Дети девяностых 42.
Полторы тысячи мужчин разного возраста , национальности, религиозной принадлежности, воспитания, образования. культуры на ограниченной заборами и запретками территории. При этом 90% контингента принципиально не считаются с законом сформулированным в УК и УПК. Какой мощный должен быть закон неписанный, что-бы удержать массу зэков от драк, бунтов, нападений на сотрудников. Годами отшлифованный механизм взаимоотношений, позволяющий уживаться зэкам между собой. Основа основ лагерной жизни - это образ жизни. В рамках которого есть права и обязанности. Это как касты в Индии. Классы лагерного общества немногочисленны , всем известны. А вот определиться кто ты есть по жизни многим не дано сразу.
Подробнее писать тут не стану. Есть википедия, там всё верно, только блатных у нас называли бродягами. https://ru.wikipedia.org/wiki/Тюремные_касты_в_странах_бывше...
Опишу обычный один день из тысячи.
В шесть утра шнырь Шайба (шнырь) будит меня на проверку. Зэки одеваются по форме ( в робу , пидорку ( кепку зэковскую), ботинки).Зимой в фуфайку поверх робы. На улице строимся поотрядно в локальном участке , отрядник или кум , если нет того и другого, то какой-нибудь офицер из штаба зачитывают фамилии с карточки. Когда назвали твою, выкрикиваешь имя, отчество, год рождения. Делов на пол часа, дальше можно идти спать назад в барак, большая часть мужиков, остаётся в локалке, ибо сразу после проверки поотрядно идёт построение в столовую. Я в первый срок в столовую поесть не ходил ни разу, нам еду носил шнырь в банках, разогревал на плите в отрядной кухне, заправлял приправами , поджаркой , тушёнкой и получалось вполне съедобно. Основная масса зэков уходит на завтрак , шныри открывают окна , проветрить барак, петухи начинают драить полы, я ложусь досыпать. Просыпаемся все по разному, у кого дела, кто-то играл всю ночь, кому-то просто лень вставать, поэтому завтракаем вразнобой. Я ещё в тюрьме подсел на чифирь по утрам, поэтому пока умываюсь, шнырь варит чифирь. В бараке всегда найдётся кто-нибудь из достойных ( чифирить с одной кружки можно только равным) , кто поддержит. В бараке не так много людей, с кем хотелось бы пообщаться. Но есть интересные личности, посылаю шныря позвать Борю Амстердама , он недавно поднялся этапом , лет 10 прожил за бугром, был пойман интерполом и выдан властям РФ за контробанду наркотиков. Сам ничего не контабрандировал, просто отправлял посылки с джинсами/видаками, друзьям, а в корпус видиомагнитофона вкладывал пластинки из гашика. Гашик был хорош. Посылок от него ждала вся элита города, секрета особого из этого не делали, вот и решил кто-то из управы раскрыть факт международного наркотрафика. Сел Боря на 10 лет. Будучи хорошим спецом по настройке компов, тогда это вообще была золотая профессия.
Боря не совсем уютно чувствовал себя в тюрьме и лагере. Никак не мог забыть за своё дело, постоянно куда-то писал жалобы , на воле его поддерживал какой-то фонд европейский. Очень начитанный и умный мужик, имел дар преподавателя, много молодых пацанов приходили к нему взять книжек, поговорить на английском, немецком. Я сначала прикалывался над Борей. Он жил мужиком и ходил в столовую на завтрак. Ложку серебрянную носил в чехольчике из замши, пока ждали с утра проверку, я аккуратно вытаскивал из кармана эту ложку и насмотревшись из окошка на шарившего по локалке близорукого Борю в поисках своей ложки, через товарищей возвращал ему её как-будто найденную в локалке. Интелегентный Боря пару раз в неделю "терял" весло, но так и не мог предположить, что у него из кармана его воруют. Красть из кармана и возвращать мелкие вещи в старые времена было не крысятничеством, так карманушники тренировались перед свободой.
Ну так вот. Одна из немногих привычек у непьющего и некурящего Бори - это чифирь. За кружкой крепкого чифиря, у меня был чиф по спецрецепту из смеси чёрного и зелёного цейлона, мы неспешно болтали о чём-нибудь, как правило Боря рассказывал что-нибудь интересное за Европу. У него был сложный маршрут эмиграции. Израиль, США, Германия, Бельгия, осел в Голландии. Прошёл все тяготы и лишения , бомжевал даже. Но за бугром у него осталось много друзей, многие ему писали,, присылали посылки с прикольным, настоящим Марльборо. В бараке Боре было трудно. Серая масса зэков недолюбливала Борю из-за его яйцеголовости, многие завидовали его посылкам и старались зацепит, тем более, что сидел он по барыжной статье. Но чаепития со мной многих недоброжелателей Амстердама заткнули и он это понимал и ценил. В итоге Боря загнулся от рака в лагере не дожив до свободы года два.