Год долга государству - 2
Решил написать сразу и вторую часть, есть люди, которым это интересно =)
Поездка в автобусе была незапоминающейся. Помню те серые пейзажи Москвы, которые пролетали перед моими глазами. На тот момент все казалось серым, потому что пришло понимание того, что можно забыть о веселых встречах с друзьями (к слову, за всю службу я ниразу не ночевал дома), о своей любимой, которая ждет на гражданке, о маме с папой, которые всегда тепло встречают дома. Все, это все закончилось на ближайший год…
Нас довезли до площади трех вокзалов. Я раньше всегда думал, что отвозят прям в часть, оказалось нет. Мы стояли, на тот момент еще корявым строем, пока ждали своей электрички. В этот момент наши офицеры стояли ели шаурму и у меня пробегала мысль «я теперь наверно не скоро смогу съесть этой дряни». Подошла наша электричка и мы все уселись в пустой вагон.
В вагоне ребята раскладывали всю еду, которая у них была, т.к. нас подготовили к тому, что это все не доживет даже до завтрашнего дня. В вагоне было мало других людей. Женщины смотрели на нас в основном с тоской в глазах, мужчины с пониманием и одобрением (хоть я никогда и не был психологом, это было видно. А может мне просто хотелось это видеть). Была курица, бутерброды, куча газировки, сладости все остальное, что только могли уложить в сумки наши мамы. Есть не хотелось совсем, даже бутерброд в горло не лез. Я просто сидел и смотрел в окно.
Вот и наша остановка, станция «Ступино». Здесь мне и предстоит служить весь год (в дальнейшем все изменилось, опять же, расскажу дальше). Нас выводят из вагона нашим корявым строем и мы двигаемся к автобусу. Автобус оказался очень маленьким и мы все там еле поместились. Водитель (срочник, на пол года старше нас) орал нам подбадривающие слова: «ниче слоны, когда будете ездить в баню на таком будет еще место где танцевать». Майор его «попрекнул», хотя сам стоял и ехидно улыбался. Время было уже позднее, где-то 12-ый час ночи. И вот я вижу мы въезжаем на территорию. Поднимается шлагбаум КПП, там стоит солдат, так же ехидно улыбаясь… Нас подвезли к подъеду, там мы все поднялись на 3-ий этаж.
Мы все выстроились на взлетке (центральная часть казармы где проходят все построения), майор удалился еще после автобуса, а старлей скомандовал: «Сержанты, подъем! Новое поступление!».
Я надеялся, что старлей останется с нами хотя бы на время распределения, но он ушел из казармы сразу после своей команды. В это время в темных кубарях (место со стороны от взлетки, где стоят шконки (армейские кровати)) мы увидели, как 5 тел стали лениво одевать свои кителя. Через 1 минуту, когда они были одеты кое как в кителя и расшнурованные берцы, а в руках у них висели их ремни с блистающими, даже в темноте, золотыми бляхами, мы услышали то, чего надеялись никогда не услышать: «А ну смирно суки, сейчас будем вникать в армейскую жизнь!»
продолжение следует…
Поездка в автобусе была незапоминающейся. Помню те серые пейзажи Москвы, которые пролетали перед моими глазами. На тот момент все казалось серым, потому что пришло понимание того, что можно забыть о веселых встречах с друзьями (к слову, за всю службу я ниразу не ночевал дома), о своей любимой, которая ждет на гражданке, о маме с папой, которые всегда тепло встречают дома. Все, это все закончилось на ближайший год…
Нас довезли до площади трех вокзалов. Я раньше всегда думал, что отвозят прям в часть, оказалось нет. Мы стояли, на тот момент еще корявым строем, пока ждали своей электрички. В этот момент наши офицеры стояли ели шаурму и у меня пробегала мысль «я теперь наверно не скоро смогу съесть этой дряни». Подошла наша электричка и мы все уселись в пустой вагон.
В вагоне ребята раскладывали всю еду, которая у них была, т.к. нас подготовили к тому, что это все не доживет даже до завтрашнего дня. В вагоне было мало других людей. Женщины смотрели на нас в основном с тоской в глазах, мужчины с пониманием и одобрением (хоть я никогда и не был психологом, это было видно. А может мне просто хотелось это видеть). Была курица, бутерброды, куча газировки, сладости все остальное, что только могли уложить в сумки наши мамы. Есть не хотелось совсем, даже бутерброд в горло не лез. Я просто сидел и смотрел в окно.
Вот и наша остановка, станция «Ступино». Здесь мне и предстоит служить весь год (в дальнейшем все изменилось, опять же, расскажу дальше). Нас выводят из вагона нашим корявым строем и мы двигаемся к автобусу. Автобус оказался очень маленьким и мы все там еле поместились. Водитель (срочник, на пол года старше нас) орал нам подбадривающие слова: «ниче слоны, когда будете ездить в баню на таком будет еще место где танцевать». Майор его «попрекнул», хотя сам стоял и ехидно улыбался. Время было уже позднее, где-то 12-ый час ночи. И вот я вижу мы въезжаем на территорию. Поднимается шлагбаум КПП, там стоит солдат, так же ехидно улыбаясь… Нас подвезли к подъеду, там мы все поднялись на 3-ий этаж.
Мы все выстроились на взлетке (центральная часть казармы где проходят все построения), майор удалился еще после автобуса, а старлей скомандовал: «Сержанты, подъем! Новое поступление!».
Я надеялся, что старлей останется с нами хотя бы на время распределения, но он ушел из казармы сразу после своей команды. В это время в темных кубарях (место со стороны от взлетки, где стоят шконки (армейские кровати)) мы увидели, как 5 тел стали лениво одевать свои кителя. Через 1 минуту, когда они были одеты кое как в кителя и расшнурованные берцы, а в руках у них висели их ремни с блистающими, даже в темноте, золотыми бляхами, мы услышали то, чего надеялись никогда не услышать: «А ну смирно суки, сейчас будем вникать в армейскую жизнь!»
продолжение следует…