Чужие окна
Знаю, подглядывать нехорошо. Но удержаться очень сложно. Поэтому я часто разглядываю окна. Каждое окно - своя история.
Окно из белого пластика с видом на одичавший сквер и тихую улицу с разбитым асфальтом. В этом окне всегда лето. И красная занавеска. А за ней – кухня. Видна блестящая вытяжка над новенькой плитой, бежевая плитка «фартука» и дверца навесного ящика из темного дерева. На белом подоконнике стоит пышная традесканция.
Это окно всегда приоткрыто на улицу и свет из него мягкий, жетло-розовый. Иногда за окном мелькает женская фигура. А порой в окно подолгу смотрит пожилая женщина с совершенно седыми волосами. У нее крупные кисти рук с длинными пальцами. На безымянном пальце левой руки перстень с крупным камнем (кажется, гранат). В теплую погоду, пока спит Марусенок, я выхожу на балкон почитать или сажусь с ноутбуком на низкую скамеечку. Она с интересом разглядывает меня. Когда я поднимаю глаза, торопится спрятаться и наблюдает из-за занавески. Я стараюсь не смотреть в ее сторону, чтобы не смущать. Выманиваю. Кажется, она не догадывается, что я отлично вижу ее сквозь занавеску.
Если смотреть только на это окно, то почему-то кажется, что наступило лето.
Когда бы я ни посмотрела на этот дом, на десятом этаже холодным голубым светом освещены два окна. Даже поздней ночью, когда в соседних пятиэтажках нет ни огонька, а окна смотрят темными глухими провалами, не отражая даже уличных фонарей, там, под крышей, людно. 3-4 силуэта неопределимого пола танцуют под неслышимую музыку. Свет гаснет с первыми лучами солнца. Это очень загадочные окна.
Третий этаж. Окно на балкон. Свет загорается каждую ночь, в три часа. Я смотрю, сверху, из кухни. Окно светится желтым. На балконе пусто. За стеклом, на подоконнике, стоит в коричневом горшке колючее засохшее растение. Когда-то эта роза цвела мелкими красными цветами. В комнате у самого окна стоит стол. На нем большая, сантиметров в сорок, икона. Образ Спаса Нерукотворного, насколько мне видно.
Когда я бываю в кухне, всегда бросаю взгляд на это окно. В три часа оно светится ровным желтым светом.
В «ночном окне», где на столе стоит икона Спаса, разворачивалось действие. На балкон вышла бабушка. В длинной черной юбке и бледно-лавандовой кофте. На затылке жиденький пучок. Сама старушка вся из себя кругленькая – руки, ноги, живот под кофтой, лицо, глаза, маленький нос и рот. Вышла медленно, с трудом переставляя ноги. Поставила на балконный стол доску с выжженным портретом Есенина. Полюбовалась. Потом открыла створки стола и наклонилась. Стояла попой кверху неподвижно пять минут.
- Ой, - испугалась я, - наверное, радикулит!
Но старушка, выписав несколько замысловатых фигур попой, выпрямилась. Сделала шаг назад и снова согнулась до самого пола. Десять минут. Никаких шевелений. Я уже начала думать, что перепутала ее с предметом мебели. Но на этом балконе никогда не было такого предмета мебели – старушка попой кверху.
Я переживала, бегала посмотреть на монументально торчащий среди балкона старушкин тыл. Через десять минут она, как ни в чем ни бывало, выпрямилась и ушла в комнату.
Жду развития событий. Очень интригующее окно.