Фантомас и сюрреалисты⁠⁠

Фантомас. Для одних — кровавый преступник, для других — антигерой, а для кого-то — и вовсе виртуальный герой, архетип чистого, ничем не сдерживаемого бунта. Его история, рождённая в пылу литературной фабрики, стала неожиданной священной книгой для авангарда.

Всё началось с контракта. 29 апреля 1910 года издатель Артем Файяр подписал с Пьером Сувестром соглашение: тот должен был писать по роману в месяц за 2000 франков за том. Сувестр, в свою очередь, нанял молодого Марселя Аллена, с которым познакомился в авто-журнале «Ле Пуа-Лур», на условиях 500 франков за рукопись и половины роялти. Так была создана машина по производству сенсаций.

Их метод был молниеносным и почти индустриальным: три дня на совместную проработку сюжета, жребий на главы, диктовка в фонограф, две недели — и новый том готов к печати. Узнавали авторство по наречиям: главы, начинавшиеся с «néanmoins» (тем не менее), были делом рук Сувестра, а с «toutefois» (однако) — Аллена. Эти слова обычно вычищались при печати, оставляя лишь призрачный след своего существования.

Их творение, рождённое с такой скоростью, должно было бы кануть в Лету как бульварное чтиво. Критик Фред Бургиньон презрительно называл эти романы «bon à brûler» — «годится только на растопку». Но произошло невероятное.

Фантомас был возведён в ранг современного эпоса. Сюрреалисты, эти охотники за новыми мифами, увидели в нём нечто большее. Робер Деснос провозгласил Фантомаса «одним из самых formidable памятников спонтанной поэзии». Гийом Аполлинер, чей вкус был безупречен, заявил, что это «одно из самых богатых произведений, существующих с точки зрения воображения». Блез Сандрар величал серию «Энеидой современных времён», а Жан Кокто восхищался её «абсурдным и великолепным лиризмом».

В 1912 году Аполлинер и Макс Жакоб основали нечто вроде фан-клуба — «Общество друзей Фантомаса», в которое входили Морис Рейналь и сам Пабло Пикассо. Художники черпали вдохновение в его образе: Рене Магритт создал «Убийца под угрозой» («L'Assassin menacé»), используя кадр из фильма о Фантомасе; его же «Отсвет» («Le Retour de flamme») — почти точная копия обложки первого тома (правда, с розой в руке вместо кинжала). Хуан Грис на своей кубистической работе «Фантомас» (1915) изобразил книгу о нём среди обыденных предметов, возведя бульварный роман в ранг высокого искусства.

Что же они нашли в нём? Как писал Деснос — с лирической точностью была запечатлена вся предвоенная эпоха: международные интриги, жизнь простых людей, облик Парижа, светские нравы. Но главное — в нём впервые появилось «современное чудо»: естественное использование машин и новейших изобретений, тайна вещей, людей и самой судьбы XX века.

Сам Марсель Аллен позже удивлялся такому вниманию: «Для меня Фантомас был хорошим бизнесом, который доставлял мне массу удовольствия… Я поражён, что ему придают такое значение». Ирония судьбы: творцы мифа не смогли разглядеть его истинного, мифического масштаба. Они создали персонажа, но именно сюрреалисты разглядели в нём Архетип.