Дебаты "Пропагандисты: наказать или простить?" Милов vs Миронов vs Кац Часть 1 из 3
Выкладываю дебаты в трех частях так как существует ограничение на количество символов в посте.
Пишу книгу цель которой показать, что дебаты могут быть созидательными, а не только шоу, которое они по большей части представляют собой в настоящий момент. А также дать инструкции, правила для проведения таких конструктивных интеллектуальных сражений.На Бусти будет еще больше контента, а также вы можете там поучаствовать в написании книги.
Анна Монгайт:
Привет меня зовут Анна Монгайт, сегодня я проведу для вас дебаты на канале Навальный Лайф.Это классический телевизионный формат который, надо сказать, давно уничтожен на федеральном телевидении просто потому, что никакой, естественно, второй точки зрения уже давно не существует как и политической конкуренции.
Сегодня мы будем говорить в глаза и уши нашим соотечественникам теперь уже действетельно убийственным враньем(предложение искажено нарушениями связи). Их прощать если они например меняют свою точку зрения например публично выступают против войны или они в любом случае заслуживают наказания, как,очевидно совершенно, заранее опасный лжи. И вообще время ли думать сейчас об этом? Для меня и это открытый вопрос. И так в дебатах сегодня участвуют.
Я хочу представить всех кто присутствует на экране. Итак, экономист Максим Миронов, ютуб-блогер и политтехнолог Максим Кац, политик Владимир Милов. И я хочу сразу сказать нашей аудитории, что они могут присылать свои вопросы участникам голосовать на странице в Ютубе и именно они естественно решают чья точка зрения была самой убедительной сегодня. Я хочу попросить участников сейчас, это важный момент для любых дебатов, не выходить за пределы временных ограничений, потому что мы начинаем с представления своих позиций. Каждая из этих позиций должна быть озвучена примерно за 4 минуты. Наши дебаты, как я понимаю, все-таки начались с треда в Твиттере. Если я не ошибаюсь, этот тред инициировал экономист Максим Миронов и я предлагаю вам Максим быть сейчас первым. Давайте начнем с вас.
Максим Миронов:
Да, я начну. Я бы хотел начать с того, что я был изначально сейчас против участия Максима Каца в этих дебатах. Я четко свою позицию высказывал до, где Максим ко мне в Твиттер приходил, я его забанил когда он стал меня оскорблять. Я высказал коллегам свое мнение и я поясню почему. Я не считаю что мы должны вообще вести какие-то дела с Максимом Кацем. Потому что мы не союзники. Он работает против оппозиции все десять лет. Для меня это загадка, каждый год оппозиция просто вляпывается в Каца. И на самом деле просто это должно понять, что это такая стратегия, которую использует не только Максим Кац, но и другие пропагандисты типа Венедиктова, Собчак. То есть они 95% времени говорят все правильно, но когда хиленькая оппозиция идет в атаку, собирая все свои хиленькие ружьица, луки, мотыги, вилы, идет в атаку, тут же в тыл вступает Максим Кац и той же команде Навального приходится биться и с Путиным и с Максимом Кацем. Почему у него получается, потому что он всегда за счет того, что 95% времени говорит правду типа. Он зарабатывает авторитет и эти дебаты уже смысла не имеют потому, что в них Максим Кац победил потому, что его цель просто показать, что он сидит с приличным и за столом и типа он часть нас, хотя он работает всю дорогу на Кремль. Чтобы не быть голословным, он всегда приходит типа “а что случилось”?
Анна Монгайт:
Максим, ваши четыре минуты уже идут. Вам не жалко их потратить на.
