Идеологическая война и психоделический ренессанс в США
Дисклеймер: я не призываю ничего употреблять и использовать для изменения сознания или свойств организма. Материал носит информационный характер. Это перевод крупной статьи о статусе психоделиков сегодня, и в обозримом будущем. И проблемах, которые вызывает как тотальный запрет психоделиков, так и их бесконтрольное распространение.
Большинство защитников культуры психоделиков описывают будущее, в котором люди могут ответственно использовать ряд запрещенных в настоящее время веществ для лечения, личного роста или как способ немного расслабиться. Но камнем преткновения стал выбор способа легализации таких веществ. И проблемы зреют не только среди консерваторов, но и среди людей, альтернативно смотрящих на психоделические препараты.
Этот абзац демонстрирует один из возможных вариантов легального приобретения психоделиков. 2035 год, приближаются выходные. Вы готовитесь провести время с друзьями. Но, вместо того, чтобы идти за ящиком пива и пузырем 0,5, вы забегаете в специализированную клинику, чтобы купить немного псилоцибина или МДМА. При этом, вы показываете лицензию, которая позволяет покупать небольшое количество психоделиков разных видов.
Это видение будущего, в котором психоделики легализованы, предложено Риком Доблином, основателем MAPS (Многодисциплинарная ассоциация психоделических исследований). Это организация, которая почти 40 лет работает над восстановлением легитимной продажи психоделиков. Стратегия организации в том, чтобы системно и скрупулезно собирать и предоставлять доказательства о том, что некоторые препараты, которые государственные аппараты считают вредными и вызывающими привыкание, на самом деле безопасны и полезны в употреблении.
Пример лицензии на покупку психоделиков, представленный Риком Доблином. Рик Доблин/MAPS
Рик Доблин предлагает первоочередно сосредоточиться на исследованиях МДМА. Сперва важно понять то, что этот препарат не токсичен для человека.Тем более, что сейчас он изучается как метод лечения посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). Цель Доблина в MAPS — получить одобрение FDA для психотерапии с использованием МДМА для лечения посттравматического стрессового расстройства. И это лишь часть гораздо более крупного проекта, направленного на изменение восприятия «запрещенных» веществ.
Посыл звучит так: «медикализация ведет к легализации». И этот процесс можно разделить на следующие стадии:
Ранее запрещенные вещества, такие как МДМА и псилоцибин, становятся одобренными лекарствами.
Широкая аудитория видит, как другие люди используют эти препараты, и пользователям становится лучше.
Возникает естественное движение за предоставление доступа к этим препаратам для более широкого круга лиц.
Нас отделяет примерно 10-15 от создания специализированных психоделических клиник. И эти клиники в конечном итоге будут открыты для людей, которые используют кетамин, МДМА, псилоцибин для улучшения самочувствия. Как только широкая аудитория увидит наглядный пример пользы психоактивных веществ, её отношение к этому процессу стремительно изменится. В 2035 году вполне вероятно будет отменен запрет на психоделики, а вместо него будет принята лицензионная легализация.
Рик Доблин, по материалам интервью.
Неужели все так просто? Не совсем. Есть два возможных сценария развития событий. В первом, ограниченное использование МДМА и псилоцибина может привести к повсеместной легализации или даже безусловной декриминализации психоделиков. Во втором, малейшее нарушение протокола усилит запрет на наркотики и затруднит равноправный доступ к веществам для широких слоев населения.
Внедрение психоделиков
Так называемое «психоделическое сообщество» на текущем этапе становления скорее напоминает церковь. Нейробиологи, психонавты, борцы за социальную справедливость, психологи, ботаники, антропологи и сторонники реформирования статуса психоделиков — все они играют определенную роль в сообществе. И что сближает эту поразительно разрозненную группу людей, так это общая вера в ценность психоделических препаратов. Вера в то, что более полувека войны с наркотиками нанесли огромный вред психическому здоровью людей, криминализируя пользователей и вселяя в умы людей дезинформацию.
Но и внутри либеральных сообществ существуют серьезные разногласия. Эти разногласия касаются способов, которые ведут к декриминализации употребления сильнодействующих препаратов.
За прошедшее столетие запрещение различных наркотиков часто шло по одной и той же схеме, будь то каннабис в начале 20-го века, классические психоделики в 1960-х и 70-х или МДМА в 1980-х. Сперва психоактивные субстанции становились элементом определенных субкультур, а затем правительство ограничивало к ним доступ, утверждая, что они вредны и вызывают привыкание.
В Соединенных Штатах война с наркотиками усилилась в 1970 году, когда был принят Закон о контролируемых веществах. Это отдельная классификация, которая разбивает все существующие лекарства по пяти различным «спискам».
