Как я выпала с 12 этажа второй раз... и снова осталась жива!
Подписчики уговорили меня на пост, вот, пишу) Сразу говорю: так делать не надо.
Из окна я вышла сама. Настроение с утра было плохое, предстоящая операция на позвоночнике мотала нервы, короче, я сорвалась и купила себе 200 грамм сорокоградусной настойки, выпила её, дальше - не помню. Но в больнице нашла у себя царапинки на руке, на локтевом сгибе, видимо, пыталась то ли вены вскрыть, то ли ещё что сделать.
Мама потом сказала, что я написала предсмертную записку, но этого я вообще не помню, как и того, как вылезала из окна и летела. Упала я в этот раз не на снег (август месяц, всё же, был), а на землю, сломала ключицу, три ребра и таз. Вот с тазом и проблема, прошло полгода, а я до сих пор не могу ходить.
Первый месяц лежала опять в 81 больнице имени Вересаева, не знаю, чем меня через капельницу накачивали, но галлюцинации были - только в путь. Потом меня перевели в 4 больницу имени Ганнушкина, психиатрическую, в 15е отделение (здравствуйте, Орлов Владимир Алексеевич, заведующий пятнадцатым отделением, я знаю, что вы меня читаете! Вы классный!), у меня на тот момент в анамнезе была трахеостомия, то есть дырка в горле с аппаратиком-фильтром, в Вересаева мне его постоянно чистили, а в Ганнушкина таких приборов не было, я начинала через два-три дня после перевода задыхаться, меня увозили во вторую Градскую на скорой, чистили там аппарат, привозили обратно, так три раза.
На третий уложили во вторую Градскую в больницу, там тоже психиатрическое отделение было, пытались ставить капельницу (все вены спрятались ещё в Вересаева, так что поставили катетер на ногу, но это на пару капельниц помогло, потом отвалился), ходить я не могла, левая нога до конца не разгибалась из-за какого-то заболевания, от которого меня там вылечили, но впечатления от второй Градской больницы стрёмные. У меня там и женщины в моей палате умирали, невзирая на реанимацию, и санитарки орали на меня и воду у меня отбирали, и другие пациентки орали криком в любое время суток. В общем, от такой компании я ещё раз заболела, на этот раз ковидом. Одно хорошо - с горла сняли прибор трахеостомический и у меня горло заросло, остался только жутко болезненный шрам на шее.
Меня перевели в 67, кажется, больницу (могу ошибаться), в трёхместную палату, где кроме меня все постоянно спали. Там не контролировали приём пищи, я радостно начала голодать, мечтая похудеть (вы же помните, что я на лекарствах набрала 20 килограмм веса, вот и я не забыла), неделю меня продержали там, потом перевели в Алексеевскую больнцу, бывшую Кащенко, там я пролежала ещё 10 дней, восемь из которых голодала. Доголодалась я до того, что однажды у меня безумно разболелся живот и меня начало рвать. Я испугалась. Не помню уже, как выкрутилась, но когда меня перевели обратно в мою родную Ганнушкина, я с испуга начала потихоньку есть. Но только не утреннюю кашу, фу.
В Ганнушкина повторно меня перевели 15 ноября, и через положенный 21 день Владимир Алексеевич, заведующий отделением, позвонил моей маме и сказал, что он меня выписывает домой, потому что психически я полностью здорова (если не считать диагноза "реккурентная депрессия"), лучше мне в больнице просто не сделают. Мама испугалась и упросила его оставить меня в отделении, сама она в это время тесно общалась с моим нейрохирургом из института имени Склифосовского насчёт летней операции на позвоночнике и планировала мой перевод из Ганнушкина в Склиф. И вроде всё нормально получалось, и меня уже вот-вот должны были перевести, и тут... Я заболела коронавирусом второй раз. И меня опять на скорой переводят в Алексеевскую ещё на неделю!
