Истории писателя. ФИО
В субботу на книжной выставке министерство вручило издательству диплом и статуэтку за мою новую книгу. Звонили, поздравляли. В воскресенье поехал на презентацию с автограф-сессией, разрешили подержаться и сфотографировать. Приятно, блин. Почти «Оскар». По крайней мере чувствовал себя как минимум Джорджем Лукасом.
Присмотрелся к диплому и вздохнул. Как только меня не называли, как только мою фамилию не переводили на белорусский и иностранные языки. Но такого ещё не было.
Как можно из «Гушинца» сделать «Гушчанца»?
Впрочем, я уже привык. Фамилия моя вечный источник забавных историй и нестыковок. Назвался бы я Ивановым, Сидоровым или, на худой конец Кацем, проблем было бы меньше. Наверное, поэтому в сети и на Пикабу, в частности, я - Лобанов.
В школе, когда в класс приходил новый учитель, и начинал знакомиться с учениками, зачитывая фамилии из списка в журнале, напротив моей фамилии он неизменно останавливался.
- Так. ГушИнец? – учитель кидал пробный шар. Естественно неправильный.
Класс ржал. Шутка никогда не приедалась.
Учитель сопел и напрягался.
- ГлУшинец?
Одноклассники рычали и ползали под партами от хохота.
- ГушинЕц, - ныл я с «камчатки».
И мечтал зваться Королёвым, как Вовка, или Рынцевичем, как Стас. Их фамилии никогда не коверкали.
Серьёзный казус произошёл в Военной Академии, куда я приехал поступать. Подали документы, построили нас на стадионе и принялись по списку вызывать. Слышу – орут:
- ГЛушинец!
На меня похоже, но по списку не в том месте. Я после Гляковского, Гозина и Гсахаридзе.
- Глушинец, бля! – орёт вызывающий.
Я туплю. Есть мыслишка крикнуть «Я!», но вдруг сейчас объявится мой «почтибрат» и весь строй тогда ржать будет. Не-е, ребята. Мне школы хватило.
- Где этот придурок?! – потерял терпение вызывающий.
И тут я решился, робко поднял руку.
- Кажется это я. Но фамилия моя «Гушинец». Без «л».
Что тут началось! Естественно половину нужных документов и справок уже оформили на «ГЛушинца». А виноват кто? Ну я, естественно. Поэтому я и «придурок», и «понаехало даунов из деревни», и «мозгов у тебя не было спросить», и так далее, и тому подобное.
Как-то сразу не сложилось у нас с армией.
В универе кем я только не был. Кафедры менялись быстро, преподы не успевали ко мне привыкнуть, поэтому, заслышав хоть что-то созвучное, я обречённо поднимал руку:
- Я!
Отзывался на Гущенко, Гушакова, Гушитова. Да какая разница, я всё равно на потоке такой один. Нет, вру. Был ещё Сашка Лугинец. На одной из кафедр почему-то решили, что мы братья. Ну почему бы и нет?
С началом писательской карьеры ситуация не изменилось. Одно из российских издательств нарекло меня «Павел ГушинИц» прямо на обложке. Хорошо, что сзади. Вот как так? Впереди правильно написали, а сзади, под фотографией неправильно. А я не заметил. Так и пошло в тираж.
Не работаю больше с этим издательством. Обиделся. Я, блин, творческая личность)))
На всяческих встречах-презентациях мне доставалось. Долго я был «ГЛушинцом». От одного из издательств ушло в народ и зависло. Сотрудники издательства каждый раз извиняются, а я «спешу посмеяться над всем, иначе мне пришлось бы заплакать».
СМИ тоже стараются. В одной газете областного масштаба был я «Глушко». Оригинально. Для коллекции пригодилось. Кроме того, переврали названия книг. Ну вот это уже обидно, могли и в Интернете посмотреть.
Однажды позвонили мне из редакции одного детского журнала.
- Павел Владимирович, увидели в магазине вашу книгу, очень нам понравилось. Можно для журнала написать несколько рассказов?
- Конечно можно, - отвечаю. – Всегда рад поучаствовать.
Сел, за вечер изучил целевую аудиторию журнала, соорудили с дочерью что-то мимишно-девичье, отправили редактору. Все в восторге, ради нас даже формат изменили слегка. Рассказ получился слишком большой, не помещался на две страницы, так его опубликовали целиком, резать не стали.
Получил я свои авторские экземпляры. Открываю.
«Рассказ автора Сергея ГушЕнца».
- Так, - думаю. – Ну ладно ГушЕнца, это ещё терпимо. Но почему, блин, Сергея???
На искажение своей фамилии я давно перестал обижаться. Называйте хоть Подберёзовиковым, только с ножом не кидайтесь.
Но дочь недавно меня з пояс заткнула.
Поехали с ней на очередные соревнования. Зал большой, но народа набилось, как селёдок. Дети со всей республики, родители, судьи, тренера. Все орут, все болеют. Надышали так, что кислорода в этом зале совсем не осталось.
Судьи орут в микрофоны. От их крика динамики охрипли. А в зале четыре татами. И вызывают на них почти одновременно.
Слышу:
- На третье татами вызывается Софья Тушинёк.
«Вот, - думаю. – Повезло девочке с фамилией. Почти как нам».
- Софья Тушинёк, - хрипит колонка. – Где она?!
И тут я с ужасом соображаю. Не было в списках другой Софьи. Только моя девица. А значит это её ищут сейчас судьи и тренера. Значит её сопернице сейчас объявят победу по неявке.
- Стойте! – кричу. – Это ошибка! Мы здесь.
Выбросил дитё на татами, как из пушки. Она от испуга выиграла. Хоть какая-то польза от путаницы.
А в коллекцию новое искажение.
Наследственность, страшная сила. Будет выходить замуж – пусть за Иванова выходит. Или за Сидорова. Или на худой конец за Каца.
Фрагмент рассказа из сборника «Обрывки»
Автор Павел Гушинец (DoktorLobanov)
Группа автора в ВК https://vk.com/public139245478
ПС. Кстати, спасибо всем читателям, которые пришли сегодня на выставку и презентацию. Всегда рад пообщаться.
