Иолотань -Баку.Ч.2.
Примерно через полчаса на пригорке показалось две БМП и тентованный Зил-131. Уверен, что в тот момент каждый из понимал, что шансов выстоять в предстоящем бою и остаться в живых у нас практически нет. Ведь на "блоке" не было окопов полного профиля и укрытий, отсутствовали противотанковые средства. Все, на чем строился наш расчет, мы изготовили несколько минут назад. Наконец, у нас не было даже численного превосходства над пехотой противника, который, в довершение ко всему, был выше нас на местности, так как дорога шла в нашем направлении под уклон. Хотя, чем черт не шутит, может быть нам повезло бы и, подпустив машины вплотную, мы бы сожгли их бутылками с бензином, а грузовик расстреляли бы в упор из автоматов. Ведь война - это своего рода игра и всегда непонятно, кто вытянет козырную карту, которая изменит все!
Мы были десантниками 56-й гвардейской десантно-штурмовой бригады, и отступать не стали бы ни за что! Если нам суждено быть сегодня намотанными на гусеницы БМП - так тому и быть, но при этом хоть нескольких врагов мы прихватим с собой!
Передал по цепочке бойцам, куда надо бросать бутылки с зажигательной смесью, ведь я был единственный из присутствовавших, в совершенстве знавший эту машину. Потом распределил цели. Еще заранее мы с милицейским капитаном договорились, что будем дублировать друг друга и командовать бойцами соседа, если один из нас погибнет. Противник начал медленно двигаться в нашем направлении, я подал команду "Приготовиться к бою!" Последовал шепот командиров отделений, распределяющие цели между солдатами, потом послышались доклады моих сержантов о готовности к бою. Двести метров... Как же они медленно движутся! Почему земля не хочет раздвинуться и укрыть нас от гусениц и орудий "Гром"?
БМП приближались одна за другой, становясь все отчетливей и я уже готовился дать команду зажечь фитили на бутылках... И тут у меня вдруг стало легко и радостно на душе - на фоне неба я увидел, что экипажи машин сидят на броне по-походному и стрелять по нам не собираются! Это не могли быть боевики, находящиеся в постоянной готовности к бою, так как их должны были обстреливать все окрестные посты! Шепнув ближайшим, чтобы они на всякий случай держали на прицеле фигурки экипажей в готовности по моей команде их уничтожить я отправил разведку на дорогу, чтобы переговорить с экипажами машин. Это были наши советские мотострелки! Жизнь была прекрасна и удивительна, она начиналась заново, и я даже не испытывал злости на подхвативших по радио дезинформацию НФА милиционеров, чуть было не приведшую к бою между своими войсками!
В последующем блок-посты на дорогах устраивали десантно-штурмовые роты, а мой взвод стал чем-то средним между мотоманевренной группой и взводом быстрого реагирования. У моих подчиненных начались "повседневные милицейские будни" и вскоре на соседней улице мы обнаружили размещенный Народным фронтом Азербайджана стенд с фотографиями людей, раздавленных и застреленных при вводе войск в Баку 20-го января. Зрелище это было не для слабонервных! Доложив об обнаруженном стенде, мы получили команду все оставить, как есть, и ничего не трогать. А на следующий день были грандиозные похороны жертв федеральных войск, за которыми взвод наблюдал из укрытия. С тех времен у меня сохранился список, что во взводе в те дни были две постоянно назначенные тревожные группы по шесть человек и наряд по казарме. Механики-водители не были за группами постоянно закреплены, а включались в их состав при необходимости.
Тревожные группы практически каждый день выезжали на совершающиеся в районе преступления, чаще всего это были призывы о помощи армян, а также евреев и русских из смешанных семей, которых собирались убивать. В основном мы успевали спасти людей от неминуемой смерти, ведь начав осаду квартиры, бандиты не собирались кого-либо оставлять в живых. Но бывало, что и опаздывали, при этом найти убийц было практически невозможно, их никто не знал, а задерживали мы лишь мародеров! Однажды, по прибытию на место мы обнаружили, что армяно-русская семья укрылась за металлической дверью своей квартиры, а толпа, руководимая местными участковыми милиционерами, пыталась взломать дверь и учинить расправу над несчастными. Оборотней в погонах мы, конечно, арестовали, но вскоре они, переданные местной власти, уже опять были на свободе. Восток - дело тонкое! Впрочем, к чести местных азербайджанцев, в тот день нас вызвали именно соседи, которые не хотели, чтобы их знакомых постигла неминуемая и страшная смерть. На блоки азербайджанцы почти постоянно привозили пожилых и молодых армян с просьбой спасти своих соседей и знакомых от толпы решительно настроенных соплеменников.
