Чуть не вырубился на полиграфе. Часть 2⁠⁠

Продолжение этой истории.

Сижу в кресле, обвязанный всеми полиграфическими проводами. Двигаться нельзя было вообще. Полностью. Особое внимание уделялось голове, нужно было неотрывно смотреть в камеру перед тобой, на любой отвод глаз или движение шеей я получал замечание от полиграфолога. Женщина, которая поначалу показалась мне достаточно милой, потихоньку превращалась в тирана.

Пошел первый блок, состоявший из 8-10 вопросов. Сначала их задавали "вне зачета", то есть мы просто разговаривали, уточняя некоторые моменты, например: является ли курение сигарет употреблением наркотиков, переход дороги на красный свет — правонарушением, и так далее. В этот момент можно было расслабиться, двигаться, крутить головой.

Далее наступал "зачет", когда нужно было принять неподвижную позу и неотрывно смотреть в камеру, четко отвечая на заданные вопросы. Он длился минуты 3, некоторые вопросы женщина повторяла по несколько раз. После её вздоха я понял, что что-то пошло не так.

Оказалось, что я МЫСЛИЛ в тот момент, когда я отвечал на вопрос. Якобы я задумывался над ответом, допуская в своей голове поток мыслей, возможно, вообще не связанных с заданным вопросом. Любое движение нейронов в мозге, или не знаю, как там вообще это происходит, сопровождалось сильным изменением в графиках, согласно которым она интерпретировала результат. Блок тех же вопросов необходимо было прогнать еще раз.

После уточнения о моей готовности, я попытался максимально изгнать все мысли из моей головы, наконец оповестив полиграфолога, что я готов. Тест продолжился.

Вспомните то состояние, когда вы пытаетесь уснуть, но в голове проигрываются различные ситуации, лезут мысли о завтрашнем дне или о ближайшем будущем, и вы никак не можете от них избавиться. Примерно то же самое я ощутил во время второго теста: после того, как вопрос озвучивался, я быстро отвечал, но тут же понимал, что какая-то мысль, пусть мимолетно, но успела пролететь. Понимание этого рождало новые мысли, и к концу блока мой мозг радостно подкидывал мне десятки различных мыслей. В этот раз тест я опять не прошел, однако она отметила, что ситуация стала "чуть лучше", и что тест надо пройти в третий раз.

Максимально сконцентрировавшись, я уставился в камеру и начал отвечать на вопросы. Казалось, что весь остальной кабинет перестал существовать, что остался только я, кресло, камера и какой-то голос извне, задающий мне каверзные вопросы. Вопросы, кстати, были достаточно стандартные: ничего из того, что было в той пресловутой анкете, о которой я рассказывал в прошлой части там не было. Тест закончился, я выдохнул, а женщина заявила, что в этот раз нормально, но теперь у нее появились дополнительные вопросы.

Связаны они были с употреблением наркотиков, правонарушениями и с тем, есть ли у меня родственники, проживающие за границей. По ее словам, на этих вопросах полиграф показал странные результаты, и нужно прогнать дополнительный блок, связанный с этими вопросами.

Ни по одной из этих тем у меня сомнений не было: наркотики тяжелее сигарет я никогда не употреблял, это мы с ней обсудили еще до начала тестирования, из правонарушений максимум, что я делал — так это переходил на красный свет, а родственников за границей у меня нет, по крайней мере я об этом не знал. У меня сомнений не было, а вот у нее они появились.

Вся эта ситуация повысила градус напряжения. Далее я ответил еще на 3-4 блока разных вопросов, связанных с этими темами, после чего она назначила перерыв, рекомендуя пойти поесть.

Есть мне не хотелось, и после обеда мы продолжали работать с теми же темами, с которыми работали ранее. Ближе к четырем часам я понял, что зря не осуществил прием пищи: мой живот начал урчать, оглашая своими звуками весь кабинет. Дошло это и до полиграфолога, которая заявила, что такое мое состояние может негативно отражаться на результатах, и что для продолжения тестирования мне нужно будет прийти завтра. Перед уходом она предложила мне хорошенько подумать над вопросами, которые мы обсуждали дополнительно.

Дома я созвонился с родителями и уточнил, есть ли у нас родственники за границей. Я и так знал, что нет, но делал это для душевного спокойствия. Подтвердилось, что родственников у нас там нет. По поводу правонарушений и наркотиков звонить было некому, поэтому я просто прогнал в голове все ситуации прошлых лет, не вспомнив ни употребления незаконных веществ, ни нарушений общественного и прочих порядков, после чего пошел спать. Волнения в этот раз было в разы меньше, и даже появились мысли: "а нужна ли вообще мне эта работа"?

