Если ты был в настоящем бою .Ч.1
О невысокой эффективности огня из стрелкового оружия в бою свидетельствует мой личный опыт.
Будучи заместителем командира разведывательно-десантной роты в Афганистане, я принимал участие в засаде на одном из маршрутов выдвижения мятежников.
16 марта 1987 года была уничтожена группа боевиков из 9 человек.
Огонь по ним велся, казалось бы, в идеальных условиях – сверху вниз под углом 25–30 градусов, с расстояния 50–60 м. Лунная ночь, наличие приборов ночного видения.
А благодаря достигнутой внезапности противник оказал чрезвычайно слабое противодействие. Несмотря на это, каждый из разведчиков израсходовал не менее 2–3 магазинов боеприпасов, то есть около 900 патронов на группу, что составило около 100 патронов на убитого моджахеда.
Бой вели хорошо обученные солдаты, воевавшие не меньше года, в группу входили 4 хорошо подготовленных офицера. Меня поймет только тот, кто сам хоть раз был в гуще настоящего боя. Можно блестяще выполнить все упражнения учебных стрельб по фанерным мишеням, гораздо сложнее вести прицельный огонь по реальному вооруженному противнику, преодолевая в себе психологическое напряжение.
Покажется странным, но расход стрелковых боеприпасов – 100 на одного убитого противника – для любой войны становится едва ли не идеальным. В такой ситуации всякий удачный выстрел называется снайперским, независимо от того, с какого расстояния он произведен.
Автору этих строк, почти три года проведшему на разных войнах, с настоящим снайперским огнем (с расстояния более 600 метров) лично столкнуться не довелось.
Все поражение от стрелкового оружия как нами, так и нам наносилось кинжальным огнем, то есть со 100–150 м. А если рассматривать по видам оружия, то наиболее эффективный огонь из пистолета велся только в упор, не дальше 3–5 м, из автомата – 150–200 м, из СВД и пулемета – до 300 м.
Ни в коем случае не подумайте, что я отрицаю значение снайпера в бою, напротив – хороший выстрел, доставший противника, всегда считался признаком высокого профессионализма. В сентябре 1985 года в районе Доханаи-Гори, западнее Пули-Хумри, два моджахеда, удачно выбрав огневую позицию, полдня удерживали два батальона 149 мотострелкового полка, пока наши бойцы «на руках» не втащили на гору БМП-2 и огнем ее автоматической пушки не размазали стрелков по камням.
Ошибка наших военных теоретиков заключается в том, что снайпер, как воинская специальность, рассматривается в комплексе всей огневой подготовки мотострелковых подразделений. Обычно командир взвода сует в руки новобранцу первое попавшее ему в руки оружие, записывает номер в его военный билет, и с этого дня бедолага, получивший снайперскую винтовку, называется снайпером.
В большинстве же армий мира снайперов готовят в специальных учебных центрах от трех до шести месяцев. Отбор производится на конкурсной основе, из 20–30 кандидатов остается один, но самый лучший.
По существу, наши подразделения снайперов не получают. Опыт последних локальных войн с участием советской, а затем Российской Армии свидетельствует о том, что все попытки возродить снайперское движение без достаточно серьезного профессионального отношения к подбору и подготовке специалистов обречены на провал.Серьезных конструктивных изменений требуют и все прицельные приспособления, существующие у нас на стрелковом оружии. Если днем они позволяют осуществлять успешное наведение оружия в цель, то в сумерках и ночью эффективность огня сокращается до нуля.
Многочисленные пожары и применение осветительных бомб, мин, снарядов, ракет выводят из строя прицелы ночного видения и исключают их эффективное применение. Использование фосфорных насадок на прицельное приспособление для ночной стрельбы требует, чтобы боец носил с собой целый карман этих быстротеряющихся проволочных скобок. Выход видится в применении двухконтурного механического прицела с тритиевыми вставками, что позволяет стрелять с высокой точностью, когда из-за темноты обычный прицел уже не виден.
Все эти недорогие мероприятия смогли бы значительно повысить эффективность применения стрелкового оружия в бою, но, зная косность и инертность наших военных чиновников, можно предположить, что предложения так и останутся на бумаге и не пойдут дальше этой статьи.
Русским же парням, готовящимся вступить в бой, можно посоветовать ряд мероприятий, опробованных в боевых действиях.
Всю тяжесть войны придется вынести на своих плечах, и чтобы сократить неизбежные потери, обусловленные плохой обученностью, неукомплектованностью и недостаточностью вооружения личного состава, увеличивайте количество переносимого тяжелого вооружения в подразделениях. Профессионалы отдают предпочтение вооружению с настильной траекторией огня, обладающему большей дальностью прямого выстрела.
При равном весе крупнокалиберный пулемет «Утес» обладает неоспоримым преимуществом перед АГС-17. Он позволит вам достать противника на двухкилометровой дальности везде, где бы тот ни скрывался, будь то кирпичная кладка, броня БТР, густые заросли кустарника или борт вертолета.
Можно много говорить о преимуществах или недостатках минометного огня. Главная проблема – это уровень подготовки наводчика и возможность для корректирования огня.
Теперь прикиньте вес миномета, опорной плиты, 2–3 десятков мин, и вы получите дополнительные 120–150 кг нагрузки на взвод.
Хорошенько подумайте, справитесь ли вы с таким грузом.
Может, проще таскать с собой хорошего арткорректировщика и наладить устойчивую связь с поддерживающей вас артиллерией.
Миномет хорош как оружие партизана для скрытного ведения огня по войскам, сидящим на блокпостах, сторожевых заставах или в местах открытого скопления на дальности от 2 до 4 км.
(Окончание следует)
Автор -Анатолий Григорьев.