Как я военным преступником был.⁠⁠

Все, кто служил в армии по призыву знают, что скука - один из главных врагов. От скуки бойцы занимаются всяческой ерундой. Об этом мне говорили все служившие друзья, когда я собирался отдавать долг Родине. Но о том, что офицерам также скучно, меня никто не предупредил, и я чуть было не попался. Дальше будет много текста.

Шесть лет назад я отправился служить Родине. Из заметенной снегом Казани во вполне теплый Ростов больше суток поездом пронеслись незаметно - лейтенант, сопровождавший нас оказался компанейским молодым парнем, а солдат-срочник, учил нашу команду пришивать подворотнички, рассказывал про часть и прочее.
Перед сном, нас, уже в армейском нательном белье построили в проходе, пересчитали. В этот момент проснулась женщина, увидела наши бледные силуэты, очень испугалась, начала молиться и осенять меня (я стоял ближе всех)крестным знамением. Успокоили, посмеялись, легли спать.
Потом прибытие, суета, нас заселяют на курс молодого бойца, и тут то и начался капец. Прошёл один день от прибытия, к нам на этаж пришел один из уже известных нам офицеров, сел в кабинет и вызвал меня.
В кабинете с ним сидел молодой мужчина в гражданской форме. Его мне представили как капитана военной прокуратуры. И начался прессинг. Выяснилось, что пенсионерка, которую мы напугали, недосчиталась кошелька с крупной суммой денег. Пришла в полицию и написала заявление и среди прочего указала на "очень большого солдата". И тут надо сказать что я, при росте больше двух метров и весе в центнер, в своей команде, состоящей из низкорослых ребят, действительно смотрелся очень большим.
Меня расспрашивали весь день, то уговаривали, то угрожали, во время перерыва на обед со мной сели двое сержантов-срочников, убеждали что при содействии это максимум условка. Я стоял на своем - ничего не брал, кошелька не видел, и вообще я еще присягу не принял, какая военная прокуратура. Вечером от меня отстали - взяв объяснительную, офицеры уехали. а я остался думать. Посоветоваться особо было не с кем - ребят из команды я практически не знал, а телефоны были заперты в сейф. Офицер больше не приходил и история как-то притихла.
И вот в день присяги я вижу этого офицера, в форме, на плаце. Забытое напряжение нарастает до предела. А он подходит как ни в чем не бывало и объясняет, что они ПРОСТО пошутили, что было интересно за мной наблюдать. В тот день я впервые получил люлей, ведь ругаться матом на офицера - низя. А прессовать парня, который в армию попал и не понимает ничего - можно.