Как пили и не пили русские офицеры в Российской Империи
Всё-таки велика страна наша, и примеров любого рода, даже взаимоисключающих, найти в ней можно запросто. Даже самых неожиданных, там, где и не ждёшь.
Русские офицеры были, конечно, не дураки выпить, хотя пить умели. Мы, например, писали о таком достаточно распространённом во многих полках обычае, по которому молодого, только прибывшего на службу офицера в первый день (переходящий в ночь) упаивали сослуживцы, проверяя, как новичок держится, и можно ли принять его в коллектив, а с утра, не дав выспаться, или даже не дав вообще лечь спать, загружали службой, вразумляя тем самым урок на всю жизнь: пьёшь - сам, сколько – тоже определяешь сам, никто из старших, даже командир полка, над тобой стоять, следить за тобой не будет, и воспитывать тоже, но на службу это никак не влияет, и служебные твои обязанности никто с тебя не снимает. Хороший такой обычай воспитания самостоятельности и личной ответственности в молодом офицере. Хотя и довольно жестокий: много молодых людей, не пройдя проверку, отсеивались из полков в первые пару лет, так и не став на крыло.
А вот свидетельство совершенно иного рода. Такое тоже было.
В Миргородском пехотном полку командиром был Николай Фердинандович фон Стааль. Как характеризовал его один из сослуживцев: «Стааль представлял собой лучший образец строевого начальника из офицеров Генерального штаба. Умный, образованный, внимательный и отзывчивый, в меру требовательный, всегда ровный, Николай Фердинандович умел быть и начальником, и другом…. Он пользовался своей доступностью, чтобы нравственно влиять на офицерскую среду и незаметно, неслышно её воспитывать».
И довоспитывался! «За год службы в Миргородском полку я не помню ни одной полковой попойки, несмотря на наличие подходящих предлогов, и не помню офицеров, предававшихся алкоголю в маленьких компаниях или – ещё того хуже – в одиночку. Даже в лагерях, где случаев больше, и офицеры постоянно толкутся в собрании, они пили за стойкою не обычную водку, а… молоко! Привычка эта оказалась заразительной, и я присоединился к молочной диете. Уничтожали мы этот напиток для младенцев вёдрами.
Такое хладнокровное отношение к спиртному, и даже полный отказ от него, незаметно сумел внушить офицерам командир полка…»
Добавим, что Стаалю удалось преодолеть у себя в полку ещё одну нехорошую традицию, распространённую в армии. Хоровая песня всегда занимала большое место в русском солдатском быту. На марше, в походе, идя на учение, и особенно возвращаясь с него, солдаты пели под ногу. В каждом полку были свои песни, сочиняемые самими солдатами. Многие слагались по мотивам реальных событий жизни полка и служили в этом смысле своеобразной летописью его истории; были среди них много веселых и залихватских, но были и такие, что совершенно непечатные. К этому явлению все привыкли, офицеры только улыбались, слыша какое-нибудь новое летучее словечко в развитии известного хлёсткого текста.
Стааль преодолел и этот обычай: нашёл среди офицеров любителя хорового пения, выписал ноты благопристойных песен, коими и обучили всех песенников в ротах. Неприличный репертуар был изгнан.
Стааль по праву пользовался в Киевском округе репутацией выдающегося командира, и, конечно, не только за борьбу с пьянством. Ему прочили блистательное будущее, скорый рост по служебной лестнице. К сожалению, очень скоро он тяжело и неизлечимо заболел. Вышел в отставку и вскоре скончался.
В 1905 году Стааль отличился, решительно и скоро подавив в Киеве восстание инженерных частей под руководством поручика Жадановского. До Мировой войны Стааль не дожил всего два года. Словно сама судьба в преддверии гибели Империи забирала лучших!