Максим Миронов:
Нет, не жалко, не жалко, не жалко. Я скоро отключусь совсем, поэтому дайте мне сказать в общем и я свое время разделю между уважаемым Миловым и Кацем. Просто я хочу сказать позицию. Я объясню на самом деле. Максим как на федеральных каналах “а что вдруг русофобы все такие стали, а что случилось”? Вот конкретно три случая, о каких Максим прекрасно в курсе. Потому, что он мониторит мой Твиттер от корки до корки. Вот он пришел ко мне ругаться, да. То есть он прекрасно знает кейс, мы с ним ругались. Ну просто кейс, например. Когда там было умное голосование он просто путем вранья дискредитировал его агитируя Волкова… Потом выяснилось, что на самом деле Волков все делал правильно. Ни один из кандидатов, о которые он говорил, что каким-то местом кто-то там в Новосибирске был, выяснилось, что это все были протухшие кандидаты, но он не извинился. Но в момент, когда оппозиция шла в атаку, он просто срал оппозиции и работал на Единую Россию.
Там пример, не знаю, когда он там с дебатами до Навального докопался когда по поправкам в Конституцию. Он, на самом деле, у него не было цели агитировать против Конституции. Мы всегда знаем, что когда Максим выступает за какую-то позицию, например, он деньги собирает, агитирует, нет. Он ничего не делал. Он просто ругался с Навальным отбирая рейтинг.
Или как он наехал на Илью Яшина, которого обвинил в трусости. Понимаете? Вот он Яшина в трусости. Окей, более корректно в выученной беспомощности. Когда как раз Яшин собрал своих сторонников выступать, он просто вот так постоянно поступает. И каждый раз подчеркиваю. Каждый раз когда происходит серьезная позиция, серьезная какая-то история, Кац просто вредит оппозиции. И я не знаю какие точно он плюшки от Кремля получает. То есть я точно знаю, что он получает нематериальные плюшки как, также как Собчак. Она же тоже напрямую деньги не получает. Получает нематериальные плюшки. Но вот такая у него судьба.
Поэтому я считаю это вредно общаться с Кацем, вредно его легимитизировать. Работает на Кремль, выбрал свою позицию - пусть работает.Мне вот вчера уважаемые Милов и так далее сказали что мы политики, мы обязаны со всеми общаться. Я не политик. Я профессор, поэтому могу я послать нахуй спокойно без того чтобы терять свой рейтинг и так далее. И я вот Максима Каца хочу послать по курсу русского военного корабля. Я не буду с ним дебатировать, я не буду с ним общаться. Я не буду своим авторитетом просто легимитизировать его в этом поле. Вот если он подлый человек, то пусть он остается подлым. Если ему нравиться дурочку валять. Вот у него две позиции, которые его сторонники толкают. Первое - оказывается, что оппозиция у него рейтинг отбирает, которого нету. А вторая, что вот антисемиты. Волков еврей, поэтому для Волкова пришлось придумать отдельную историю, что Волков девушку у него отнял. Вот понимаете, да. Хотя на самом деле это совсем мерзкая история когда просто обвинили в харасменте незаслуженно. Я профессор, работал в Америке и Европе. Я знаю что такое харасмент. Я по нему экзамены сдаю. Эта история за уши привязана. Я когда эту историю узнал я просто охренел. Потому, что его выгнали, потому, что он собирался сдать накануне выборов мера Москвы людей полиции, которые собирались бастовать. Понимаете? И они вели себя очень культурно. Очень замылили эту историю просто чтобы Максим.. Нет, он придумал историю с девушкой, обвинил порядочного человека во всех грехах. Еще раз. Милов политик, ему нужно по работе со всякими говном дискутировать, пусть. Я не буду своим авторитетом дискутировать с Кацем. Я это сказал, потому, что я изначально на дебаты с Миловым соглашался, потом нам этого товарища в нагрузку прислали. Поэтому как только Милов закончит с Кацем дискутировать. Это будет Кацесрач, я просто знаю, что это такое как бы будет.
Анна Монгайт:
Максим, четыре минуты…
Миронов:
Я не буду дискутировать с Кацем. Я сейчас отключусь и пусть Милов обсуждает тему с Кацем.А потом я подключусь когда вы закончите.