То, что творили над несчастными националистически настроенные банды выходило за все мыслимые и немыслимые пределы человеческой жестокости! Если подробности сожжений живых людей, выбрасывания женщин из окон и изнасилования детей интересны читателю, он может почитать свидетельства других очевидцев, я просто не хочу на этом останавливаться. Практически все, написанное очевидцами подобных событий - чистая правда, и то, что я не видел лично, одинаково описывали совершенно разные люди - русские, армяне, азербайджанцы еще в период пребывания бригады в Баку! У многих местных жителей, с кем я беседовал на эту тему, осталось недоумение - почему войска вошли в город лишь 20-го января, а не тогда, когда начались первые акты геноцида? То, что пишут сейчас некоторые авторы - якобы к 20-му января погромы в Баку практически закончились, действительности не соответствует совершенно! Убийства как шли своим кровавым чередом до 20-го, так продолжались и в последующем. Мои товарищи все время своего пребывания в Баку постоянно наблюдали эти явления и эвакуировали несчастных людей из их квартир, домов, вывозя их на своих БМД, БТР-Д и автомобилях вначале в здание Шаумяновского РОВД, а потом уже милиция доставляла их в порт для отправки в Россию и Туркмению.
У меня в такие моменты так муторно было на душе! Это было какое-то массовое сумасшествие - в конце XX-го века люди, считающие себя цивилизованными, стояли возле подъездов домов, чтобы посмотреть, как бандиты, прикрываясь националистическими лозунгами, будут жечь и кромсать людей, попутно пытаясь узнать, чем отличаются внутренности армянина или армянки от, скажем, бараньих и сколько времени понадобится живому человеку, состоящему на восемдесят процентов из воды, чтобы сгореть на костре, разведенном на матрасе при помощи бензина! Воистину Бог, желая наказать людей, отнимает у них разум!
Самым интересным было то, что по приказу Муталибова, а может быть какого-нибудь другого партийного функционера для следственных групп местные автопредприятия выделяли автобусы с водителями из местных. Однажды такой КАвЗик долго не мог завестись, чтобы ехать на очередное преступление, а потом кашляя и чихая медленно вез спецгруппу из милиционеров и моих солдат к месту происшествия. По дороге он несколько раз глох. Наконец, кому-то надоело насилие, которое совершал над машиной водитель, и он предложил пожилому азербайджанцу поставить на место октан-корректор распределителя зажигания. Водитель, будто не слыша, продолжал издеваться над своим аппаратом, видимо, надеясь посадить аккумулятор! Милиционер тогда открыл капот и сам выставил на глаз зажигание. Машина сразу заработала без перебоев! Всем было понятно - водитель саботирует выезд на совершаемое в это время преступление! Но, вопреки расхожему теперь мнению ни расстреливать, ни привлекать к какой-либо ответственности его не стали - это я сообщаю на тему: "Действия оккупантов, устроивших кровавый террор в Баку"! Наверняка, сейчас этот водитель - "герой" современного Азербайджана, рассказывающий детишкам, как он вредил оккупантам, пришедшим порабощать его Родину. Хотя на самом деле это был обыкновенный пособник преступников, способствовавший их уходу от ответственности за кровавые преступления!
Интересно и одновременно омерзительно для нас в это же время было побывать в ЦК Компартии Азербайджана! Здание было плотно окружено бронетранспортерами с солдатами и милицией. Внутри была необыкновенная по тем временам роскошь, обед в "цековской" столовой с первым, вторым, третьим, копченой колбасой с зеленью на гарнир и 0.33 литровой банкой колы стоил пятьдесят копеек. Незнакомому с тогдашними ценами читателю я сообщаю, что это была фантастически низкая цена, ведь одна только банка Кока-Колы стоила тогда несколько рублей, а обед в обычной столовой даже в регионах СССР, где не было чрезвычайного положения, стоил минимум 2-3 рубля! Воистину, партфункционеры уже построили для себя на Земле коммунизм! Это настолько отличалось от происходящего в городе, что население было трудно заставить уважать такую власть! А последняя, развалив всю свою работу, погрузив республику в пучину хаоса и межнациональных конфликтов, в очередной раз спряталась за спины солдат!
Тогда же, в Баку до нас начали доходить слухи, что в местах постоянной дислокации бригады в Иолотани среди тамошних туркмен тоже начали рости националистические настроения. Местные аборигены почему-то всегда с лютой ненавистью относились к тамошним белуджам, женщины которых постоянно ходили в наброшенном на голову неком подобии свадебной фаты, но после ухода основных сил ДШБр стали расти и антируские настроения.
Туркмены стали говорить: "Сначала перережем белуджей, потом армян и татар, а потом и до русских доберемся!" Вскоре на улице в Иолотани порезали жену одного офицера бригады, а с недоброжелательностью местного населения наши боевые подруги стали сталкиваться почти каждый день! Подполковник Варцаба, оставшийся старшим в расположении части, вынужден был назначить дежурства и вооруженное патрулирование в военных городках, разбросанных по городу. Поэтому на душе у офицеров было очень неспокойно - все переживали теперь и за свои семьи. Но что мы могли сделать?! Впрочем, все были уверены, что командование бригады не бросит наших родных на произвол судьбы и командование полностью оправдало наши ожидания! Впрочем, в противном случае после нашего возвращения в городе была бы кровавая разборка, личный состав части был настроен на это довольно решительно.
За время пребывания в Баку мне удалось лишь несколько раз поговорить с женой по телефону космической связи нашей бригадной роты связи. Денежное довольствие в Баку офицеры не получали, оно уходило семьям, а нам давали только командировочные.
