Брат Смотрящего - Глава 8 «БРАТ»
г. Железно-Уральск, 2004 год.
Я возвращался с рынка на ватных ногах. Таскать и грузить баулы с вещами в мороз – дело непростое, к тому же, работал я на голодный желудок, поэтому чувствовал себя неважно. На игровой площадке у приюта гуляла младшая группа воспитанников и, увидав меня, они стали кричать, что за мной кто-то приехал.
Помня прошлую злую шутку от детей, я, естественно, им не поверил, но когда с веранды ко мне подскочили парни и подтвердили, что меня реально искали двое каких-то мужиков, меня мгновенно прошибло в пот от волнения.
«Может, из родной деревни кто-то навестить решил», думал я, еще не веря в реальность происходящего.
– Слушай, а у тебя брат и вправду крутой, что ли? – прошептал Миша, не скрывая своего удивления.
– При чем тут брат? Он у меня вообще в тюрьме сидит, а приехали, наверное, односельчане навестить.
– Да какие односельчане! Ты погляди, на чем они приехали! Или у вас там в деревнях у всех «бумеры», что ли?
На стоянке возле приюта красовался черный, вкруг тонированный BMW-седан, и этот факт навел меня на мысль, что меня вновь пытаются разыграть.
– Миша, если ты пошутил, то я тебе башку разобью, договорились?
– А чего сразу угрожать-то? Ты лучше иди к директору, они там чаи распивают уже который час, все тебя одного ждут!
Я вошел в здание и тут же напоролся на Валентину Михайловну. Она молча смотрела на меня, выпучив глаза, и вот тут я понял, что это не шутка.
Ох, как же меня затрясло от волнения! Я не мог поверить, что это все происходит со мной. Я остановился перед дверью, пытаясь дышать ровнее, и вдруг испугался, что не вспомню лицо брата! Прошло столько лет, вдруг я его не узнаю, или он меня?
Набираю полную грудь воздуха и вхожу в кабинет, постучавшись. Впереди, спиной ко мне, сидят два крепких парня и о чем-то беседуют с директором и заместителем.
Стоит отметить, что в тот момент эти ребята мне казались взрослыми мужиками. Это сейчас я понимаю, что им тогда даже тридцати не было. Раньше ведь думалось, что все, кто старше 25 лет – это уже старые, зрелые, видавшие жизнь дяденьки.
– А вот и Саша пришел! – ласково возвестила заместитель.
Парни обернулись, и я даже глаза напряг, чтобы разглядеть их лица внимательнее, но, к удивлению, обнаружил, что ни один из них даже близко не походил на моего брата. В голове пронеслись тысячи мыслей – что делать, чего им нужно, куда бежать?
– Эти молодые люди привезли тебе весточку от твоего брата, – продолжила говорить заместитель все тем же ласковым голосом, а я не верил своим ушам. Один из крепышей обратился ко мне с наводящим вопросом:
– Алексей Князев – это твой брат, верно?
– Верно, а вы кто?
Но вместо ответа раздалось:
– Ну, здравствуй, Саша, долго же мы тебя искали! Присаживайся, есть к тебе разговор.
Я присел за стол, и у нас завязалась долгая и насыщенная беседа. Эти двое крепких парней бандитской наружности представились друзьями моего брата. Мне запомнилось тогда, что одного звали Дмитрием. И поведали они о том, что отбывали наказание в одной колонии с моим братом, и перед их освобождением он попросил разыскать меня.
Поскольку никаких точных сведений о моем местоположении ни у кого не было, им пришлось проехаться по многим приютам и детским домам области. В конечном итоге, им удалось меня разыскать в Железно-Уральске.
И первое, что меня удивило – это манера общения этих парней. Имея страшные бандитские рожи, у них была абсолютно чистая речь. Они рассказали, что брат меня не забыл, он скоро освободится и обязательно меня отсюда заберет, на что директор, до сей поры не проронившая ни слова, тут же возразила:
– Так кто ему Сашу-то отдаст? Он же уголовник! Ни одна комиссия не одобрит передачу опекунства в такие руки!
