Извинения из ада (2ч)⁠⁠

Покупка пневматического гвоздемёта прошла без происшествий. Под мой тип гвоздей нейлер подобрали, без вопросов продали, денег хватило. Гвоздей, само собой, я прикупил.

Ещё раз взвесив все «за» и «против», я сошёл с центральной улицы города и через дворы направился к тому роковому зданию. В конце двадцатого века здание это было больницей, но по рассказам матери – в этом городе она живёт всю жизнь, а отец у меня приезжий – в 2001 здание сгорело. Также мама заверяет, что лично видела, как тушили пожар. Это конечно ни на что не влияет, но я лично пожаров никогда не видел, если не считать разводимых костров в лесу.

- ГАВ! – я отпрыгнул.

Я не успел зайти за угол, как оттуда выбежал черно-белый шнауцер. Он посмотрел мне в глаза, гавкнул ещё пару раз и начал убегать…  в сторону больницы? Я тут же начал прокручивать все слышимые мной рассказы о том, как собаки показывали дорогу до того места, где необходимо вмешательство человека. Будь то животное в капкане или настоящий человек в смертельной опасности. Но не успев закончить мысль, я разглядел как шнауцер повернул и побежал в сторону жилых домов. Около заброшки же домов не было. Ну, как, они были, но тоже заброшенные. После пожара владельцы переехали, а покупателей не нашлось. Сносу они не принадлежат, так как и саму больницу могут случайно раскрошить, а правительству города этого почему-то очень сильно не хочется.

Через ещё 5 минут виляния между гаражами и дворами я вышел к чёрному входу страшного здания. Основной вход – откуда мы вшестером входили и выходили впятером – находился с другой стороны. Там же и находилась ближайшая жилая панелька. Во избежание внимания лишних глаз я зашёл с другой стороны. Осталось только найти ту дыру, тьма которой поглотила её.

Я подошёл к железной приоткрытой двери, покрытой ржавчиной. Находится она в таком положении относительно недавно. Впервые я это заметил в конце мая – начале июня этого года. Конечно же, значения этому не придал. А сейчас ой как жалею, что не вспомнил об этом и не сказал тогда нашей компании. Которой больше никогда не суждено собраться. Зазора хватало, чтобы человек, крупнее среднестатистического мужчины, мог пройти. «Откуда я это знаю?», - мысленно задал себе вопрос и пожал плечами.  Скинув портфель около двери, я достал из кармана фонарик и посветил вовнутрь. Вообще, там было довольно светло. Окон было предостаточно, и, как я уже говорил, работы над зданием вести запрещалось, поэтому их даже не заколачивали. Переложив фонарик в более удобное место, я открыл портфель и достал оттуда гвоздемет. Как обычно поторопился – забыл проверить магазин. А умею ли я вообще заряжать гвоздеметы? Тут же достал гвозди в пластмассовой коробочке, снял барабанный магазин с нейлера – оказывается заряжен. Взял я с магазином на 120 штук и весом 2.59 кг. Но в глубине души я искренне надеялся, что мне не придётся делать ни одного выстрела. Я протиснулся через зазор.

Сразу оказался в недлинном коридоре. В планах было по одной из сторон здания выйти к главному входу, а оттуда по памяти найти чёрную дыру. Именно по этой причине я на первом же повороте повернул налево.

Вообще, заброшка не была похожа на что-то страшное. Просто дырявое здание, где всё уже поросло зеленью. Но мне кажется, дискомфорт здесь почувствует любой человек. Для меня, с моей историей, это место казалось вдвойне чужим и неприятным. Пройдя ещё пару комнат, полных деревьев и других зарослей, я вышел к угловому помещению. Осталось лишь пройти всё здание в длину, выйти к центру здания по ширине, найти тот спуск и её. Делов-то.

Помещение за помещением, комната за комнатой, а признаков жизни всё нет. Конечно, здание выглядит как руины и тому подобное, но чтобы в каждой комнате были обычные кусты? Вообще, так даже лучше, ибо ходить по руинам намного комфортнее чем по недавно покинутой больнице, где могут остаться следы прошлого. Иногда это вообще не то, что хотелось бы увидеть. Речь о комфорте вообще не идёт, но мне кажется сравнение я привёл неплохое.

