского солнца, которое уже начинало прогревать землю и меня с другом в придачу, холодные ветра нас не особо беспокоили. Проблема заключалась в другом. Если до начала подъёма, даже не смотря на события прошедшего дня, я был абсолютно уверен в своей физической форме, то к моменту достижения половины Тропы я в ней полностью разочаровался. Шея, плечи, спина, ноги – болело от непривычной нагрузки буквально всё. Кроме того, вся вода, что мы принесли с собой, была выпита ещё на первых пятистах метрах. Да, мы прошли немало, однако за спиной была лишь часть от всего намеченного пути. Впереди нас ожидала едва не большая дистанция подъёма по узким бетонным ступеням. Учитывая обстоятельства, не было бы удивительно поверни мы обратно, остановившись на достигнутом. Но, вопреки здравому смыслу, мы продолжили свой путь. Я в тот момент думал: «Почему я не повернул обратно? В этом виноват горный воздух или настрой моего друга?». Как осознал я уже по возвращению в город – то было моим собственным желанием.

Спустя некоторое время, телебашня орнаментальной формы – цель, ради которой мы истоптали до мозолей свои ноги, была достигнута. Мы добрались до, как нам тогда казалось по ощущениям, наиболее высокой точки наших ашхабадских гор. Эти каменные гиганты, что будто окружают город с южной стороны не являются самыми высокими в мире или самыми крутыми. До места, куда мы поднялись, добраться может любой, у кого есть на то желание и время. Однако, тот вид, что открылся мне в момент кульминации нашего подъёма, я готов предпочесть любому другому пейзажу. С вершины я увидел всю красоту своего родного города и весь масштаб его относительно всего мира в целом. Самые высокие дома кажутся не больше спичечного коробка. Самые роскошные машины кажутся не более чем игрушками для детей. Самые дорогие мне люди кажутся не больше песчинок. Подставляя голову уже высоко взошедшему солнцу и обдуваясь со всех сторон прохладными ветрами, я перебрасывался с другом редкими фразами, периодически указывая рукой в какую-нибудь из сторон, веля ему угадать, что там находится за здание или улица. Потеряв счёт времени, мы просидели на краю горного выступа, под которым был лишь крутой склон почти до двенадцати часов, после чего с толикой грусти начали спускаться. Это был мой первый подъём, и я очень рад, что совершил его перед тем, как покинуть свою родину, возможно, навсегда.

В тот день я усвоил для себя три, как мне кажется, важных урока. Не стоит остерегаться спонтанных, возможно, даже, несколько сумасшедших решений, ведь ты никогда заранее не узнаешь каким будет результат и полученный тобою опыт. Также, не стоит бояться выставить себя дураком в результате своих поступков, ведь чтобы прожить жизнь на полную в человеке должна присутствовать та самая, сочетающая в себе толику храбрости и непредсказуемости, капля дурости. И наконец, для самого себя я определил, что больше всего на свете мне нравятся горы и вид, что открывается с их вершин.