Утром я оказался на том же месте. Женщина опять казалась милой и приветливой, но я уже знал, что с течением времени её настроение изменится. Меня подключили к полиграфу и мы продолжили с того же места. Волнения у меня практически не было: ситуация не новая, я уже не знаю, хочу я на эту работу или нет, однако это волнение импульсивно появилось вновь, когда после первого теста я услышал громогласное:

— Если вы и дальше будете использовать дыхательную технику, я буду вынуждена прекратить тестирование, а вы не сможете продолжить дальнейшее трудоустройство.

Если бы я в этот момент ел, я бы точно поперхнулся. Чего? Какая "дыхательная техника"? Секунд 10 я был в прострации ох*евания, после чего уточнил, о чем это она говорит.

— Вы можете дышать нормально? Я прекрасно знаю особые дыхательные техники, и если вы их сейчас хотите применить, то не стоит — я все равно всё увижу.

Я взял себя в руки и спокойно объяснил ей, что никакими дыхательными техниками я не владею, и что даже при изучении полиграфа в целом я избегал информации о том, как можно его "обмануть". Это я сказал зря.

— Ах вы еще и про полиграф читали? Ну и зачем вы это делали?

Градус напряжения приближался к критической отметке, пропорционально с ним возрастало мое желания просто встать и уйти, забив на эту работу. Но какой-то интерес и ожидание того, что же будет дальше, не позволяли мне это сделать. Я сказал, что готов продолжать.

Теперь помимо того, что необходимо было следить за своей концентрацией и неподвижностью, мне пришлось обращать внимание и на дыхание. Я старался делать размеренные вдохи и выдохи не понимая, что же не так я делал раньше. При этом периодически нужно было открывать рот и отвечать "да" или "нет", не сбивать дыхание, смотреть в одну точку и абсолютно не двигаться. Всё это давалось мне с огромным трудом, но замечаний я больше не получал, проходя тест за тестом. И тут началось.

На одном из них я заметил, что мои вдохи стали очень глубокими, камера передо мной начала уплывать куда-то вдаль, а голос женщины-полиграфолога становился все менее четким. Концентрация была полностью потеряна, однако я продолжал вяло отвечать "да" и "нет" на вопросы. Реакции женщины ждать долго не пришлось, и она в своей надменной манере спросила, что я вообще вытворяю, и собираюсь ли я дальше проходить тест. Сейчас уже ситуация кажется нелепой и смешной, но тогда я так не думал. Умирающим голосом я сказал, что мне плохо, она встала со своего места, подошла ко мне — в ее взгляде я успел считать недоверие, переходящее в удивление и испуг.

— Я могу отключить оборудование, — как бы с вызовом сказала она мне, намекая на то, что после этого мои отношения с этой конторой закончатся. Я, ни секунды не думая, согласился, желая скорее выползти из этого кресла.

Из кресла выползти сразу я не смог, голова кружилась, однако предобморочное (или не знаю, какое у меня там было) состояние постепенно отступало. Женщина виновато смотрела на меня: казалось, что она размышляет, ответственна ли она за то, что сейчас произошло.

Через минут 10-15 мне стало гораздо лучше, и я встал с кресла. Она предложила написать мне объяснительную (!!!), так как ей нужно будет как-то передать эйчарам о том, что случилось. Я не стал противиться, и накатал целый текст (как вы могли заметить, это я люблю), в котором подробно описал все мои состояния во время тестирования. Упоминать про поведение этой тёти я не стал, так как не хотелось подставлять человека, да и в целом, наверное, она выполняла свою работу. Не знаю, этот вопрос меня до сих пор иногда волнует. Она забрала объяснительную, после чего мы с ней разошлись.

Через пару часов мне позвонила эйчар, еще раз расспросив меня о ситуации. Я сослался на объяснительную, в ответ мне предложили еще одно тестирование, но уже с другим полиграфологом. Я искренне поблагодарил её за такое предложение, но отказался, для себя твердо решив, что с добровольными полиграфами в своей жизни я больше иметь дел не буду.

Вот такой вот веселый опыт у меня был с детектором лжи. Правду про наркотики, правонарушения и проживающих за границей родственников я так и не узнал.