Где водятся волшебники?⁠⁠

Как вы думаете – в чём разница между магом и волшебником? И почему в советских фильмах и книгах практически нет магов, редко встречаются колдуны, зато волшебники ходят табунами?

Я говорю сейчас об оригинальном русском словоупотреблении – в переводных текстах бывает по-всякому. Волшебники Роулинг, Толкина и ле Гуин – это в оригинале wizards, а волшебники Страуда и Сюзанны Кларк – magicians.

Про Уотт-Эванса с его шестью или семью видами мэджик-юзеров в Этшарском цикле вообще промолчим – там переводчики изощрялись кто как мог, так что в разных книгах терминология разнится.

Но именно в русском, а особенно советском массовом искусстве сложилась интересная и своеобразная традиция. Волшебники тут – чаще всего вовсе не люди, владеющие тайным искусством или обладающие особыми способностями. Это сверхъестественные существа – и они занимают в произведениях экологическую нишу богов и демонов.

Хотите примеров? Их есть у меня.

«Незнайка в Солнечном городе». Чтобы встретить волшебника, нужно сделать за один день три бескорыстных добрых дела. Ты можешь попросить у него практически любое чудо, даже волшебную палочку, исполняющую желания, но она потеряет силу, если ты совершишь с её помощью три плохих поступка.

Снятый по отдалённым мотивам сказок Носова «Незнайка с нашего двора» идёт ещё дальше. Незнайка там – единственный коротышка, который верит в волшебников и неустанно проповедует эту веру остальным, хотя сам никогда никаких волшебников не видел. Знайка и его компания скептиков-«атеистов» высмеивают его за это, ибо сами верят только в науку и технический прогресс.

В кульминации фильма они даже изготавливают самодвижущихся идолов-«волшебников», и Незнайка обращается к одному из них с молитвой: «Пожалуйста, сделай что-нибудь волшебное!». Идол безмолвствует, а Знайка с соратниками торжествует.

Яснее сказать, что тут аллегория для чего, по-моему, невозможно.

При этом нам-то с самого начала показывают, что волшебники в этом мире и вправду существуют – но они не могут показаться на глаза тому, кто в них не верит. От неверия они даже заболевают и в конце концов уходят подальше.

Ну хорошо, это всё Незнайка в разных интерпретациях. А есть ли ещё что-то?

Сколько угодно.

«Сказка о потерянном времени» Евгения Шварца. Злые волшебники там – вполне себе конкретные злые духи. Живут они в потустороннем мире, в избушке посреди сказочного, неестественно огромного леса, а в мир людей выходят только вредить.

«Обыкновенное чудо» его же. Горный волшебник, заваривший всю кашу – самый настоящий бог. Бессмертный, всемогущий, сочиняющий истории не словами или образами, а живыми людьми. И он ещё всякий раз удивляется, когда люди, назначенные им в персонажи, отказываются вести себя по сценарию.

Даже то, что он обитает в горах, не случайно. Горы – ещё один образ иного мира, не зря японцы веками боялись там ночевать. А любители группы «Мельница» наверняка вспомнили сейчас завораживающую песню «Господин горных дорог».

«Шёл по городу волшебник» Юрия Томина – и, конечно, снятый по мотивам фильм «Тайна железной двери». Там тоже есть злой волшебник, и он больше всего напоминает дьявола, просто ещё маленького. Он награждает героев за злые поступки и наказывает за добрые.

Живёт злой волшебник тоже в потустороннем мире – во вчерашнем дне, куда можно попасть только при помощи волшебных спичек, а выбраться оттуда намного сложнее, чем пробраться.

Песня в фильме рассказывает его предысторию. Другой волшебник, добрый (но, видимо, очень глупый) создал себе заместителя... из выброшенных кем-то дурных склонностей. Результат немного предсказуем: «жестокость, зависть чёрная, и ненависть, и лесть» сложились в существо, которое тут же лишило своего создателя силы и разума и заняло его место.

«Волшебник Изумрудного города». Гудвин – простой смертный, лишь выдающий себя за волшебника, но вот Гуррикап, творец Волшебной страны – совсем другое дело. Исполин, наделённый невероятной силой (и физической, и сверхъестественной), он больше порождение стихий, чем живое существо.

Феи, захватившие страну после его смерти – такие же, только мелкие и чахлые. Виллина, Гингема, Арахна и (возможно) Стелла владеют и «книжной» магией заклинаний, но она работает у них только потому, что они волшебны сами по себе. Бастинда заклинаниями не владеет, но зато растворяется в воде без остатка.

Замечу в скобках, что сам Волков придумал из этого списка только Гуррикапа и Арахну – и они оба великаны. Совпадение? Не думаю.

«Маруся ещё вернётся» Ирины Токмаковой. Волшебник Асей – хранитель сказочной страны Тут, которая и вправду находится прямо тут, рядом с тобой, в твоём собственном доме. В обычном состоянии он – серебряная звезда, но может принимать и человеческий облик.

Я мог бы перечислять и ещё, но в завершение добавлю только фильм «Как Иванушка-дурачок за чудом ходил». Он отличается от других одной деталью: волшебник Лукомор, разочаровавшийся в людях, прямо говорит, что когда-то учился волшебству – на волшебника здесь, стало быть, можно выучиться.

Но во всём остальном он точно такой же, как и остальные добрые волшебники советских сказок – живёт в потустороннем мире, а герою, добравшемуся до него, дарит чудесные вещи.

С исчезновением СССР, насколько я могу судить, исчезли и такие сказки.

А жаль. Они могли бы положить начало тому, чего всё это время была лишена русская литература (и не только русская, а славянская в целом, если верить Сапковскому) – собственной традиции историй о волшебстве.

Чистое литературное волшебство – не религиозное чудотворение, не оккультная премудрость, не психические способности и не «достаточно развитая технология». Это соучастие в делах чудесного мира, олицетворением силы которого и становятся волшебники.

Источник