Она так бесцеремонно вмешалась в разговор, что у меня кровь в жилах мигом вскипела от гнева. Кто тебя вообще спрашивает, разговор-то не с тобой идет! Но лишь по одному жесту стало ясно, кто здесь хозяин положения. Дмитрий, не поворачивая голову в сторону директора, словно ее здесь не существует, глядя мне в глаза, спокойным тоном ответил:
– Алексей свое слово держит...
В кабинете повисло молчание, а парни, поблагодарив заместителя за чай, отправились на выход. Уже в коридоре, где не было лишних глаз, они передали мне запечатанное в конверте письмо.
– Это тебе от брата, почитаешь на досуге.
Мы вышли на улицу, а со всех сторон, из каждого окна на нас смотрели удивленные лица воспитанников и воспитателей. Еще бы! Не каждый день такое случается.
Не скрою, я был очень горд, что у моего брата есть такие серьезные друзья. Внутри меня все буквально кипело от радости. Это ощущение можно сравнить со сценой из военного фильма, где изможденные бойцы в самый последний момент получают подкрепление и от радости кричат: «Ура-а-а!!!»
У меня с души будто камень упал. Стало так легко – теперь я был не один, теперь у меня появился смысл бороться, ведь я знал, что меня не забыли, обо мне помнят.
Мы подошли к машине, а парни, оглядев территорию приюта, внезапно спросили:
– Ну, ты как тут вообще живешь, никто не обижает?
Я мгновенно затушевался, мне стало как-то стыдно жаловаться, и я даже глаза опустил вниз, и смог из себя выдавить лишь глупое:
– Нормально все…
– Кормят хорошо? Может, вещи какие-то нужны, ты говори, не стесняйся.
– Да не… Ничего не нужно… Лучше брату привет передайте большой, скажите, не забыл, помню и очень жду.
Мы пожали на прощание руки, и они уехали, а приют уже буквально стоял на ушах. Ребята обступили меня со всех сторон, все наперебой стали расспрашивать, что за мужики ко мне приезжали, кто такие, откуда, зачем, почему?
В тот момент я почему-то почувствовал себя настоящей звездой – столько внимания было приковано к моей персоне. Но это был еще не конец. Спустя час в игровой зал ворвался Миша с круглыми глазами.
– Саша! Там мужики на «бумере» вернулись!
– Врешь!?
Мы кинулись к окну, и я не мог поверить своим глазам – это были действительно они! Я никак не мог понять, что случилось, почему вернулись? И вдруг вижу, как они из багажника достают деревянные ящики! Я видел часто такие на рынке, в них обычно хранили фрукты!
– Пацаны! Они же фрукты несут!
Следом раздались дикие вопли радости, это был какой-то сон! Было трудно поверить в происходящее, но эти мужики реально привезли нам фрукты! В ящиках были яблоки, а в коробках – бананы! Но самый главный презент – это коробка с шоколадными плитками! Вы хоть представляете, какой это дорогой подарок для сирот?
В тот вечер приют долго не спал – сладкое очень сильно влияет на поведение детей, они начинают веселиться, беситься, скакать, прыгать. И мне тоже было не до сна, в голове крутилась одна мысль – брат меня не забыл!
Трасса Екатеринбург – Железно-Уральск, наши дни.
Этот эпизод с уголовниками и фруктами произвел на меня сильное впечатление. Безусловно, это был очень благородный поступок. В этот момент я прервал рассказ Саши, потому что вопросов возникло такое количество, что я очень боялся упустить важные детали.
– Погоди! А брат-то почему все это время никак не мог обозначиться? Он же не на луне срок мотал, чего он помалкивал?
– Я тоже об этом много думал, но ответы на все вопросы были в письме. Как оказалось, к тому моменту, как я осиротел, брата перевели на длительный период в «БУР» (барак усиленного режима, а ныне это ОСУОН – Отряд со строгими условиями отбывания наказания). Оттуда практически не было связи с внешним миром. О смерти родственника его, конечно, оповестили, а вот куда потом меня отправили, он не мог знать. Лишь спустя полгода он смог поручить дело о моем поиске двум надежным товарищам, которые, собственно, и выполнили просьбу.
