History Fun, цикл седьмой — Война Севера и Юга, выпуск 19⁠⁠

В прошлом выпуске известный кавалерист-пират-ниндзя Джеб Стюарт остался без присмотра начальства, что немедленно вылилось в шквал ограблений, неожиданных нападений и прочего лихого беспредела на всей вверенной ему территории, но ни привело ни к чему хоть как-то осмысленному для армии Юга в целом. Ненадолго оставим конного буканьера и вернемся к происходящему у Роберта Ли.

Стоит напомнить, что вся эта эскапада с походом на территорию врага была тем самым приёмом, часто используемым многими фентези-писателями отечественного разлива, а также практически всеми мальчишками в детстве в своих эпичных постановочных боях, и называется он «а я как будто из последних сил». Однако в случае дикси никакого «как будто» не было — силы действительно были на исходе, бог оставался на стороне больших батальонов и единственное, что могло как-то поправить ход войны (во всяком случае, по мнению генерала Ли) — это решающее сражение с серьезными потерями и моральным ударом для Севера, после чего можно было попытаться свести ситуацию к пату.

При этом в идеальном (для КША) мире сражение бы случилось на заранее выбранных и укрепленных дикси позициях и стало бы неприятным сюрпризом для янки, однако идеал, как известно, недостижим.

Передовые части Юга вошли в Пенсильванию (ту её часть, что относилась к долине Шенандоа) ещё 15 числа, после чего начали просачиваться на север тонким, но упорным ручейком. Генерал Ли заранее проинструктировал подчиненных на тему нарушения беспорядков на вражеской территории, поэтому обошлось без особых погромов и мародерства, скорее в стиле «джентльмены собирают необходимое имущество». Лошадей, пайки, скот, деньги, негров… Кое-где, впрочем, пожгли склад, где-то разнесли фабрику особо радикального конгрессмена-противника Юга, так что без эксцессов тоже не обошлось. Периодически требовали обуви и шляп. Что многое говорит нам о материально-технической части армии.

Рейдерство продолжалось где-то с неделю, однако всем, а особенно Ли, было понятно, что долго подобное веселье тянуться не может. Во-первых, оставаться большими силами в Шенандоа было голодно, во-вторых, Хукер — не Макклеллан, он долго думать не станет, а быстро измыслит что-нибудь крайне огорчительное для дикси. Поэтому основные силы Юга вскоре перешли Потомак вслед за авангардом и углубились в Пенсильванию, к 28 июня сгруппировавшись в районе Чамберсберга (см. карту). Тут Роберт остановился на подумать и на подождать вестей от Джеба Стюарта, без которого понять планы противника было крайне затруднительно. Тот же в этот момент переплывал Потомак и вовсю топил в сторону здоровенного вражеского обоза, поэтому думал, по большей части, о сугубо мирских задачах и новых ачивках, а не каких-то стратегических материях.

Здесь надо сказать, что опасения Роберта Ли насчёт Хукера были полностью оправданны. Тот уже успел примерно осознать происходящее и даже набросал коварный план высадки 25000 человек через проход в горах в тыл Роберту с целью причинения тому печали и тоски, не совместимых с продолжением кампании. Однако Линкольну и штабу показалось, что эти 25 тысяч куда нужнее на прикрытии Вашингтона, из столицы подчиненным генерала пришла депеша «Не обращайте внимания на приказы генерала Хукера», и Хукер, пребывая в перманентном фейспалме, подал в отставку, о чем мы уже писали.

На его место, как и было сказано ранее, заступил генерал Мид, которому из Вашингтона в кои-то веки прислали дополнительные модераторские права — возможность отстранять любого офицера без предварительного обсуждения с самим Линкольном и назначать новых, а также право убирать из армии любого не понравившееся лицо, включая гражданских. Как Северу воевалось до получения этих прав, представить сложно. Стоит удивляться не малому числу побед, а тому, что они вообще порой случались.