Внезапная вибрация в кармане заставила меня вздрогнуть. Как у меня вообще тут ловит сеть? Я достал телефон и разблокировал:

- Подумал над своим поведением? Олух.

- Я через час уезжаю.

- Идешь?

Думаю, от кого это, уточнять не нужно. Я свайпнул уведомление, поставил беззвучку и убрал телефон обратно в карман.

Кусты, жёлтые листья, засохшие ветки, колючие лианы… наконец, я вышел к угловому помещению. Несмотря на достаток контакта с внешним миром, в самом здании было намного холоднее, чем на улице. Осмотрев комнатку, я понял, что выход только один. Второго либо не было, либо его не видно за обилием растений. Я вернулся на пару комнат назад и вышел в коридор. Тут же узнал его. Мы тут были. Если я сейчас поверну налево – выйду к главному входу. Направо – вглубь здания. В этом коридоре Марк споткнулся месяц назад. Меня это позабавило тогда, усмехнулся я и сейчас. Пройдя по нему чуть дальше, я по памяти зашёл в одну из комнат. Отсюда было два выхода – влево и вперёд. Я идеально помнил путь, но вдруг по коже пробежала дрожь. Я почувствовал себя в лабиринте. Без конца. И без начала. Прошёл вперёд. Оставалось пройти ещё 4 комнаты и повернуть влево. Там будет туннель метров 30 в длину. В конце него комната с той самой дыркой в полу. Смогу ли я? Что меня ждёт? Где она? Где та тварь, которая лишила меня всего? Где Марк? Где остальные ребята с нашей компании? Чем они сейчас занимаются, о чем думают? Что я буду делать если найду ее? А если нет?

Я завернул в коридор. Здесь уже стало темно, ибо находился он ближе к центру, кроме  того, тут был потолок. Свет от раннего зимнего заката сюда уже не проникал. Я достал фонарик. Тьма разбегалась и собиралась вновь позади меня. Будто старалась поглотить меня, но слабый свет фонаря защищал меня от пустоты. В прошлый раз здесь было намного светлее.

Финальная комната. Яма, при виде которой бросает в панику. Чёрная дыра, извергающая темноту и поглощающая свет. Дефект, забравший у меня всё, всех и вся. Пропасть безнадёжности и бесконечных поражений. Могила для самого жизнерадостного и понимающего человека, которого я знал.

Я простоял около двух минут в оцепенении. Скинул портфель с плеч, достал шнур. А куда я его привязывать буду? Осмотрел стены. На правой стенке торчал либо гвоздь, либо крючок, который используют в раздевалках. Проверил его на прочность – постарался выдернуть. Намертво. Остаётся надеется, что мой вес этот кусочек выдержит. Завязал узел, второй конец шнура сбросил вниз. Посветил вниз фонариком – невысоко, длины идеально хватает, чтобы я смог выбраться. Скинул вниз портфель, в одну руку взял нейлер, в другую – фонарик.  Сразу же пожалел о том, что не удосужился поискать налобный фонарь у отца в шкафах. Он у нас точно был – папа регулярно им пользовался при каких-либо мужских делах в доме. Не бежать же сейчас обратно. Вдохнул поглубже, выдохнул, ещё раз. Спрыгнул.

Снова оказался в каком-то тоннеле. В этот раз он был полностью чёрным. Темнота – глаз выколи. Карманного фонаря, конечно же, не хватит для освещения такого мрака. Я сглотнул. Внутри всё сжалось. Обратного пути нет. Я начал медленно и аккуратно двигаться. По ощущениям коридор был 2.5 метра высотой и столько же в ширину. Конца же видно не было. Стены были покрыты землёй и грязью – вполне возможно, стен, как таковых, и не было, и туннель этот – ручной работы.