Анна Монгайт:
Какая система? То есть вы хотите присоединяться и дебатировать с Миловым, а Кац будет тоже дебатировать с Миловым? То есть с одним человеком в результате? Жалко, что вы свои четыре минуты сейчас потратили на разборки с Кацем, а не объяснение своей позиции касающейся будущего обсуждения и судьбы пропаганды, которое мы собственно собирались начинать. Жалко, что ваши силы были потрачены именно на это. Хорошо. Тогда я передам слово сейчас ютуб-блогеру и политтехнологу Максиму Кацу, потому что он также является равноценным участником наших дебатов. Максим, у вас есть четыре минуты.
Максим Кац:
Да, Анна, спасибо. Очень рад быть на этом канале и подебатировать со столь приятными оппонентами. Корректными и адекватно выражающими свою позицию. И главное вот профессор же был. Было любопытно послушать его. Часть возможно лекции. Хотя немножко шли помехи, но из того что я понял, Максим не стал обсуждать тот тред в Твиттере, который он написал. На самом деле я его тоже не видел. Мне показалось, что вся дискуссия началась с Марине Овсянниковой. С того, что она пришла на интервью к Любови Соболь и насколько я понимаю там было довольно интересное интервью, и Иван Жданов уже отреагировал, что не стоило делать интервью и давать сцену Марине Овсянниковой именно по той причине, что она работала в пропаганде. И вот Иван написал, что он готов дебатировать и я ответил, что не прочь подебатировать с Иваном. С моей точки зрения вся история связанная с пропагандистами довольно важная потому что выход из текущего сложившегося кризиса политического и ну международного и российского политического, который начинает складываться и сложится дальше. Он должен произойти как-то внутри России.
То есть мы не находимся в ситуации когда в Россию вторгнутся иностранные войска или произойдет денацификация, как произошла в Германии. Когда будут суды союзников разбираться кто там виноват, а кто прав. Мы находимся в ситуации когда наше общество внутри себя должно будет внутри себя как-то разобраться со всеми этими людьми, которые занимаются пропагандой, которые как-то помогали этому режиму. Которые работали внутри него. И на мой взгляд сейчас это невозможно сделать, Как-то сподвигнуть этих людей для того чтобы они вышли со своих мест работы где они сейчас находятся и перестали поддерживать тех, кого они сейчас поддерживают, если мы будет просто поливать помоями тех, кто решил сменить свою позицию.
Поэтому с моей точки зрения это дело не конструктивное. Мы должны мыслить стратегически и этих людей если не приветствовать, конечно нельзя из них делать каких-то, ну из них делают чуть ли не моральных каких-то авторитетов нации. Конечно нет. Но как-то принимать их и давать им возможность превратить свою жизнь в нормальную и обычную, если они не занимались каким-то совсем нехорошими пропагандистскими вещами, если речь не идет о Владимире Соловьеве, с моей точки зрения это правильная стратегия для каких-то адекватных людей, в том числе и для обладающих медиаресурсом в России. Я так понимаю, что оставшийся здесь Владимир Милов и, собственно этот канал, на котором мы сейчас присутствуем это важный, конечно же, в России медийный ресурс. Он получен и создан был Алексеем Навальным который очень многое отдал за то чтобы появились медиаресурсы, где можно будет как-то выступать, доносить позицию или вот, проводить дебаты и мне кажется, что стратегические соображения должны быть для нас важны, а не только соображения о том, чтобы как-то кому-то отомстить или как-то кого-то, не знаю, привлечь к ответственности в каком-то внесудебном порядке. Вот такая моя базовая позиция по той теме, которую мы собираемся обсуждать. Ну по поводу выступления профессора тут мне нечего особенно сказать. Мне жаль, что он так расстроился. Мне бы не хотелось чтобы люди так расстраивались. Но тут как бы нужна помощь специалиста. Тут я как бы не могу ничего отреагировать.
Анна Монгайт:
Владимир. У вас есть ваши четыре минуты, я предлагаю вам высказать свою позицию сейчас, а потом уже возможно ответить собеседнику.
