Часть семнадцатая. Минутка расизма⁠⁠

Продолжение рассказа о моей первой работе.

О том, как складывались отношения с иностранцами, читайте здесь Часть шестнадцатая. Гости из Африки

- Так он еврей???- вскрикнула Лера, глядя на фамилию одного из студентов. - Ненавижу жидов! И негров всяких тоже.

- Спасибо большое, будем Вас ждать! - администратор закончила разговор и положила трубку. - Лера, - устало сказала она, - ты бы хоть потише говорила, люди по телефону могли все услышать. Что они о нас подумают? Антисемиты какие-то и расисты.

- Фу, такая вонь. Это Ласс на кухне что-то жрет, свое какое-то говно африканское. - Лера засмущалась, что ей сделали замечание, но тема была замята.

Я взглянула на свое расписание.

- Лена, а это не ошибка? Смотри, у меня вот здесь на 7 часов незнакомая мне группа.

- Да, хорошо, что ты заметила. Это группа Ласса, его в пятницу не будет, а тебе нужно будет подменить его.

- Как тесен мир, - заулыбалась я. - Та самая группа, о которой мне запрещено спрашивать. Ладно, успею к ним подготовиться, до пятницы как раз времени хватит.

Тем вечером после занятий мы собирались расходиться по домам, как вдруг услышали какой-то крик где-то в отдаленной части офиса. В учительской были только мы с Аленой, и мы удивленно посмотрели друг на друга.

- Как думаешь, что произошло?

- Не знаю... Андрей у себя, и все, только мы с тобой из всех преподавателей еще не ушли домой. Это кто-то из студентов остался и скандалит, наверное.

- Не может быть - возразила Алена. - В последнее время ничего из ряда вон не случалось, все было хорошо.

- Мне нужно идти, - спохватилась я. Сестра будет волноваться.

В школе никто не знал, что я живу с Олегом и собираюсь выйти за него замуж. К тому же, мы устроили так, чтобы он перешел в одну из моих групп, и волна помоев в его адрес постепенно сошла на нет. К началу ноября учителя забыли о нем, чему я была очень рада.

Дома меня ждал спокойный уютный вечер, и я уже не испытывала любопытства по поводу источника того странного шума. К утру я уже совсем забыла о том, что вчера вообще случилось что-то необычное, но Алена быстро напомнила мне об этом.

- Ты зря вчера ушла. Тут такое было... Помнишь, Андрей забрал у тебя урок на неделе в твоей группе?

- Да, конечно. Они по пятницам у Ивонн, им добавили один урок в неделю с носителем языка. Теперь мы с Ивонн работаем в этой группе вдвоем.

- Оказывается, они вчера позвонили Андрею и попросили вернуть все, как было. Им не нравится, как Ивонн проводит уроки, и они категорически отказываются от занятий с франкофонами вообще. Говорят, оставляйте нам Аню.

Я не верила своим ушам. Группа была одна из самых моих любимых, мы с ними занимались уже год вместе, и сработались очень хорошо. Но я и представить не могла, что моя к ним привязанность когда-нибудь окажется взаимной.

- Андрей сгладил все острые углы, - продолжала Алена, - а вечером решил поговорить с Ивонн. Указать на ошибки, объяснить суть претензий группы. Как обычно, чтобы качество урока повысить, чтобы люди не отказывались от нее, и чтобы не было потом этого геморроя с расписанием.

- Наехал на нее?

- Наоборот, в очень мягкой форме просто решил с ней поговорить. А она швырнула на стол учебник, стала орать такие вещи... "Да я!!! да я носитель языка, да французский мой родной язык! А вы тут все никто, и мне еще замечания свои делать будете!" Потом она сказала, что раз ее не ценят, то она уходит. Хлопнула дверью и ушла.

- Да ладно? Что, действительно орала на Андрея?

- Да, я тебе говорю. На директора так неуважительно, так по-хамски. Она неделю до зарплаты не доработала. Вот придет за деньгами, поржем. Я бы на месте Андрея послала и денег не дала.

С чередой изменений в графике и в суматохе из-за перераспределения групп Ивонн между преподавателями вечерней смены пятница наступила незаметно.

Проведя урок в группе Ласса, я вернулась в учительскую и завела с алжирцем разговор на тему небольших несовпадений в его записях в журнале группы и программы.

- Ласс, я была в твоей группе сегодня, по программе мы должны были переходить к теме "Искусство". Но я заметила, что у них в записях пропущено несколько уроков.

- Перед каждым уроком я предлагаю им тему, эти четыре темы им не понравились, и мы их не разбирали.

- А как же программа? Не будет ли такой подход нарушать логику в обучении?

- А это моя группа, как хочу, так и преподаю.

- Сейчас уже не только твоя, а наша общая.

- И что?

-Я у них буду по пятницам вести уроки.

- Я тебе уже сказал, чтобы ты не лезла не в свое дело.

Я начала терять терпение.

- В твою группу в любой момент придет другой преподаватель. Чтобы не было проблем, все идут по программе.

- Заткнись! - заорал Ласс. - Не обращайся ко мне! Да кто ты такая тут? Начальница нашлась! Отвали!

- Ты не имеешь права затыкать мне рот, -сказала я.

- Заткнись! - рявкнул алжирец и вышел из учительской.

Я закрыла лицо руками и зарыдала. Алена, которая все это наблюдала воочию, вышла из кабинета вслед за ним, а вернулась уже с Андреем.

Услышав, из-за чего весь сыр-бор, Андрей пожурил Ласса:

- Ласс, нужно взаимодействовать с коллективом и идти по программе, - мягко сказал он.

- Она уже не первый раз ко мне лезет. Она что, начальница, почему это я должен перед ней отчитываться? На прошлой неделе она тоже прицепилась ко мне со своими вопросами, домашнее задание, говорит, не даешь?

- Да мне просто интересно стало, я без подтекста спросила - сквозь рыдания промямлила я.

- Ласс, мы все друг у друга об этом спрашиваем, группы общие у нас. Мы делимся методикой, заданиями, играми. Без этого не бывает профессионального роста. - сказала ему Алена.

- У меня тоже спрашивает про мои группы и о заданиях. И я хочу, чтобы она хорошо подготовилась и провела качественное занятие, поэтому я ей рассказываю все. Хоть я и директор, - невозмутимо подхватил Андрей.

Я вышла из душной учительской, чтобы умыться и успокоиться.

После этого вечера Ласс никогда со мной не здоровался и вообще больше не разговаривал. Если он заходил в учительскую, когда я там была одна, он молча поворачивался ко мне спиной и занимался своими делами. По программе он так и продолжал выбирать самые интересные места в учебнике, а мне прихобилось возвращаться назад и объяснять пропущенные им времена.