Возможно, наиболее известен Список I, в который входят препараты, которые полностью запрещены для любого использования. Чтобы препарат был включен в Список I, он должен соответствовать трем критериям: он должен иметь «высокий потенциал для злоупотребления», он не должен иметь общепринятого медицинского применения и должен быть принципиально небезопасным для использования человеком, даже под медицинским наблюдением.
В этот список входят все классические психоделики: ЛСД, псилоцибин, мескалин, ДМТ. Существование этого перечня, вместе с созданием Управления по борьбе с наркотиками (DEA) в 1973 году, привело к тому, что использование этих веществ является уголовным преступлением в Соединенных Штатах. Но, что куда хуже, этот закон заморозил все клинические и научные исследования этих препаратов.
Таким образом, новое поколение защитников психоделиков возникло на волне контркультурного движения 1960-х годов и занялось стратегическим поиском способов вернуть психоделикам статус субстанций для «рекреационного употребления», как это обстоит сегодня с алкоголем. И, как объяснил Исмаил Али директор MAPS по политике и защите интересов еще в 2018 году, одной из важнейших тактик было научно установить медицинскую ценность психоделиков.
Несмотря на то, что для криминализации психоделических веществ использовались ничтожные научные доказательства, сейчас куда сложнее, даже оперируя фактами, доказать обратное. Доказать, что эти препараты безопасны для человека, имеют медицинскую ценность и не так агрессивно провоцируют человека к злоупотреблению, как первоначально утверждалось, крайне сложно. Другими словами, работа по дестигматизации и легализации психоделических веществ стала преднамеренным и стратегическим ответом на первоначальное ошибочное оправдание криминализации.
Исмаил Али директор MAPS
В течение десятилетий ученые медленно и упорно работали над тем, чтобы вернуть психоделики на рынок. Работа MAPS с МДМА сначала установила, что препарат безопасен для животных, прежде чем кропотливо пройти через несколько этапов клинической работы, показав, что он не токсичен для людей, а затем терапевтически эффективен при лечении посттравматического стрессового расстройства.
И на многих этапах этого процесса психоделическое сообщество в основном поддерживало начинание. После стольких лет в «мире догм» для многих было по-настоящему волнительно видеть законные клинические исследования, опубликованные в заслуживающих доверия научных журналах, и объясняющие преимущества психоделических препаратов.
Но по мере развития этой стратегии медикализации некоторые вопросы регулирования становились все более насущными. Например, как именно выглядит мир с психотерапией с помощью МДМА? Как сертифицируются терапевты для оказания услуг? Кому разрешено вводить эти препараты и где их можно выдавать? Идеалистическое предположение о том, что медикализация просто автоматически приведет к равному доступу или более широкой декриминализации, внезапно показалось менее реалистичным и гораздо более сложным.
Это будет похоже на каннабис ... может быть
Сэм Дуглас — академический философ и президент Австралийского психоделического общества (APS). Часть его работы с APS — публичная декриминализации психоделиков и преодоление стигмат, связанных с употреблением психоделиков.
Хоть Дуглас решительно поддерживает психоделические клинические исследования, он с осторожностью относится к идее, что медикализация этих веществ автоматически приведет к более справедливому их распространению в обществе. В этом Дуглас ссылается на такие препараты как кетамин, с доказанным медицинским применением, которые не были декриминализированы или легализованы.
Если бы это было истиной, что медикализация ведет к более широкой легализации, я мог бы просто сходить в амбулаторию и купить себе немного рекреационного морфина или кетамина. Эта связь между медикализацией и более широкой легализацией явно не автоматическая.
Сэм Дуглас в интервью New Atlas.
Важным примером, который часто приводят сторонники психоделической медикализации, стала история медицинского каннабиса в США. В программной речи 2021 года на Гарвардской школе права, посвященной запуску новой исследовательской инициативы, посвященной психоделическому законодательству и регулированию, Рик Доблин прямо изложил аналогию между медицинским каннабисом и медицинскими психоделиками.
Показав данные опросов за 50 лет, отслеживающие мнение американцев о легализации каннабиса, Доблин предположил, что общественное мнение в отношении легализации начало расти с 1997 года. Что произошло в 1997 году? Калифорния и Аризона приняли первые в стране законы о медицинском каннабисе.
Поэтому рост популярности использования медицинской марихуаны следует за ростом поддержки легализации марихуаны. Я думаю, что медицинское использование освещает те случаи, когда использование марихуаны пошло на пользу конкретным людям. Это меняет соотношение риска и пользы от конкретного вещества.
Рик Долбин
Сэм Дуглас немного скептически относится к идее, что медицинская марихуана непосредственно проложила путь к более широкой легализации рекреационного употребления. Раньше он думал, что эти два пути взаимосвязаны, но теперь он в этом не уверен.