В остальном общие инструкции остались теми же — сделать что-нибудь с Ли, при этом ни в коем случае не оставляя Вашингтон без защиты. Пообщавшись с мрачным Хукером и проведя быструю реорганизацию штаба, благо теперь не приходилось запрашивать разрешения Вождя и Учителя на каждый чих, Мид рьяно принялся за дело. Рейд Стюарта его особо не смутил — ну да, известная личность, ну да, скачет здесь туда-сюда, но особого ущерба нанести не сможет. Напротив, Мид умудрился извлечь из беготни Джеба некоторую пользу для себя, придумав идеальную отмазку на все вопросы вида «Почему не уведомили о перемещениях войск?» — «Стюарт провода погрыз!».

Посему основным направлением действий нового генерала стало северное, благо новости о том, что злобный Ли отнимает у горожан обувь и шляпы, дошли до Вашингтона. Военная машина янки продолжила движение по вектору Хукера — на север, параллельно горам, прикрывавшим Шенандоа и пути подхода южан.

А вот сами дикси, благодаря блистательной разведке Стюарта (нет), вообще не подозревали, что север начал шевелиться шустрее обычного и скоро испортит весь праздник своим появлением. Только в районе 29-30 июня Ли понял, что янки подобрались достаточно близко, и стоило бы начать выбирать место для генерального сражения побыстрее. Был объявлен сбор всех сил в городке неподалеку от Геттисберга, но тут некстати случился он сам.

Тот самый рейд в Геттисберг с точки зрения дикси ставил своей целью разведку и захват столь необходимых предметов гардероба, а не какой-то стратегический удар по силам США. Основные силы южан собирались в 13 километрах западнее города, и одна из южных бригад решила зайти по пути в сам город свериться с модными трендами сезона и соответственно обновить ряд аксессуаров, так необходимых каждому бойцу — сапоги, например.

В городе обнаружились северные кавалеристы, и бригада решила сразу не лезть в длинную очередь в галантерею, хоть никто и не поверил, что это взаправдашняя армия янки. Посчитав конкурентов обычным ополчением, дикси вернулись на шоппинг уже двумя бригадами, наплевав на приказ Роберта не ввязываться в сражения до полного сбора всех сил.

Так началась самая кровопролитная битва Гражданской войны в США, ставшая переломным моментом всей войны.

Неожиданности для дикси начались сразу. Во-первых, «ополчение» оказалось, как и предсказывали редкие разумные люди в рядах бригад КША, вовсе не ополчением. А толковыми и тренированными северными кавалеристами. Им, конечно, не хватало лихости орлов Стюарта, но они хотя бы были на нужном месте, в отличие от. Во-вторых, янки, ещё со вчерашнего дня заметив на горизонте недоброе, принялись готовиться к обороне от превосходящих сил. В-третьих — основные силы Мида были разбросаны на расстоянии от 8 до 40 километров от Геттисберга, так что их подход был просто делом времени. А курьеры с сообщениями выехали сразу, как только начались первые выстрелы и командующий северными кавалеристами бегло пересчитал количество наступавших.

Начали дикси бодро, пользуясь численным преимуществом, но быстро выяснили, что противник немного умеет в оборону, завязли, а потом и вовсе начали активно заканчиваться. Некто Арчер, генерал одной из бригад дикси, поспешил с атакой, после чего бригада прекратила свое существование, наткнувшись вместо обещанных ополченцев на клячах на суровую северную бригаду, стоявшую к Геттисбергу ближе всех и поэтому успевшую на подмогу первой. Сам же Арчер вошел в историю как первый генерал КША, попавший в плен. Командир второй бригады, схожую ачивку не взял, но умудрился сперва раздробить свои силы, а потом совершенно бесполезно их растратить. Не все из потерь были на совести именно его приказов, но тем не менее, к полудню от южан остались одни слёзы. Северян же только прибавилось, ведь крики «Наших бьют!» разносились далеко.