А потом, когда я приезжаю, обратно, я резко заболеваю гриппом с температурой 38.5 стабильной, а потом Новый Год наступает, вокруг меня людей выписывают домой, а я лежу в больнице. Но радует то, что впервые с падения левая нога начала сгибаться в колене, потом титаническими усилиями я привожу себя в сидячее положение, и все санитарки и медсёстры радуются за меня и хвалят меня! А потом я начала поднимать ноги над кроватью, и примерно с 25 января научилась садиться на край постели, свесив ноги вниз и поставив их на пол. Помню, смеялась, что санитарки заходят в палату, а я как раз сажусь на край кровати, и все в панике " Ты куда?!", так и хотелось отшутиться "кружок вокруг больницы наверну и прибегу обратно".
Новый Год я встретила в больнице, смотрела салют после отбоя в окно, оперевшись на приваленную к стене (я у стены лежала) подушку. Своё тридцатилетие я тоже встретила в больнице с мыслями "никогда бы не подумала, что юбилей буду праздновать именно так". Первого февраля моё отделение и еще одно, мужское, закрыли на ковид, меня перевели в другое, помню, как Владимир Алексеевич на обходе подходит к моей кровати и говорит "Ну, будем ждать на Пикабу новых постов, теперь уже о нашей больнице, предыдущие с удовольствием читал!".
В новом отделении звонить мне больше не давали, хорошо, что медсестра из 15го за десять минут до моего перевода принесла мне телефон и я позвонила маме, предупредила её о том, что больше звонить не буду (до этого звонила каждый день практически, спасибо огромное медсёстрам и санитаркам). Маму ко мне один раз пустили, перед выпиской, и пока я в пятнадцатом отделении лежала, ко мне маму тоже в палату пускали, у неё все прививки от ковида есть.
В отделениях я только и делала, что читала, читала взахлёб, проглатывала в день по книге, перечитала всю библиотеку отделения, моя хорошая подруга изредка приезжала ко мне (её в палату не пускали), привозила мне книги по пять штук за раз, а я всё не могла остановиться.
Под конец я читала и при выключенном свете после отбоя, ложилась в час-два, просыпалась в четыре, просыпая и завтрак, и обед, отказывалась от них. Во втором отделении начала отказываться от еды вообще, зная, что мама дома мне не даст голодать. В итоге во втором отделении, где я лежала семь дней, я ела только мандарины, которые мне приносила мама, и дохуделась до того, что в плечах стали легко прощупываться под кожей кости. Это победа, я щитаю). Сколько я суммарно сбросила, я не знаю, потому что не могу встать на весы, но килограмм пятнадцать с меня ушло, это точно, и останавливаться на достигнутом я не хочу.
Хочу только опять ходить, сажусь сейчас на край дивана, ставлю ноги на пол и еле сдерживаюсь, чтобы не встать. Прием у травматолога второго марта, до тех пор вставать нельзя, мама без меня поедет, он видел все мои КТ ( спасибо огромное руководству Ганнушкина, что мне сделали ещё одно КТ для Склифа!), выписки из Вересаева, должен написать советы.
Выписали меня в этот понедельник, седьмого февраля, поняв, что Склиф закрыт для плановых операций из-за ковида. Больница сама перевезла меня до подъезда, мама выкатила кресло на улицу и санитары меня транспортировали до дивана, от маминых денег в знак благодарности отказались.
Мама поставила решётки на все окна в нашей квартире.
Мне дали первую группу инвалидности на два года.
Мне бесплатно в соц.защите выдали санитарное кресло, но я на него не хожу в туалет, оно закрывается крышкой с сидением, имеет колёса, мама меня на нём возит на кухню. Врач из Склифа сказал как можно больше сидеть, вот сижу. Попа с непривычки начинает болеть через полчаса сидения, но это не страшно, потому что поначалу она болеть начинала моментально, стоило сесть.
А, после падения у меня волосы скомкались на затылке, мне сделали в больнице короткую стрижку(
Извините за то, что так сумбурно всё описала, понимаю, что совсем не похоже на мои предыдущие посты, но увы - писать я разучилась, как и разговаривать ртом вслух, теперь обожаю слушать других людей.
Ещё раз повторюсь: так, как я, делать не надо.