Владимир Милов:
Да, добрый вечер всем. Чувствую себя немного дураком потому, что мы обсудили позавчера такую идею спокойных дебатов с Максимом Мироновым. Мы действительно подробно переписывались с ним в Твиттере на вот эту важную, содержательную тему про пропагандистов и вообще пособников режима как с ними быть, но все это сильно изменилось. Короткое пояснение для зрителей. Просто там ряд политиков высказывали сожаление, что был узкий формат дебатов Миронов Милов, мы объявили, что мы готовы пустить любого в эфир, кто тоже захочет присоединиться. Выразил желание Максим. Поэтому так волею судем, зигзагом судьбы мы сейчас будем разговаривать с Максимом. Ну давайте поговорим.
Смотрите. Я считаю вот эту тему того, что нам надо как-то быть добрее к пропагандистам, чтобы они переходили на нашу сторону, я считаю ее дико надуманной и абсолютно искусственой. То есть я понимаю, что у людей сейчас много эмоций, все хотят остановить войну и очень многие начинают себе придумывать способ как это можно сделать. Просто несколько коротких пунктов:
Первое: ну нет никакой очереди из пропагандистов которые хотят перейти на нашу сторону. Ее просто нет. Это абсолютно выдуманная тема, что нам надо им что-о такое обещать, говорить. Они не собираются никуда переходить. За три месяца войны мы видели одну только Марину Овсянникову. Из этого следует второй пункт.
Марина Овсянникова не была никаким пропагандистом. Она была абсолютно техническим персоналом. Таких там, не знаю, режиссеров, звукорежиссеров. Если они например, начнут уходить с гостелевидения для них это как слону дробина. На этом рынке дикое перепроизводство. Они найдут этого закадрового технического персонала много. А у нас, кстати, в оппозиции много своих отличных режиссеров, звукорежиссеров, многие из которых без работы, были вынуждены иммигрировать. Нам надо прежде всего о них думать. Я не вижу этих толп и очередей из пропагандистов которые так и жаждут к нам перейти, но нам надо их просто чуть-чуть приласкать. Дальше вообще вот мне кажется вот это просто эта надуманная мотивация.
Я хорошо знаю многих из этих людей. Это абсолютно прожженые, толстокожие, циничные и очень высокооплачиваемые люди. Многие думают, что их там может отпугнуть какой-то хейт в Твиттере. Слушайте, они на своем это условном канале каждый день на оперативке у руководства сталкиваются с таким количеством хейта от своего начальника которого не было во всем Твиттере, за всю историю Твиттера. Вы просто не представляете что это такое и как их там чморят и каким человеческим материалом они там работают. Поэтому у них совсем другая мотивация. Не думаю, что они вообще об этом думают или их это как-то пугает. Мне кажется мы просто с вами часто реально выдумываем какие-то вещи, которые далеки от реальности. И последнее о чем я хотел сказать, действительно бурные дискуссии идут на эту тему в последние недели. И про Марину Овсянникову, и про Тинькова и про Чулпан Хаматову и так далее.
Я для себя сделал один очень печальный вывод, что у нас не будет никаких люстраций и не будет никакой ответственности для преступников путинского режима. Потому, что они очень внимательно за всем этим следят и они точно совершенно, что они сделают. Они будут аппелировать к вот этим стадам библейских сердобольных овечек которые скажут “за то он там в 1938 году спас из приюта трехногую несчастную собачку и поэтому надо пожалеть, обнять, приласкать и так далее. И будет все ровно… Вот читая вас, дорогие телеслушатели, да, я вижу, что все будет ровно как в девяносто первом году. Все скажут “не надо никого обижать, он перешел к нам. Был вчера коммунистом, стал сегодня демократом, значит его надо обнять, пожалеть, приласкать по головке и так далее”. Слушайте, мы с таким отношением далеко не уедем. И никакую нормальную Новую Россию не построим. Речь идет не отом чтобы их там завтра казнить. Они все сидят спокойно в Европе со своим там ВНЖ или гражданством. У них тут хорошая недвижимость. Никто их не сажает ни в какую тюрьму в Швенингене в Гааге. Речь просто о том чтобы честно поговорить о том, а что они делали прошлым летом и чем они занимались в течение всей своей карьеры и как это помогло Путину привести нас туда куда он нас привел.