Несмотря на внушающие размеры катакомб, я чувствовал, как на меня давили эти стены, желали моего отсутствия, желали моей смерти. Я представил, как сейчас обрушится потолок. Мама, папа, Марк, она, мой класс. Все лица пролетели перед глазами. Тогда, на мосту, я на мгновение почувствовал себя всесильным. Я решил, что смогу без чьей-либо помощи найти её и спасти. Мимолетная мысль, приведшая меня сюда, в катакомбы. Секундный самообман, обрубивший мне путь назад, в спокойную жизнь. То, что я здесь увижу – я запомню навсегда. Я не знал этого – я чувствовал. И самое ужасное – я понял это только сейчас. Здесь, под землей, когда дорога назад заблокирована моим моральным барьером. Значит, пора доказать себе, что я не просто слабохарактерный фрик, сильный только на словах. Я потряс головой, собрался с мыслями, пару раз глубоко вздохнул, взял волю в кулак, встал. Всё это время я провёл на земле. Ого. Надеюсь, в обморок я не падал, и времени сейчас столько, сколько должно быть. Достал телефон – 17:48. Отлично. Я отряхнулся, направил свет себе под ноги и продолжил аккуратное продвижение.

Спустя минуту-две я оказался на прямом повороте вправо. Дорога начала спускаться. Мне предстояло идти ещё дальше, ещё ниже. Благо, спуск был не очень крутым. А куда ведут эти туннели? Откуда они взялись? Как долго существуют? Столько тайн, столько загадок, а ответов нет. С другой стороны, я как раз пришёл за ответами. Правда сомнений появлялось всё больше.

Вдруг я наступил на что-то твёрдое. Земля посыпалась из-под ног, я испугался и чуть не упал. Успел опереться на стену и сохранить равновесие. Это была не земляная стена. Под руку мне попало что-то холодное, металлическое. Я направил свет на вызвавший вопросы кусок стены. За засохшей грязью виднелось что-то железное. Возможно, ещё одна стена, а может…  дверь? Я начал отколупывать куски засохшей земли. Пальцам эта субстанция поддавалась тяжело. Около минуты я старался поддевать и отрывать ржавчину вперемешку с землёй. В конце концов я сдался и полез в портфель за гвоздями. Сам портфель мне ещё пришлось поискать – он лежал в двух метрах от меня. Меня не покидало ощущение давления стен. Они наблюдают за мной. Ждут удобного момента. И… я нащупал коробок с гвоздями. Достал оттуда металлический стержень, взял фонарик в зубы и наклонился к стене. Если это была дверь, то ковырять мне тут придётся час – не меньше. Однако этот час мне не суждено было провести у двери. Я неправильно направил гвоздь и провёл им по металлической пластине. Звук представили? Я нарушил мёртвую тишину в подземке. Громкий, мерзкий, скрипучий, режущий барабанные перепонки. Я отпрянул от места раскопок и затих. Я искренне надеялся, что это слышал только я и земля вокруг меня. Она-то мне ничего не сделает. ТУТ же мне на голову упал кусок засохшего грунта. Я вскрикнул и выронил фонарик. Он покатился вниз, создавая кучу бликов, направленных то вниз, то вверх, жутко скачущих по стенам.

Если здесь что-то есть, оно определённо это слышало. А пустым этот подвал быть не может. Я отряхнулся, что мне ни капли не помогло, за шиворотом уже были кусочки земли. Как тараканы они спускались вниз куда-то под мою куртку и футболку. Закинул портфель на плечи и побежал за фонариком: аккуратно, конечно же. Далеко ему скрыться не удалось, он остановился на лестнице. Лестнице? И вправду. Я оказался на мраморных ступеньках белого цвета, насколько это было возможно в такой грязи. Поднял фонарик и почувствовал дикую безысходность. Мне захотелось развернуться, убежать к шнуру, к главному входу, к живым людям, домой. Безысходность на то и безысходность – выхода нет. Я сжал нейлер покрепче и продолжил спуск.