К половине третьего к месту действий прибыл запыхавшийся Ли. До того он отправил сообщение, требовавшее не начинать кавардак, но увы, мобильные сети опять подвели, и смска дошла слишком поздно — чад кутежа успел возобновиться с полной силой. Мясорубка опять начала крутиться, и из-за несогласованных действий юг продолжал нести бездарные потери. Командующие на местах решили, что раз уж не получилось предовратить, надо возглавлять, да и сам Ли, наведя резкость и осмотрев получающееся, неохотно приказал продолжать.

К половине четвертого что-то начало выходить. Неся дикие потери, дикси таки проломили оборону США и янки побежали из города.

Здесь надо отметить, что в начале дня Север держался очень и очень хорошо, давая правильное оборонительное сражение и стойко отражая постоянные атаки. Однако в какой-то момент боевой дух всё же надломился и началось паническое бегство. Некоторые отряды пытались отступать тактически, огрызаясь и правильно отходя к своим, но совсем не все. Большая часть понеслась вдаль, роняя тапки и заливисто голося. Гражданское население Геттисберга, вообще не ждавшее такого карнавала в первый день июля, присоединилось к панике. Особо отличился генерал Шиммельфенниг, забравшийся на чей-то задний двор, отрывший окоп полного профиля за поленницей и решивший, что теперь он живет тут. Что характерно, сложнопоименованный не вылезал из своего бункера до самого конца битвы, то есть — спойлер! — ещё два дня.

Первый день закончился убедительной, хоть и дорогой победой юга. Остатки северной армии, участвовавшей в бою, сгруппировывались на Кладбищенском холме. Во всяком случае те, кто вообще подозревал о его существовании, а это были далеко не все.

Однако главная проблема КША состояла в том, что Роберт не подозревал, что его силы ввязались в сражение со всей армией янки, большая часть которой ещё просто не успела подойти.

Южане тоже были на месте далеко не все. Из-за этого утром второго дня был упущен прекрасный момент для атаки, пока силы США ещё не успели окопаться на своём холме. К сожалению, секрет группового телепорта генерал Джексон унёс с собой в могилу.

Поэтому всё утро и большую часть дня Юг готовился к решающей атаке. Вместо запланированного времени в девять утра, какие-то осмысленные шевеления начались только к полудню, а сама атака вообще отложилась аж до четырех часов дня. К тому моменту Север успел подтащить ещё больше войск и артиллерии и более-менее вменяемо расположиться на своем холме и окрестностях, хоть и не без накладок, вызванных инициативной идиотией мелких командующих на местах.

Вообще порой кажется, что стороны негласно соревновались в самом эпичном фейле. И хоть первое место мы безоговорочно отдаем генералу Шиммельфеннигу, да будет уютной его поленница, претендентов на другие места было в избытке. Горделивые речи под артиллерийским огнем — «Примкните штыки, отважные техасцы! Вперед, возьмем эти высоты!» — тут прилетает снаряд и продолжение речи с уточнением, какие именно высоты планируется брать-то, остаётся несколько скомканным. Контратаки верхом на коне перед строем своих солдат прямиком на выстроенные для залпа линии Юга — минус полковник, минус конь, а солдаты предупреждали.

И такого с избытком. На второй день мясорубка начала работу чуть позднее, но зато с утроенной силой. За один из кусочков местности, прилегавшей к Кладбищенскому холму, поле Уитфилд, всего-то 8 гектар, билось 11 бригад с обеих сторон, и порядка 4500 человек с поля не ушло.

Основной целью армии КША был либо штурм самого холма, либо его флангов, менее укрепленных и готовых к обороне, как надеялся Ли. Реальность показала, что фланги также были защищены достаточно надежно, и хоть дикси и смогли вжать противника ближе к холму, решающего успеха добиться не вышло. Нужно было либо менять тактику, либо пробовать ещё раз, желательно со свежими силами.

Свежие силы, кстати, подошли не только к Северу, но и к Югу. К третьему дню битвы обе армии были в полном составе (насколько это возможно после двухдневного сражения) и более того, запыленный и смущенный Джеб Стюарт таки осилил найти Геттисберг (видимо, на слух) и явиться пред очи раздраженного командования. Впрочем, от него в происходящем толку было бы мало.