Я не вижу никаких проблем в этом разговоре и я считаю вот этот поднятый в Твиттере разборняк на эту тему просто выдуманной, надуманной бурей в стакане. Убежден, что говорить об этом надо, убивать их никто не собирается, а просто я хочу честного разговора с ними. Ну и я очередей-то какбы, еще раз вернусь к началу, я очередей из тех, кто как-то хочет перейти на нашу сторону из лагеря пропагандистов я как бы особо тоже не вижу, поэтому считаю, что этот разговор просто в основном надуман.
Анна Монгайт:
Ну а все-таки, пример начала наших дебатов это пример того, что и внутреннее отношение внутри группы людей, которые может быть находятся не на одной стороне, но все равно ближе к какому-то одному полюсу, даже эти отношения не могут выстроиться, какие уж там взаимоотношения с пропагандистами? Разве можно построить отношения с людьми противоположных взглядов? Каким образом, если не получается выстроить взаимоотношения между собой?
Владимир Милов:
Анна, это ко мне вопрос?
Анна Монгайт:
К вам обоим.
Владимир Милов:
Если можно, я вам скажу одну простую вещь. Посмотрите на то, что происходит в странах, которые мы считаем для себя идеалом. Там в парламентских демократиях. В развитых демократиях. Да там разные партии просто не разговаривают друг с другом. Бойкотируют друг друга республиканцы и демократы в США. Там драки в парламентах. Там если почитать их свободную прессу и выяснение отношений между политиками там такое, что вот эти вот милые кухонные разговоры внутри российской оппозиции, поверьте, покажутся вам просто несчастным блеянием ягненка. Вот это все раздувание такой темы, что у нас в оппозиции все время ругаются. Вы посмотрите как они в демократических странах ругаются и вы узнаете что такое ругаются на самом деле. Мне реально надоело вот это вот раздутие темы. Кстати нашей прессой очень часто любую под лупой попытку поспорить, что является нормальным, делают как бы чуть ли не вселенским разломом там срачем разводом навсегда. Еще раз повторю. Смотрите, что в демократических странах происходит. По сравнению с этим в российской оппозиции царит мир, единство, согласие и понятный общий вектор движения страны вперед.
Анна Монгайт:
Максим, у вас есть что сказать на эту тему?
Максим Кац:
Да, я тут, конечно, не соглашусь. Мое наблюдение за политикой в демократических странах и мое наблюдение за политикой в Израиле где я вырос, ходил в школу и провел детство, показывает, что корректные и какие-то рабочие отношения среди политиков даже разных взглядов, совсем даже разных взглядов, уж не говоря о политиках одних взглядов это нормальное и профессиональное даже свойство. То есть дело политика это общаться с другими политиками. Как бы это основная его работа, выступать и общаться. Политик, который не умеет общаться с другими политиками, который выстраивает какие-то барьеры, “я не буду говорить с тем, с этим, с этим я не сяду за стол”, он просто непрофессионален. Он на мой взгляд плохо выполняет свою работу и он плохо квалифицирован для той деятельности которой он занимается. Я вот готов говорить со всеми как можно, мне кажется, унать по этому эфиру, стараюсь не переходить на личности, не реагировать на какие-то личные выпады. Мне кажется это совершенно лишнее. Мне кажется, что российская оппозиция выиграет, если люди смогут разговаривать друг с другом спокойно, без скандалов, без каких-то обвинений, без каких-то подозрений, что кто-то работает на Кремль, что кто-то работает на ФСБ, в каких-то тайнах, разоблачений планов и всего прочего.
Анна Монгайт:
Вот объясните, а как можно выиграть?
Максим Кац:
По теме? По теме дебатов?