Теперь, оглядываясь назад, я задаюсь вопросом, правильно ли мы оценили взаимосвязь между медицинским одобрением и рекреационным использованием? Быть может, поддержка рекреационного доступа была до медицинского внедрения марихуаны?
Сэм Дуглас
Отчасти скептицизм Дугласа по поводу аналогии с каннабисом проистекает из его опыта в Австралии, когда он наблюдал за крайне политизированным и запутанным распространением медицинского каннабиса за последнее десятилетие. Он считает, что политики и регулирующие органы в Австралии видели возможную связь между медицинской марихуаной и рекреационной легализацией в Соединенных Штатах и специально разработали ряд политических мер, чтобы гарантировано не допустить такого же развития событий.
Мое личное мнение, что политики и регулирующие органы Австралии наблюдали за тем, что произошло в Орегоне и Калифорнии, и поступили соответственно своим интересам. Мы должны разрешить медицинский доступ к каннабису, но сделать все возможное, чтобы создать систему, которая не позволит приобретать медицинский каннабис в рекреационных целях. Это бюрократично, это утомительно. Это требует жесткого контроля.
Сэм Дуглас
Стратегия «и то, и другое»
Около четырех лет назад Техсин Нурани, почетный научный сотрудник в области антропологии Даремского университета, написал статью, в которой осветил некоторые способы, которыми медикализация психоделиков может помешать усилиям по декриминализации или легализации. Статья Нурани оказалась на удивление прозорливой, подчеркнув напряженность в психоделическом сообществе, которая за прошедшие годы только усилилась.
Одно из опасений Нурани в статье было связано с последствиями превращения психоделических препаратов в фармацевтические препараты. Создавая клинический «сет и сеттинг» для использования психоделиков, которые считаются безопасными и правильными, процесс медикализации по своей сути генерирует двоичную систему, которая подразумевает, что есть только один вид использования, а все остальные являются неправильными, незаконными, небезопасными или безответственными.
Предоставляя рамки для «надлежащего использования», медикализация очерчивает условия «злоупотребления». Клинические испытания дают результаты, не имеющие широкой экологической обоснованности, чем строго разграниченное использование очень редкого сорта определенного психоделического вещества.
По материалам статьи Техсин Нурани.
Таким образом, хотя процесс медикализации психоделиков, безусловно, может привести к более широкому терапевтическому доступу к психоделикам для многих людей, он мало что делает для охвата обширного набора альтернативных применений, которые многие культуры и сообщества разработали за эти годы. Фактически, превращение психоделиков в клинические лекарства может усилить очернение других целей.
С точки зрения широкой общественности, укоренившейся в западной модели здравоохранения, «лекарства» должны использоваться только в строго контролируемых клинических условиях под наблюдением врачей или обученных терапевтов. Вы принимаете лекарства, когда болеете. Лекарства нельзя использовать в рекреационных целях, и лекарства никогда не «развлекают».
Предложение Нурани представляет собой стратегию параллельного пути, в которой медикализация и декриминализация преследуются параллельно. Эта стратегия «и-и» не может развеять все опасения, связанные с психоделической медикализации, но она может быть одним из способов гарантировать, что публике будет представлено множество психоделических переживаний по мере того, как эти наркотики станут мейнстримом.
Из тени на свет
До недавнего времени эти дебаты внутри психоделического сообщества оставались в основном философскими. Сегодня же клинические исследования МДМА и псилоцибина выходят на заключительные стадии испытаний на людях, создавая условия для одобрения от FDA. Одновременно с этим, активисты в Соединенных Штатах быстро работают над введением правовых рамок, чтобы направить события в определенном направлении до того, как психоактивные элементы будут одобрены.
Также, проблема в том, что не существует «правильного» направления для освещения темы психоделиков. Это породило озлобленность в психоделическом сообществе, и озлобленность достигла пика в Колорадо в 2022 году, в преддверии предстоящих ноябрьских промежуточных выборов.
Граждане штата Колорадо поддерживают Законопроект о здоровье и естественной медицине (NMHA). Законопроект указывает, что государство должно разработать регулирующие структуры, которые позволят людям старше 21 года иметь доступ к клинической терапии псилоцибином к концу 2024 или началу 2025 года.
Помимо простого предложения о развертывании регулируемых психоделических клиник в Колорадо, NMHA представляет обширный набор дополнений, чтобы сохранить равный доступ к этим методам лечения. Например, чтобы удержать крупный бизнес от монополизации пространства, ни одному юридическому лицу не будет разрешено управлять более чем пятью клиниками. Кроме того, предполагается, что субсидируемый доступ к этим методам лечения снизит затраты для малообеспеченных слоев населения.