Это не катакомбы, это что-то глубже. Ибо кто будет в землянке делать мраморные лестницы? Если только это была не часть больницы. Эх, вот бы не найти тут никаких незаконных лабораторий, по размерам превосходящих саму больницу. В туннели военных я ещё мог поверить – здание существует с 1940 – но в подземные больницы, а уж тем более в лаборатории - ни за что. А может, это вообще всё затяжной сон, в который я провалился дома из-за кучи переживаний и стресса? Ну тогда у меня очень бурное подсознание, которое в точности перерисовало наш путь сюда и придумало эти туннели. К сожалению, это не сон. Спустившись до ещё одной лестничной площадки, откуда туннель уходил влево, я это понял. Здесь, в проходе, загромождая проход, стоял огромный мужик или что-то похожее на мужика. С идеально выбритой, как яйцо или шар, головой. В чёрной, как смерть, кожанке и в таких же безнадёжно чёрных пустых штанах. Что это были за штаны – я разглядеть не успел. Что-то прорычав, мужик бросился на меня. Ростом он был метр девяносто точно. Я максимально активно отпрыгнул назад, забыв, что я на лестнице. Также быстро упал и почувствовал тупую боль в боку. Посыпались искры из глаз. Тварь потянулась к моему лицу. Я характерно начал пятится вверх по лестнице, всё ещё находясь на полу. Я почувствовал, как кровь начала бурлить, ноги наливались энергией, в мозг ударила тупая агрессия, угол обзора увеличился – случился выброс адреналина. Вовремя. Громила схватил моё лицо так, будто хотел выдавить мне глаза. Зря он не позаботился о моих других конечностях и его положении в пространстве. Я пнул в область паха – очень удачно попал. Мужик отпрянул, на пару секунд убрав руки с моего лица. В полный шок его это не привело – я видел, как гримаса агрессии очень быстро возвращалась на его уродливую рожу. Нельзя медлить. Я направил нейлер прямо ему в лицо и начал агрессивно нажимать на курок. Я более чем уверен, что в обычных условиях я бы не осилил столько нажатий на тугой спусковой крюк. Я, словно в слоу-мо видел каждый снаряд, выпущенный из нейлера.  Гвозди, летящие в него, не только не смутили монстра – они его раззадорили. Он вновь совершил бросок в мою сторону. И тут, как специально, по сценарию и предписанию судьбой – бандит встаёт под идеальную траекторию одного из стержней. Спустя четверть секунды верзила стал одноглазым. Я в тончайших подробностях разглядел как гвоздь вошёл в левую роговицу. Брызнул фонтанчик тёмно-красной жидкости. Морда отморозка переменилась с агрессивной маски на образ жалкого куска мяса, испытывающий безграничную, бесконечную, самую тяжёлую травму в своей жизни. Я не просто кольнул его глаз иголкой – я всадил туда самый настоящий гвоздь, почти по самую шапку. Пока я наслаждался своими семью секундами славы, огромный бык начал приходиться в себя. Интересно, выдернет ли он гвоздь из глаза? – вернее, того, что от него осталось. Я тоже вышел из оцепенения и продолжить по сумасшедшему нажимать на курок. Гвоздь приземлился на левую руку. Пока гигант был слегка оглушен и шокирован, я подскочил ближе – и уже перед его лицом тапал на мой судьбоносный курок, превращая его лицо в кровавую массу.

- У меня тут 120 гвоздей, свинья! – я чувствовал себя неуловимым и неуязвимым Богом.