Свободного времени у моего взвода во время нахождения на вечных дежурствах было предостаточно, а единственным серьезным пробелом в подготовке солдат был рукопашный бой. Ведь нельзя же было считать серьезными занятиями по этой дисциплине разучивание специальных комплексов, которыми занималась и занимается основная часть Воздушно-десантных войск.
Поскольку рукопашный бой был необходим для проведения захватов преступников и других силовых акций, все тот же милицейский капитан вызвался проводить со взводом занятия по карате. Он был каким-то там чемпионом Внутренних войск и в совершенстве им владел.
После начала тренировок мои подчиненные в короткий срок добились поразительно больших успехов! И долго потом демонстрировали маваши и урмаваши сослуживцам из 10-й роты старшего лейтенанта Афонина, с представителями которой взвод почти постоянно жил в одной казарме.
А тем временем некоторые наши сослуживцы со своими подразделениями участвовали в захватах судов на рейде и в бакинском морском порту, которые пытались помешать эвакуации из Баку беженцев, а также занимались спасением людей.
Вот что соообщает в своем письме офицер 3-го ПДБ бригады Андрей Салетдинов: "...В Кюрдамире на аэродроме мы стояли с 217 пдп и в Баку заходили вместе [с ним]. Нас поставили сначала около Военно-морского училища. Личный состав бригады сопровождал русскоязычное население до аэропорта. Солдаты отдавали женщинам и детям свои броники, обкладывали ими Уралы, потому что снайперы стреляли почти на всём пути. Потом нас перебросили в учебный центр МВД. Обеспечивали коменданский час, потом Мегри... Вспоминать не хочется..."
Перестрелки и силовые акции в те дни были повседневной обыденностью, хотя уже через несколько дней нашего пребывания в Баку мы пришли к выводу, что местные боевики в массе своей - не бойцы. В прямой бой с нами никто из них никогда не вступал, поэтому даже некорректно было бы сравнивать НФА с моджахедами Афганистана! В начале февраля нас перевели в Каспийское военно-морское училище. Мы снова поселились в казармах и каждый день стали выезжать на проверки и сопровождения, осуществляли патрулирование города. Многие подразделения продолжали стоять на блоках в разных частях города, мой взвод в это время несколько раз выезжал в аэропорт г.Баку. В одной ночной проческе города мы случайно столкнулись с Ферганской бригадой Внутренних войск, в которую в 1989 году ушло много наших друзей из 56-й ДШБр. А еще в Каспийском военно-морском училище местные морские волки провели по нашей просьбе занятие с офицерами бригады по покиданию подводной лодки через торпедный аппарат. Ведь мало ли, что может пригодиться офицеру в службе! Тогда мы все еще собирались долго служить нашей любимой Родине!
Жизнь в городе начала входить в спокойное русло. Налаживалась мирная жизнь, на улицах пивные киоски торговали подогретым на электрической плитке разливным пивом. Подобный сервис нам раньше видеть не приходилось. Заработали кафе и активизировалась торговля. Но никогда больше жизнь в городе не станет такой, как была раньше - убийства, насилие и жестокость людей сделали свое дело и город покинула большая часть его коренного населения! За все проведенное в Баку время я так и не смог заняться поисками своих двоюродных сестер, не мог ни у кого спросить и их адреса - ведь мы оказались в Азербайджане совершенно внезапно. Кроме того, я не знал, как меня встретят родственники, с кем они - с экстремистами или нами? Ведь это была уже, фактически, гражданская война, разделившая людей на непримиримые группы! К счастью, впоследствии оказалось, что все мои родные дружно осудили действия погромщиков, родственники потом рассказали, что накануне моего отлета в Армению одна из сестер искала меня в здании музыкальной школы Шаумяновского района. С нею мы встретились лишь через несколько лет, когда она со своим мужем уже навсегда покинула Азербайджан.
Впрочем, вскоре после описанных событий мой взвод почти в полном составе улетел в качестве группы сопровождения командира нашей десантно-штурмовой бригады полковника Евневича В.Г. в небольшой горный городок Мегри, расположенный на юге Армении, на самой границе с Ираном и Нахичеванской ССР. После взятия нами под контроль местного аэропорта началась высадка следовавшего за нами на вертолетах Ми-26 парашютно-десантного батальона бригады. После исполнения в Баку несвойственных для десантников функций милиции и внутренних войск нам вновь пришлось переквалифицироваться - на этот раз в пограничников. В Армении и Нахичеванской ССР последующие два месяца взвод охранял государственную границу СССР, обследовал все окрестные горные массивы, заброшенные кишлаки и пещеры, перевалы и ущелья, для чего мне пришлось вспомнить весь свой афганский опыт передвижения по горам разведгрупп. Усилиями десантников 56-й ДШБр вновь начало действовать железнодорожное сообщение вдоль реки Аракс, из Азербайджана в Армению, затем в Нахичевань и вновь в Армению. А попутно мы занимались тем же самым, чем и в Баку - защитой местного гражданского населения от боевиков и там нашим подчиненным довелось понюхать порох уже по-настоящему!