Наряду с введением регулируемых психоделических клиник, NMHA придерживается духа стратегии «и-и» , декриминализируя личное хранение, выращивание, обмен и использование — но не продажу — встречающихся в природе психоделиков, включая грибы, содержащие псилоцибин. По сути, такая же ситуация обстоит сейчас в России с самогонными аппаратами. Изготавливать и пить можно, продавать — нельзя.
NMHA, бесспорно, является самым прогрессивным законопроектом о реформе психоактивных элементов, который когда-либо выносился на общественное голосование. Но это также породило глубокие разногласия в психоделическом сообществе: несколько видных активистов громко призывают людей голосовать против этого.
Противники NMHA утверждают, что цель акта — передать контроль над психоделической медициной в руки корпоративных интересов. Мэтью Даффи, соучредитель Общества психоделической реформы и образования (SPORE), призвал жителей Колорадо проголосовать против закона, который «ставит прибыль выше людей, а коммерциализацию — выше сообщества».
NMHA — это корпоративный захват, закладывающий коррумпированную основу для будущего управления медициной.
Мэтью Даффи, цитата из статьи Denver Post
Противники NMHA также критикуют расплывчатые формулировки закона в отношении декриминализации. Хотя в законе рассматриваются положения о личном использовании, в нем не указаны строгие цифры, что может привести к потенциальным проблемам для общественных групп, которые могут захотеть развивать более широкие модели обмена, включающие большие объемы психоделиков.
Некоторые представители психоделического сообщества изначально представили более прямолинейное предложение о декриминализации. Предложение, получившее название «Инициатива 61» , занимает одну страницу. Его суть — декриминализовать хранение, использование, выращивание, производство и обмен всеми природными психоделиками. Но предложение не собрало достаточно подписей, чтобы в конечном итоге попасть в бюллетени для голосования на ноябрьских выборах 2022.
Это «скучная и трудная» часть
Консультант по наркозависимости, психотерапевт и сторонник реформы в области наркотиков Кевин Франциотти с пониманием относится к опасениям тех, кто выступает против NMHA. Но он говорит, что ирония в декриминализации всего без каких-либо планов регулирования означает, что корпоративные интересы могут процветать в нерегулируемой среде.
[Полная декриминализация] не создает никакой системы надзора за чем-либо. Так что, крупный бизнес, культурное присвоение и экстрактивность, будут процветать и гарантированно выйдут из рамок такого несовершенного правового поля.
Кевин Франциотти в интервью New Atlas
Дэвид Броннер — филантроп, вложивший миллионы долларов в организации, поддерживающие реформу наркополитики и разработку психоделических клинических лекарств. Одна из организаций Броннера — лоббистская группа «Новый подход», сыгравшая значительную роль в создании NMHA.
Броннер утверждает, что не нужно создавать велосипед. Достаточно проработать методы для интеграции психоделиков в уже существующие медицинские системы. Он предполагает, что большинство людей будут чувствовать себя комфортно, получая доступ к психоделическим лекарствам только в том случае, если психоделики предлагаются в рамках регулируемого и привычного образа жизни.
Большинство психоделически наивных людей хотят, чтобы в клиниках работали профессионально обученные, лицензированные и ответственные фасилитаторы, которые излучают профессионализм. Благодаря сбору данных, мы можем показать, что терапия псилоцибином экономически эффективна при депрессии, алкоголизме, кластерных головных болях, тревоге в конце жизни и многих других состояниях, и в конечном итоге получить разрешения на внедрение этого инструмента.
Из интервью Дэвида Броннера
Кевин Франциотти считает, что настоящая работа начинается с принятия законопроектов. Сотрудники систем общественного здравоохранения и поставщики услуг по снижению вреда столкнутся с огромным бременем, чтобы убедиться, что общественность получает правильную информацию, поскольку эти лекарства становятся все более доступными. Особенно с подходом «и то и другое», означающим, что у того, у желающих поэкспериментировать с психоделиками будет выбор между обращением к аккредитованному психотерапевту по псилоцибину или поиском какого-нибудь волшебного гриба через местную общественную группу, с последующим самостоятельным погружением в трип. Борьба с коммерческими интересами и обучение людей тому, как безопасно использовать психоделический опыт, будет огромной проблемой.
Что это значит для нас? В мире набирает силу практика, по легальному возвращению психоделиков на рынок. При этом разрабатываются как механизмы их контроля, так и правового доступа. Психоактивные элементы, это не безусловное благо, и не абсолютное зло. Это инструмент, которые открывает новые возможности для сознания.
О том, какие это возможности, как работает сознание и к чему это может привести, я рассказываю на небольшом и уютном Телеграм канале. Подписывайтесь, чтобы первыми получать свежие материалы.