Вслепую мужик начал отмахиваться, а я всё кружил и кружил вокруг него. Пару гвоздей он задоджил руками, но большая часть продолжала лететь ему в нос, рот, глаза, уши. Находясь на пике физической формы, я с размаху заехал рюкзаком ему в живот. Громила начал сгибаться. Я вновь сделал круг вокруг его туши и пнул в спину. Махина пошатнулась, но не упала. Тогда я кинул в него портфель, вновь оказался сзади – но вот это мужик предугадал. Он схватил меня за правую ногу и почти было вздернул вверх – я уверен, поднять меня ему не составит труда – но я успел встать второй ногой ему на руку. Его лицо приблизилось к моим ногам, что могло сыграть со мной злую штуку. Я пнул со всей силы свободной ногой по роже, направил нейлер ему в ухо и сделал ещё пару нажатий. Я почувствовал, как он ослабил хватку. Дёрнул ногой, сразу же пнул по лицу и дёрнул ещё раз – сработало. Я освободился, а мужик лежал на земле, держась рукой за правое ухо. Он находился ближе к спуску, а это означало что я могу воспользоваться окружением и уронить его с лестницы. Я за секунду бросился к портфелю, который остался в центре. За 1-2 секунды открыл его и достал коробок с гвоздями. Зарядить я вряд ли успею – да и учится этому, находясь в смертельной опасности, не хотелось. Я взял один из гвоздей в свободную руку. Я видел каждый атом окружающего нас мрака – фонарик ещё в начале битвы остался на лестнице и смотрел куда-то в стену, слегка бросая на нас отсвет. Забыв обо всём, кроме него и неё, я вернулся к уроду. Он пытался встать, но это получалось у него так плохо, что я первый проявил инициативу. Подпрыгнул к конвульсирующей туше, воткнул гвоздь ему в руку.

- Где она? – гавкнул я, параллельно вводя ему в руку кусок метала. Я чувствовал власть, и, некое… спокойствие? Наверное, да, в таком виде он мне ничего не сделает.

Я продолжал блокировать ему функционал руки, всё глубже и глубже пропихивая гвоздь. По моим рукам начала течь кровь.

- Для особо тупых, глухих и слепых повторю вопрос: где находится девушка, которая попала к тебе в лапы? – я сам испугался своего голоса. Твёрдого, уверенного и дерзкого. Ещё раз выстрелил ему в сторону лица. Он навзничь упал на пол.

Я прислушался. Мужик пытался что-то мямлить, пытался подняться, но не мог. Я встал и постарался перевернуть его ногой. Сразу же ужаснулся. Что я сделал? Всё лицо было в крови – вылитая отбивная. Из руки продолжала пульсировать кровь. Хоть я и читал, что глаз не может вытечь, но как описать то, что проходило с его левым глазом по-другому – я не знал. От глаза почти ничего не осталось – лишь кусок металла торчал, будто гвоздь для одежды. Из ушей также текла кровь. Нос прерывисто дышал, с каждым выдохом выдавая часть внутренностей. От его образа я был настолько в шоке, что забыл, зачем я сюда залез. Полюбовавшись своим творением ещё секунды 3, я отбросил сожаление и оцепенение, пнул пару раз в паховую область и высадил остальные гвозди в ту область, которая у нормальных людей называется лицом. Курок не поддавался уже так легко. Адреналин начал уходить. Я уже почти ничего не видел в темноте. Я вернулся к фонарю. Сначала осветил свои руки и ноги. На ботинках были куски его лица, руки в крови. Какой же я монстр. Во всех смыслах. Направил свет на бугая. От такого количества дыр в его теле он стопроцентно умрёт от потери крови. Нос еще пульсировал, но с каждым вздохом становился слабее и слабее. Я победил. Но осталось еще одно дело. Он же услышал мои крики и скрежет гвоздя? Значит он тут находился. Значит помещение какое-либо тут все же есть. Я перешагнул поверженный труп (я искренне на это надеялся) и продолжил спуск. Весь в крови, грязи и пыли.

Вновь лестница, но спускался по ней я совсем по-другому. Я чувствовал себя королём этого подземелья. Мастером. Непоколебимым хладнокровным киллером. Сильнейшим из свой стаи, одолевшим льва и оставившим его мучительно умирать.

На землю, точнее под неё, меня вернула ноющая боль в правой кисти руки и в ноге. Всё-таки немало сил и энергии пришлось потратить, чтобы заставить такого гиганта слечь навсегда. Совсем недавно – в начале ноября – папа рассказывал мне о скинхедах в его молодости. Внешность у папы всегда была неподчиняющаяся моде. В нулевых он был похож на Курта Кобейна. Он и сейчас выглядит как нестареющая звезда пятидесятых. Его внешний вид в начале формирования новых порядков в РФ после развала союза привёл его к стычке со скинами. Конечно же, они ему ничего не сделали, ведь это был центр Екатеринбурга днём. Папа просто использовал свое положение и словесно позлорадствовал над ними. Но таскать с собой перцовки и шокер он всё же начал. Как он сам говорил – за такими машинами прячутся маленькие несформировавшиеся плаксы, пытающиеся самоутвердиться за счёт нестандартно выглядящих людей. «Один на один они ничего не представляют. И запомни, на улице нет судей».

