Граница, часть III
К двери консульства Российской Федерации подошел довольно уставший англичанин, молодой холостяк: не помещик, имеющий около сотни душ крестьян, — словом, такой, которого называют преподавателем английского как иностранного.
Въезд его в Narva не произвел в городе совершенно никакого шума и не был сопровожден ничем особенным…
Я сделал глубокий вдох, успокоил себя и вошел.
"ЧТО ВАМ!?" – Приветстворал мне охранник, видимо считая, что приветствие в консульстве должно быть кратким, как команда, как выстрел.
Впрочем и ожидаемо. Стандартное русское приветствие "Здравствуйте" и есть команда. Повелительное наклонение. "Делайте! Проходите! Ну-ка, здравствуйте! Не болей передо мной!".
Дрожащими устом, я старался произнести "Извините, что беспокою, я бы хотел записаться на подачу, на визу, пожалуйста, если это возможно". Увидеть, что охранник не собирается меня извинять было сложно, аж страшно.
И стыдно. В гостинице, когда я поздоровался с администратором, я горел чувством вины, так как я не знал как сказать "здравствуйте" на эстонском. Мне всегда стыдно быть в другой стране не выучив их язык. А вот, я находился на территории России и не мог объясниться на русском.
"Виза" я сказал забыв о существовании винительного падежа. Адреналин лился рекой в мои сосуды. Было страшно как первый раз в продуктовом магазине в Автово.
"Заполните бланк."
Я заполнил
"Подпишите"
Я подписал
"Еще тут, тут и тут подпишите" сказал он
Я подписал там, там и там
"Присаживайтесь и подождите"
Я уважительно присел и начал подождать.
"Очередь будет длинной, смогу успокоиться перед собеседованием. Буду готов, будет все ок" позитививал я про себя.
"Эштон Крэйг! Проходите!"
"… спасибо…"
Я пошел к двери в офис, где сидел человек, который решит мою судьбу и тихонько постучал…
Не было ответа.
Через минуту я вернулся к охраннику. Он выглядел как пёс в мультике Котёнок по имени Гав. С усами и хмурым видом.
Его глаза расширились как две луны, в которых было написано "и снова ЧТО ВАМ!?". Но вместо этого угрожающе спросил “Вы куда?”
“Извините, а там… я… что там делать? Я постукнул, но…"
"Да просто зайдите, он вас ждет"
Это тогда было фундаментально немыслимо для меня. Просто зайти в офис… В консульстве… Без какой-либо входительной церемонии??
Я пару секунд смотрел на охранника, глазами умоляя его брать меня за руку и привести к консулу.
Ответили мне его глаза “Вы еще и издеваетесь!?” и я грустно ушел, чтобы зайти в офис не постучав.
Я дошел до двери и сделал глубокий вдох. “Долларов осталось 200, этого хватит на одну попытку.” подумал я. “Надо удачно подавать на визу! Надо дифирамбически попотчевать консула вестями из Санкт-Петербург, чтобы он впустил меня обратно на свою Родину.”
Мое сердце стучало, а я нет. Я вошел в офис.
Консул и правда меня ждал, сидел за столом, на котором стоял чайник.
“Присаживайтесь!” сказал он и налил чай.
“Спасибо вам большое” ответил я и сел.
Дальше он спросил как я оказался в Нарве и я объяснил, что я сделал новое приглашение не зная, что это обнуляет существующую визу. Ну, наверное, я сказал “я потерял мою визу потому, что я попросил новую приглашению”. Но он милосердно понял меня.
“А почему вы приехали в Россию?”
Слава богу каждый человек в Питере задавал мне этот вопрос. У меня был отточенный, искренний ответ. Ради красоты я добавил, что читал Пушкина.
“О! Какие работы?”
Палевно.
“Ну… Больше всего Евгений Онегин. Я помню там “мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог и уважать себя заставил и лучше выдумать не мог”
Я сделал паузу, умоляя бога, чтобы консул не попросил дальше прочитать. В этом моменте я достиг новых высот богоцентричности.
“Великолепно! Очень приятно слушать Пушкина с английским акцентом!”
Я таинственно выдохнул. Дальше, мы разбирали мой визовый запрос, он меня отправил к окошку, которое волшебно превратит 200 долларов в визу. Через 10 минут я уже выходил на улицу, радостно игнорируя строгий взор охранника. Я положил паспорт во внутренний карман и побежал в гостиницу. Через два часа я услышал самый прелестный звук, который можно услышать на границе.
“Штампок-штампок”
“Проходите!”
Это приключение было страшным. Количество потенциального стыда перед родителями, профессорами, друзьями было бы невыносимым. Но хуже всего – я бы не мог продолжать учить русский, дружить с русскими, надоедать охранникам и продавцам, исследовать город, который через два года стал моим новым домом. Моя жизнь получилась бы немного другой. Мой русский был бы хуже. Как я справился с этой задачей – я не знаю. Бог спас, консул спас, Пушкин спас, Россия дала скидку на разгильдяйство для малотолкового юноши из Олдхэма.