Анна Монгайт:
Да, давайте.
Максим Кац:
Просто я послушал выступление Владимира и мне кажется, что Владимир затронул три разных темы, про которые надо отдельно разговаривать, и к которым есть и у меня и, я думаю, Владимира, разое отношение. Значит первая тема, которая была затронута Владимиром это кейс Марине Овсянниковой и технических работников пропаганды которых действительно много и можно набрать, но именно кейс Овсянниковой он отличается тем, что она ведь не просто уволилась. Она очень громкую совершила акцию. Настоящую большую громкую акцию. Она вышла в программе “Время”, которая является таким прям очень важным для пропаганды местом. Такой пропагандистской Меккой и вышла с плакатом. То есть она совершила очень серьезный шаг. И не зря и Макрон сразу про нее выступил и Зеленский ее похвалил и крупные мировые политики это сделали и мировые издания предложили ей работу потому, что это действие очень важно. И на мой взгляд очень важно его поддерживать по-моему потому, что человек находясь на своей позиции имея доступ в редакцию совершил яркую для того чтобы продемонстрировать антивоенную позицию и отсутствие единства в пропаганде. Мне кажется мы такое должны однозначно поддерживать и я не понимаю почему мы вообще должны сомневаться, особенно учитывая то, что Владимир сам сказал, что она не пропагандистка, а просто технический работник.
Вторая затронутая Владимиром тема - это какие-то толстокожие вот эти вот пропагандисты, которые на кремлевских планерках выслушивают всякие вещи хуже чем в Твиттере. Ну здесь спору нет. Ну конечно, если придет Киселев или Соловьев, то нет спора, я совершено согласен, что таким людям не то что нужно напоминать, но их просто нужно судить. Они разожгли войну. И опыт прошлых трибуналов связанных с военными преступлениями он показывает, что пропагандистов судят на равне с военными преступниками. Но крупных пропагандистов, не всех, кто там рядом ходил. То есть здесь надо различать Марию Овсянникову и крупных пропагандистов.
И третья тема, которую затронул Владимир - это люстрация. Это важная большая тема, но мне кажется она не очень связана именно с пропагандистами. Ее тоже можно обсудить, но мне кажется это три разных темы. Моя позиция заключается в том, что первая категория, такие как Марина Овсянникова вобщем-то пропагандой не занимались, а просто там присутствовали, их надо всячески приветствовать, помогать им прекратить заниматься тем, чем они занимаются и уж точно приветствовать их какой-то яркий акционистский переход на сторону света. Это однозначно, с моей точки зрения, позитивная история. Естественно никаких не может быть разговоров с людьми, которые занимают верхние позиции в пропагандистской системе, ну а люстрация - это вообще отдельный вопрос.
Анна Монгайт:
Каким образом можно приветствовать, как вы говорите, стимулировать переход, если выражаться вашей терминологией, на сторону света? Что конкретно можно сделать для того чтобы они одумались, передумали?
Максим Кац:
Здесь можно взять пример с ведущих мировых политиков. Которые собственно, как они отреагировали на акцию Марине Овсянниковой. Я опять же говорю о Макроне и о Зеленском. Они сразу в своих выступлениях поддержали. Макрон, на сколько я помню, сразу предложил ей вид на жительство во Франции и статус то ли беженца, то ли, я не помню точно что это было. То есть они оказали ту поддержку, которую они могли на своих позициях. Журналисты известного немецкого издания предложили ей работу. И, насколько я понимаю, она даже эту работу получила. То есть человек получил социальное одобрение того поступка, который он совершил. С моей точки зрения это очень правильно. И Марию Овсянникову совершенно не за что осуждать.
Конечно, если она совершала какие-то преступления в прошлом, то это нужно разбирать. Нужно разбирать конкретные случаи. Если она выступала или готовила какие-то разжигания войны - это неприемлемо. Но если она просто, как я понимаю сейчас, она занималась переводом выступлений с английского языка и тут она воспользовалась тем, что есть доступ к студии и стала там с плакатом, то мне кажется, это абсолютно безупречное действие и здесь нечего критиковать и надо всячески поддерживать.