Я наконец закончил спуск и оказался в длинном коридоре, в конце которого виднелся уличный свет. Но примерно в середине левой стены находился дверной проём. Потолок у стен поднялся по ощущениям ещё на полметра. Попрыгав фонарным бликом по стенам ещё чуть-чуть, я отряхнулся, закинул разряженный гвоздомет в портфель, саму сумку на плечо, я начал медленно и размеренно шагать в сторону прохода.

Несмотря на волнение, я чувствовал, что скоро всё закончится. Эта комната – то, что я ищу. Комната ответов на все вопросы. Близится конец. Меня магнитило к тому зазору. Тянуло. Что-то, что я искал. То, что мне нужно. Сейчас или никогда. 10 метров. Семь. Пять. Четыре. Три. Два. Один.

Я остановился в проходе и окинул взглядом комнату. Размеры её я сказать не мог – правая часть помещения была в полном мраке. В углу слева стоял металлический стол с горевшей лампой. Та самая лампа, которую изображают в старых фильмах. Масляная. Я подошёл к столу. Внутрь него был задвинут такой же металлический стул. За лампой стоял медный стакан с серой жидкостью внутри. Нюхать не стал – в землянке и так отвратительно пахло стройкой. Выдвинул стул с мерзким скрипом. На стуле лежали какие-то железяки. Одна из них – похожая на иглу – была покрыта чем-то бурым. Точнее, острая часть. Я сразу же представил картину, как этой иглой скинхед ковырялся в её теле. Я дрогнул, по коже пробежали мурашки. Фу. Я отодвинул стул, но не до конца, взял лампу во вторую руку и отправился в противоположный угол комнаты. Уже войдя во мрак, понял, что лампа ни капли не помогает, а лишь заставляет затекать и так ноющие руки. Я поставил лампу на место и посветил в случайную сторону. Передо мной предстала бетономешалка, предположительно, оранжевого цвета. Правильно сказать окраску было невозможно – она вся была покрыта цементом, ошметками, грязью и ржавчиной. Я подошёл поближе и заглянул внутрь – пусто, если не считать огромного количества остатков цементной смеси внутри. Обошёл вокруг. Оказывается, я в углу комнаты. На полу ничего интересного, опять же, кроме грязи, я не нашёл, и начал движение в сторону другого угла комнаты. Вдруг в нос ударил резкий запах гнили, перебивший устоявшийся здесь аромат цемента. Я уже было развернулся, чтобы посмотреть в проход – не ожил ли бычара – но тут же понял, что служило источником запаха. Точнее, кто. Я оказался перед ванной, полностью залитой цементом. В некоторых местах он уже был сильно потресканным. Важно было не это. Из этого бетона торчали человеческие руки и ноги. Я бы желал этого не знать, но всё же бросил свет фонаря в сторону лица. Опрокинувшись, вся бледная и истощенная, с синяками и вмятинами, с вырванными в некоторых местах на голове волосами, лежала она. Ангелина. От её жизнерадостного лица и неунывающей мимики не осталось и следа. Конечно, она же мертва и замурована в бетон. Я стоял и смотрел на её останки. В голове смешались все последние события и испытываемые мной мысли и чувства. Безнадежность, грусть, агрессия и желание мести, хладнокровие, шок, битва с мужиком, прощание с Марком, уроки обществознания и покупка нейлера – всё перемешалось и образовало одну огромную массу тускло-красного цвета. В моей голове как минимум сейчас находилась чёрная дыра. Я не понимал, что происходит. Закружилась голова. Всё поплыло из-под ног. Я пошатнулся и упал колени. Всё мысли и чувства выветрились из головы. Я задавался лишь одним вопросом. Как так?