Кстати, брат не называл точных сроков освобождения, он лишь уклончиво написал, что не раньше весны. Собственно, с этого дня я стал регулярно поглядывать на календарь. Еще никогда прежде я так не ждал весны.
– А сотрудники приюта чего вообще говорили про визит парней?
– Да они в шоке все были – никто ведь не предполагал, что у брата такие дружки. Обычно все выглядело гораздо проще: например, освобождался чей-то отец из тюрьмы, он приходил пьяный, грязный, в наколках, и, естественно, ему никто не отдавал ребенка. Эта была обычная практика, а в моем случае все было, как в кино, и это очень сильно всех взбудоражило.
– Ты помнишь, как прошла ваша первая встреча?
– Конечно, помню, как такое можно забыть? Это был мой звездный час! Он в школу приехал во время большой перемены, с Димой на BMW. Там вся школа прилипла к окнам, стали гадать, кто приехал, и для чего…
– Ты сразу узнал его?
– Узнал… Боялся, что не узнаю, но, как увидел издалека, сразу по походке узнал. Лицо, правда, стало суровым, а так это был все тот же брат.
– Ты тогда уже понимал, кто он по статусу?
– Нет, конечно! Я просто думал, что у брата есть крутые друзья, и он с ними просто дружит. О том, как выглядит истинная картина, я узнавал постепенно, но это будет позже…
г. Железно-Уральск, 2004 год.
В кабинете директора приюта стоял крепкий мужчина 28-30 лет, чуть выше среднего роста, коротко стриженный, в строгой одежде черного цвета.
– Я – Алексей Князев, приехал, чтобы забрать своего брата. Что для этого требуется?
Директор стояла в изумлении, раскрыв рот. Вот уж не такого она представляла себе рецидивиста-уголовника. Он был чист и опрятен, хорошо одет, на его руках не было никаких типичных синих наколок в виде перстней или надписей на фалангах типа «ЛЁША», и лишь суровое выражение лица выдавало в нем бывшего заключенного. Незнающий человек со стороны мог подумать, что перед ним бывший военный.
Директор что-то начала сбивчиво объяснять, каждый раз спотыкаясь на слове, неловко поправляя прическу или платье. Было понятно, что она в полной растерянности.
Из беседы стало ясно, что Алексей в данный момент не может стать официальным опекуном ввиду ряда весомых причин. Ну, во-первых у него не было своего жилья, во-вторых, статус только что освободившегося из мест заключения и не лучшая характеристика играли против него. В конце разговора директор виновато развела руками в стороны:
– Я бы рада помочь, но в вашем случае потребуется время, понимаете? Это процесс длительный и непростой, вам нужно будет набраться терпения.
Он молча слушал и продолжал молчать, когда возникала неловкая пауза, тем самым вынуждая директора продолжать говорить и выкладывать все до конца. Позже я слышал, что подобный прием любит использовать сам Путин, когда слушает очередной доклад какого-нибудь министра.
Методика очень действенная, надо признать, ведь директор по итогу и выложила все подводные камни. Выходило, что усыновить меня нельзя, и опекунство оформить тоже, ведь мне тогда было уже больше 14 лет. Единственный путь – это оформить временное попечительство, но ввиду статуса брата-уголовника, подобная процедура была невозможна.
Вот тогда-то я и опустил голову. Весь разговор я подслушивал у двери, и когда он вышел из кабинета, я уже все знал. Сижу поникший, а брат спокоен, как удав, и в нем прямо чувствовалась уверенность:
– Ты раньше времени не грусти, завтра все решим.
– Да как тут решить? Сказали же, нельзя…
– Ты меня слушай, а не её! Завтра всё будет!
Тогда я еще не знал, что слово брата – тверже камня, да и откуда мне было знать, я вообще не привык к такому формату общения, как сказал – сделал.
Наутро в приют неожиданно заявилась женщина, очень приятная и симпатичная, на вид около 40 лет. И прямиком, значит, залетает в кабинет директора со словами:
– Здравствуйте! Я бы хотела оформить попечительство на одного хорошего мальчика!
