Как тонут суда и моряки

Тут было несколько постов о жизни и работе моряков. Вот обратная сторона медали. Далее рассказ одного из троих уцелевших моряков затонувшего Bourbon Rhode (IMO 9356359, флаг Люксембурга).

Работал в плавсоставе 15 лет, на «бурбонах» сделал пять рейсов. Нанимался через питерское представительство, а в последний раз – по индивидуальному контракту. Предложили работу ремонтника, это называется «фиттер», чтобы быстро подготовить «Bourbon Rhode» в Лас-Пальмасе. Прежде буксир несколько лет работал в Нигерии, но такое впечатление, что он там ржавел в джунглях.
Я прилетел 26 августа, народ был уже на борту, ужасался и делал всякие фотки. Работа кипела, дополнительно прибыли польские ремонтники. Затем прилетел старший помощник-украинец. Он осмотрел заведование, сказал, что в таком виде все мы потонем, а до Гайаны не доплывем. И хотя с него удержали за два авиабилета, он всё равно отказался идти в рейс и пока ждал замену, всё ходил и уговаривал нас.
Мы подумали, что он из тех людей, что с белых лайнеров и не любит грязную работу. Зря мы его не послушали.
Чинились до 10 сентября, пока экипаж, наконец, не был полностью укомплектован, причём моряками без опыта работы на подобном типе судна. Ходовых испытаний практически не было: так, походили два часа. Замечаний же набралось столько, что задержались ещё на десять дней. И 19-го сентября окончательно вышли и взяли курс на Гайану, в Джорджтаун.
На следующий день обнаружили, что технический люк, над «машиной», пропускает воду. Ведь мы шли с полным бункером и балластом, высота борта стала минимальной, через люк заливало машинное отделение. Кое-как забили прокладки, изнутри обтянули талёвками. Дальше обнаружили, что вода уже заливает жилые помещения (не держали водонепроницаемые двери), заливается помещение аварийного двигателя, греется опорный подшипник – механики для него все вентиляторы в машину стащили. И вот так, с внезапными остановками и непрекращающейся покраской судна, мы шли вперёд».

Далее на пути у Bourbon Rhode и его экипажа встало еще одно препятствие — бушевавший тогда в регионе тропический ураган «Лоренцо». При подходе судна к его эпицентру «штормовой зверь» стал уже ураганом пятой категории.
А любое судно, которое получает метеопрогноз и предупреждение, предупреждение и ещё раз предупреждение о встрече с такой бурей, изо всех сил пытается обойти фронт бедствия. Уклоняются от такой «романтики» даже 60-ти тысячные балкеры, а здесь, 1,3-тысячи регистровых тонн судёнышко бесстрашно идёт прямиком в пасть…

В ночь с 25-го на 26-е сентября загудело, засвистело и пошла большая волна. Меня разбудили, тонет румпельное отделение.
Вода стояла по комингс, притащили переносной насос, кинули шланг в люк, матросы по цепочке сливали вёдра в «машину». На палубе под водопадом выяснили, что вода хлещет из пазов, куда укладываются «акульи зубы» (клыки для крепления тросов), крышек не было. Пытались закрутить болты на прокладках, срывали резьбу. Одновременно пытались откачать балласт и перекачать топливо, чтобы поднять высоту борта. Появился и стал увеличиваться крен. Крен возрастал и, хотя дизеля работали, по «машине» гуляла вода. Я забежал в каюту, чтобы забрать документы , чтобы было, как опознать, воды и здесь было по колено. Уже сыграли шлюпочную тревогу, хотя штурмана в рубке ещё поддерживали связь с ближайшим судном. Им оказался балкер в полутора сутках ходу (он принял сигнал, но через час буксир исчез с поверхности), который и взял на них курс.
Народ карабкался на шлюпочную палубу уже в жилетах, гидрокостюмов на буксире не было. С момента начала аврала прошло всего лишь пять часов, но судно уже лежало на борту. Остановили главный двигатель, крен на правый борт, нос уходил вверх. Стали готовить два плота по шестнадцать мест. Отдали найтовые, и волны тут же закинули средства спасения куда-то в корму.
Спустили прямо по накренившемуся борту шторм-трап, и мастер приказал идти в воду. Некоторые застыли в ступоре, под ногами ревела пучина морская. Прыгать надо было в распадок между вздымающимися водяными холмами высотой по 10-12 метров. Впечатление, что предстояло прыгать под локомотив, летящий в пене и тьме кромешной. Двое — просто стояли и плакали.
Пошла первая пятёрка, я был четвёртым. Передо мной прыгнул стармех, ударился об отбойник-покрышку боком и с трудом вынырнул. Когда вынырнул я, рядом раскрывался неизвестно откуда появившийся плот. Теперь понимаю, его сбросили оставшиеся на борту. Достали контейнер, сбросили и сами прыгнули следом, но не успели. В этот момент судно поднялось на ровный киль, потому что вода хлынула в «машину» через все отверстия. Ребята вместо плота оказались под волной, и их унесло…
Пять моряков залезли в плот, ещё привязанный пусковым линем к судну. Моряк полез искать нож и в окошко увидел, что буксир уходит в воду кормой вперёд, а носом вверх. И тут же плот рвануло под воду вместе с ним. Вдруг на расчетной глубине линь лопнул в слабом звене, и плот вышвырнуло наружу так, что люди головой пробили тент и слетели в воду. Дальше все вцепились в леера, обнесённые снаружи, и понеслись по волнам сквозь мглу. Со стармеха слетел жилет, потом порвался леер с его стороны, и человек исчез в волнах.А дальше пошла такая волна и при таком сильном ветре, что нечем было дышать. Плотный слой взбитой пены, толщиной до метра, покрывал водяные поля, и моряки, которых несло вместе с плотом, чтобы дышать прижимали подбородок к жилету. Потом плот перевернуло кверху чёрным днищем, люди намотали леера на кулаки до самой кости и продолжали нестись вместе с плотом.Временами мы взлетали и проносились над волнами и впадинами как над горами и ущельями с ощущением, что это сон и бред. И так до следующего рассвета, до следующего дня, когда ударом волны оторвало от лееров ещё одного. Мы видели, что его неподвижное тело, открытые глаза и сжатые на груди кулаки проносятся мимо.
Нас сутки носило рядом с перевёрнутым плотиком. На вторые смогли залезть на залитое водой днище, плавающий на верёвке брезентовый мешок с припасами работал как якорь. Шквал, солёная волна и облегчение, когда проносился дождь и капли попадали в рот.
К исходу вторых суток над нами прошёл гидросамолёт США, моряки держали за ноги самого высокого, махавшего руками, но лётчик, вроде как, смотревший в их сторону, их не заметил. Ночью увидели идущее навстречу судно, свернувшее, не доходя до плота.
Третьи сутки, рассвет. Погода стала лучше, волна меньше, но сил не осталось.
Из последних сил смогли перевернуть плот на себя, вскарабкались и залегли без сил. Очнулись от гула самолёта над головой. Привстали, тот уже заходил на круг, сделал его и стал кружить над плотом. Вскоре подошёл тот самый балкер, филиппинцы-рейтинги, украинцы-комсостав, и всех подняли на борт.
Было 28-е сентября, полдень. Примчался фрегат «Ventose», забрал нас, поместил в лазарет и повёз на Мартинику в госпиталь.