Анна Монгайт:
Владимир, как вы считаете, нужно ли разделять условно всех сотрудников RT и звезд во главе с Маргаритой Симоньян? Несут ли они равную ответственность в вот этом губительном действии пропаганды или к ним нужно отнестись по-разному в итоге.
Владимир Милов:
Ну смотрите. Здесь несколько вещей надо понимать. Первое, что в этих всех пропагандистских структурах там это не армия. То есть там нет большого офицерского корпуса. Там, условно говоря лейтенанты, капитаны, майоры, которые имеют ценность и их надо переманивать. Там есть большая пропасть. Есть эти звезды пропаганды, генералы с известными всем фамилиями, которые действительно являются военными преступниками. А за ними сразу огромный набор статистов, которые в общем-то ничего не значат и они ноунеймы. Да они могут совершить какую-то акцию в эфире или что-то там еще, но ценность их перехода. То есть мне, например, я лучше буду тратить усилия на разговор напрямую с населением, с гражданами России. И это, кстати, получается и дает результаты. И это видно по социологии. Что мне с техническим порпусом Первого канала разговаривать за пределами нескольких известных генералов пропаганды? Я смысла во всей этой дискуссии не вижу. Это беспредметный.. Мы просто тратим сейчас время.
Теперь второй момент. Что касается конкретно Марины Овсянниковой. Максим неправильно описывает всю дискуссию вокруг ее персоны. Конечно, я например, я очень поддерживал и подробно в эфире комментировал конкретный поступок Марины Овсянниковой, когда она действительно вышла в эфире Первого канала с этим плакатом.
Но! Внимание. Первый момент. Такой поступок за три месяца на всех этих многочисленных первых, вторых и двадцать третьих каналах был всего один. Всего один. Что-то как-то маловато получается. Пока что багажа какого-то чтобы в серьез толпу рассматривать как какую-то перспективную с точки зрения перехода на сторону добра ну нету. То есть три месяца показывают, что одна Овсянникова, один поступок. А все остальные они как крысы там сидят. Давайте называть свои вещи своими именами.
И второй момент. В чем проблема? Почему сейчас возникла дискуссия вокруг Марины Овсянниковой? Она выступила неделю назад на нашем канале “Навальный Лайф” и мы-то от нее ждали, что перейдя на нормальную сторону она будет убеждать своих бывших коллег. Давайте делайте то же самое, давайте результат. Давайте тоже выходите, давайте тоже протестуйте, а она вместо этого. Чем как раз она могла бы искупить свою работу на Первом канале в течении многих лет. Она начала нас в оппозиции учить и защищать своих бывших коллег сотрудников всех этих пропагандистских каналов что типа они там все заложники. То есть это не те, кто там был в Азовстали, значит, в Мариуполе заложники, а оказывается вот эти вот люди с космическими зарплатами и невероятными квартирами, которые не вылазят с Мальдив, они оказывается заложники, да. Что это мы в оппозиции плохие и мы их как-то слишком ругаем, а надо их обнять и приласкать.
Ну понятное дело. Еще раз. Поступок Марины Овсянниковой на телевидении вызывает уважение и одобрение, а вот этот весь ее разговор нет, не вызывает ни уважения, ни одобрения. Ее работа - это разговаривать со своими бывшими коллегами и дальше их оттуда выдергивать. Нас учить не надо. У нее для этого нет никаких моральных прав и она абсолютно не права во всем что она нам говорит. Еще раз. Пусть продолжает. Вот она сделала одно, одно только небольшое, но важное и хорошее дело. Пусть делает еще. Вот все что она занимается в последнее время после вот этого выхода с плакатом. Честно говоря у меня это вызывает скорее недоумение и вскинутые брови. Вот об этом был разговор и не надо все это сводить к акции с плакатом потому что после акции с плакатом было много чего еще разного.