ЧЕЧЕНСКИЕ ОТРЫВКИ (Часть 5)⁠⁠

Часть 1- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_1_6106857
Часть 2- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_2_6107775
Часть 3- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_3_6109826
Часть 4- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_4_6112265

Воспоминания младшего сержанта 276 МСП Александра Пахалуева


«Чеченская весна»

Всё же, я благодарен командирам, за то, что они очень точно оценивали боевые способности каждого солдата. Мне досталась роль человека из массовки. Главная задача — сильно не тупить и правильно передавать распоряжения командира своему подразделению. В боевых действиях наш взвод особо не участвовал, основные усилия уходили на то, чтобы выжить самим и не подвести своего командира. То есть, если ты не спишь на посту — ты молодец! А если спишь стоя, чутко и не палишься — то к тебе нет вопросов. Если храпишь, и тебя регулярно будит начальник караула воплем «Спишь, гнида!?» - значит сам виноват и сиди на киче.
«Кича» - это гауптвахта в виде зиндана. Зиндан — на Кавказе это яма/тюрьма. Каждый свежий сиделец углубляет яму на метр. И так — пока хватает верёвки, чтобы бедолага смог вылезти наверх.

Ближе к весне наш батальон загнали на одну из сопок, окружающих Грозный. Из-за постоянных ветров, все кустарники, которые можно было использовать как дрова и наша боевая техника, с палатками, покрылись замечательным, очень красивым слоем льда. С необычными горизонтальными сосульками. Как-то снежная буря продолжалась около двух дней, всё это время мы безвылазно сидели в БМП, уклоняясь, от текущей сверху воды, ели заледенелую кашу из сухпайка, время от времени прогревали мотор. Иногда вылезали в башню чтобы поглядеть по сторонам. По сторонам сплошная белая мгла. Возле двигателя, в большом кухонном термосе зрела брага из овсяных зёрен с сахаром. Брага давала легкое отупление, эффект «тяжелых ног» и небольшое расстройство пищеварения. Впрочем, мне было не до браги, организм отказался усваивать тушенку, а консервированные каши закончились, приходилось довольствоваться сухарями.
Откуда-то привезли походные печки-буржуйки, но дрова в виде ящиков от танковых снарядов к тому времени закончились. Приходилось лазить на вершину сопки за обледенелыми ветками боярышника. Боярышник горел плохо. Проблема обогрева и розжига решалась соляркой, в результате чего почти у каждого из нас отсутствовали брови. Спички отсырели, розжиг производился соединением клемм от БМПшного аккумулятора, от искры загоралась кучка пороха, потом политая солярой щепа. Такой вот солдатский лайфхак. Однако, солярка - не бензин, сама по себе не горит, хотя, горению способствует. Но для начала нужно минут 5 активно раздувать угольки, в итоге стараний, столб пламени часто вырывался из печки прямо в лицо дежурному печкодуву.
Короче говоря, видок у нас был ещё тот.

Каждый взвод вырыл себе собственную землянку, потому как спать в сыром десантном отсеке было уже невозможно. Кроме землянок, у каждого бойца имелся собственный окоп, к которому нужно было бежать в случае нападения «духов». Но на сопках было довольно тихо. Иногда постреливали не очень меткие (к счастью) снайпера, да пролетали над головой случайные трассера бухих контрактников соседнего батальона.
Внезапно кончились снегопады и наступила весна. Утренний туман как море затапливал долину, над поверхностью белого сумрака оставались лишь вершины заснеженных ещё гор. В такие моменты казалось, что всё не так уж и хреново, что вся это бодяга кончается и скоро мы поедем домой.
Примерно в это время случилось первое перемирие, к нам на опознание привезли тела погибших в Садовом в новогоднюю ночь. Останки были упакованы в серебристые мешки, узнать лица бывших сослуживцев после 2-х месяцев можно было с большим трудом.
Вслед за грузом 200 из роты уехали на дембель и несколько старослужащих. Моего приятеля Женьку перевели из командиров в повара, поэтому вопрос питания нашего отделения несколько улучшился. Хотя, надо признать не сразу. Евген поначалу регулярно сжигал кашу, за что огребал люлей и вечно ходил с фингалами. Но его конопатое лицо ощутимо округлилось и порозовело. Моё же - вследствие сухой диеты, было бледно-зелёного цвета. Как полагается без бровей, с обожженными руками в грязных бинтах. Приперся к медикам и брякнулся в обморок. Первый раз в жизни. Откачали кружкой спирта, накормили и положили спать на полку.
В это же время, взамен дембелей, приехали первые контрактники. В моё распоряжение поступили внешне похожий на Шукшина, тридцатипятилетний Серёга и 29-летний похожий на чечена раздолбай Олег, которого в связи с внешним сходством сразу же окрестили Душманом. Тогда они казались мне очень взрослыми. По началу от дежурств они не отлынивали и вели себя тихо. По вечерам контрактники собираись у нашего костра, рассказывали о своих нелёгких жизненных ситуациях, женщинах и семьях. Со временем, контрактники взяли под свой контроль производство браги и сборища в нашей палатке стали постоянным явлением.
Я же все чаще стал уходить «за дровами» на вершину сопки. Там спокойно торчал по половине дня, загорал и рисовал, обычно один, или с Мишкой, командиром соседнего экипажа. У него была схожая ситуация. На горе было тихо, сплошным синим ковром цвели подснежники. Только где-то внизу продолжали ухать мины и стрекотали автоматные очереди.