Бродячие псы   ч. 3⁠⁠

Все совпадения имён и событий случайны.

В январе наступили настоящие морозы. Воздух звенел от стужи, а вокруг солнца ярко светился сияющий круг.

Ещё в конце осени из леса в городок пришли бродячие собаки. В поисках пищи они рыскали по улице и собирались стаей у помойки и мусорных ящиков. Отходов на всех не хватало и начиналась грызня за право обладать какой-нибудь костью или засохшей краюхой хлеба. И тогда визг и рычание разносились по всей округе.

Семеновна, глядя на вечно голодных животных, стала оставлять за сараем объедки или кости, которые собирала по соседям.

Вот и сегодня она шла с кастрюлей отходов, когда неожиданно из-за угла вылетела собачья свора. От неожиданности, не удержавшись на ногах, Семеновна упала на землю.

Собаки тут же окружили её и начали облаивать, а потом, все больше и больше свирипея, стали наскакивать и рвать фуфайку. Рычащая свора, готовая разодрать её в клочья, наступала и наступала. Старуха, теряя сознание от ужаса, прикрыла лицо руками.

Но в этот миг откуда-то раздался рык. Чёрная тень метнулась в воздухе и резко опустилась между стаей и ее жертвой. От неожиданности собаки подались назад.

Перед ними стоял огромный страшный пес. Пёс был беспородным, но мощь, рыже-черный окрас и присядка на задние лапы говорили о родстве с немецкой овчаркой, затесавшейся в родословную чистой дворняги.

Оскаленной пастью, стоящей дыбом шерстью, жутким взглядом и хрипением, рвущимся из горла, - всем своим видом он показывал, что любому, кто сунется к старухе, несдобровать.

Сгоряча какая-то шавка кинулась к нему, но у неё не осталось даже секунды, чтобы пожалеть об этом, тотчас раздался визг и хруст прокушенного горла. Опираясь на широко расставленные передние лапы, пёс угрожающе зарычал.

Собаки заметались и кинулись на труп собаки. Они драли его зубами, рвали когтями, чтобы хоть как-то утолить рвущий нутро голод.

Все ещё бешено сверкали от злобы глаза, и с оскаленных морд капала слюна, но решимости поубавилось.

Голодная свора готова была разодрать и старуху, но собственной шкурой и собачьим нюхом стая чувствовала, что с чужаком лучше не связываться. От него шёл ощутимый, вызывающий страх и требующий покорности, запах смерти. Собаки, повизгивая, попятились назад, признавая за чужим право на верховенство.

А он, как будто забыв о старухе, побежал вперед, широкой грудью сшибая с ног попавшихся на пути собак.

Мощные оскаленные клыки и злобный взгляд показали всем, что нужно повиноваться. И стая безропотно двинулась за ним.

Через несколько минут вокруг стало тихо, и только кости с пятнами крови на снегу напоминали о разыгравшейся здесь драме.

Старуха, не подавая признаков жизни, неподвижно лежала у стены. Наконец, её веки слегка дрогнули. Она пришла в себя и со страхом огляделась, не понимая, куда делась свора.

Возраст, страх и слабость после перенесенного ужаса сделали свое дело. Осознав, что ей уже ничего не угрожает, она попыталась встать, но не смогла. Тогда, встав на четвереньки, она судорожно поползла в направлении к дому. И только у двери смогла встать.

Семеновна никак не могла напиться. Она сидела на лавке и большими глотками пила воду из кружки, не замечая, что проливает её на себя. Руки тряслись, а перед глазами стояли оскаленные морды и жёлтые от ярости глаза.

Стукнула калитка, и в дом вошёл Анатолий. Семёновна видела, как он сбросил куртку, скинул валенки, видела, как беззвучно шевелятся его губы и как сердито он машет руками.

Она все смотрела и смотрела, не произнося ни звука. Потом, вдруг, совсем рядом увидела его некрасивое, красное лицо.

Анатолий понял, что с матерью что-то не так, и она явно не в себе. Набрав в ковшик холодной воды, он брызнул ей в лицо, потом ещё раз и ещё. Семёновна вздрогнула:

- Толькааааа, а меня ведь чуть собаки не задралииии, - и, всхлипывая, рассказала ему о нападении собак.

- Так тебе и надо, жалельщица чёртова! Сколько раз тебе говорил, не ходи ты туда со своим пойлом, добром не кончится!

Он долго не мог успокоиться, все бурчал и бурчал.

(продолжение следует)