На третий день Роберт Ли решил сосредоточиться на одной решающей атаке. Основной боевой силой должна была стать дивизия Пикетта, оставшаяся более-менее свежей. К ней в дополнение выдали ещё две дивизии, состояние которых было куда хуже. Помощник Роберта, генерал Лонгстрит, послушав план атаки, твердо, но вежливо пытался указать Ли, что есть куда более рациональные методы самоубийства, но переубедить командующего не удалось.

Был выбран один из участков Кладбищенского хребта (примыкавшего к одноименному холму), не самый пологий, но не дававший особого укрытия оборонявшимся, и именно туда было решено идти на прорыв.

Атака, позже названная по имени основной дивизии, началась с артподготовки. Юг начал бомбардировку позиций врага, тратя и без того крайне скудные запасы амуниции. Отвечавший за состояние артиллерии генерал то ли не пересчитал оставшиеся ядра и прочие праздничные салюты, то ли, пересчитав, постыдился сообщать такое маленькое число Роберту, поэтому особо пострелять шансов не было. Тем более что после начала стрельбы спецобоз с дополнительными ядрами быстро отволокли в тыл — а ну как что нехорошее случится?

Пока пушки бабахали, Лонгстрит всё никак не мог решиться отдать Пикетту приказ пойти и героически помереть, но в итоге атака всё же началась. В отличие от артиллерии дикси, у янки с боеприпасами было всё в порядке, более того, они заранее развернули дополнительные батареи, причем некоторые пока что не стреляли, чтобы не выдать своих позиций. Поэтому, когда дивизии пошли на приступ, начался форменный ад. Гибли солдаты, офицеры, командующие, места разрывов снарядов были видны невооруженным глазом по разбросанным во все стороны телам, но дикси шли вперед и вверх.

Чтобы подойти к холму, сперва нужно было преодолеть дорогу, огороженную прочной и высокой изгородью. К этому моменту начали стрелять не только орудия, но и стрелковые цепи Севера. Впоследствии в произвольно выбранном куске изгороди 4 метра на 30 сантиметров нашли 836 пуль.

Тем не менее, Юг продолжал идти. И когда он уже почти достиг цели, пехота янки не выдержала и начала отступать. Однако до хребта и так дошли какие-то крохи от изначального количества атакующих, и в дело вступила картечь. Северяне не жалели последних запасов и порой лупили с минимальной дистанции, но зато двойными зарядами.

Солдаты КША, добравшиеся до небольшой каменной стены, где ранее стояла северная пехота, продолжали обстрел, но дальше идти уже было некому, да и командовать, собственно, тоже. Генерал Армистед, командовавший одной из бригад и во время приступа шедший впереди своих бойцов, с горсткой уцелевших умудрился пережить даже картечный залп, бросился к орудиям и успел развернуть их в сторону противника, но зарядов уже не осталось, а десятью минутами позже не осталось и дикси, что их захватили — Север хоть и бросил стену, сопротивляться не прекратил.

Все генералы и полковники дивизии Пикетта были убиты или ранены во время атаки, и несмотря на определенные успехи, атака в прямом смысле захлебнулась в крови. И вошла в историю одновременно и как великий триумф КША и их боевого духа, и как трагедия для них же — ведь по существу, ничего добиться не удалось.

Наступал четвертый день. Охреневшие стороны неформально договорились не стрелять и начали собирать раненных и мертвых. 30 000 у США. 27 125 у КША. Чем и кем дальше воевать, становилось не очень понятно.

Генерал Ли выслушивал отчеты и понимал, что битва проиграна и пора отступать, генерал Мид не верил, что ему всё же удалось отбиться, пусть и с такими потерями, Джеб Стюарт потратил 250 человек в бессмысленной атаке одновременно с атакой Пикетта и теперь рассказывал всем о великих победах его кавалерии. Не то чтобы кто его слушал.

А каковы будут последствия этого сражения для хода всей войны, мы скоро узнаем.

Оставайтесь с нами.