Болотная тварь.
Парнишка — лет одиннадцати на вид — поднял камень и, прицелившись во что-то, бросил. С громким и тягучим плеском камень упал в воду.
— Бли-ин... — расстроенно протянул мальчик и присел на корточки, чтобы подобрать новый снаряд.
Виталик нашел подходящий, поднял его и на всякий случай обернулся. Нет, дед еще не вышел из гаража: ворота открыты, а машина (старенькая «шестерка») до сих пор стоит на улице. Заходящее солнце отражалось в боковых стеклах автомобиля, заставляя их яростно сверкать. Мальчик улыбнулся: что ж, у него было еще минимум минут пять на игру.
— Вижу фашистскую «подлодку»... Батарея, целься... пять градусов левее... — бормотал себе под нос парнишка. Он сощурил карие глаза, прицеливаясь, и крикнул: — ПЛИ!
Брошенный снаряд плюхнулся в небольшую речушку, заставив «подлодку» (роль которой играла бутылка из-под «растворителя») покачнуться на волнах. Виталик хмыкнул и снова присел, в надежде найти еще один камень.
Августовское солнце заливало гаражи приятным, слегка рассеянным светом. Речка — если ручей метра четыре в ширину можно было назвать речкой — радужно блестела масляными и бензиновыми пятнами, что, впрочем, мало волновало владельцев гаражей. На заросшем чахлыми камышами бережку то тут, то там валялись пустые бутылки из-под водки, пива и растворителя, перемежающиеся странными на взгляд мальчишки железяками, контуры которых были надежно скрыты слоем масла и грязи. Парнишка нашел кусочек асфальта и поднялся на ноги. Снова с надеждой оглянулся на гараж. Никого.
Прицелиться, бросок...
— Пли!... — пауза и почти сразу разочарованный вздох, — эээээхх!
Камень слегка чиркнул по боку бутылки, но не разбил ее. Впрочем, Виталя не очень расстроился: игра интересная и идти домой пока не хотелось.
Виталик в свои одиннадцать понимал, что его мама не одобрила бы такой забавы. Как же, как же, подбирать камни и кидать их в бутылки с вполне определенной целью — чтобы они разбились! Мальчик даже сморщил обгоревший на солнце нос, представив, как она отчитывает его за грязные коленки и поясняет, что разбивать бутылки не-куль-тур-но. Он понимал, что мама, пожалуй, права, но ему нравилась эта игра: при удачном попадании стекло разлеталось, и бутылка с отбитым горлышком так забавно шла на дно!..
Раздался звук заработавшего мотора и мальчик обернулся. Все верно, пора домой — дед заводил машину в гараж. Виталя вздохнул, бросил последний камень — опять мимо! — и пошел прочь от речки.
Дед уже загнал машину и Виталя заглянул в прохладное нутро гаража. Он всегда казался мальчику пещерой, полной непонятных сокровищ. Полки вдоль обеих стен ломились от всевозможных запчастей; одна вовсе была целиком уставлена коробочками, в которых, как парнишка знал, можно было найти и ржавые гвозди, и огромные болты, с накрученными на них гайками и еще кучу всяких непонятных приспособлений и штук. У дальней стены лежала свернутая надувная лодка, на которой этим летом они с дедом плавали по озеру и ловили карасей да «ротанов». Рядом стояли сломанные лыжи всего с одной палкой.
Его дед сидел в кабине «шестерки» вместе с дядей Лешей, соседом по гаражам. Они о чем-то говорили, иногда посмеивались. Виталя увидел, как сосед достал из-под ног бутылку и разлил что-то — наверное, водку — по стаканам. Мужчины чокнулись и выпили.
Виталя вздохнул и пошел к машине.
— Привет, Виталька! — поздоровался дядя Леша. Его лошадиная физиономия раскраснелась, он близоруко щурился, глядя на мальчика через грязноватые круглые очки в дешевой пластмассовой оправе.
— Здрасьте, дядя Леша, — без особого энтузиазма откликнулся паренек.
Дед посмотрел на него и сказал:
— Сейчас, минут через пять пойдем. Поиграй пока.
Виталик кивнул и вышел из гаража.
Опять этот дядя Леша... Сегодня дед может и не пил бы, если б не сосед.
Виталя вздохнул. Он имел весьма смутное представление, зачем взрослые пьют, но ему нравилось, что дед становился веселым и добродушным. Но вот бабушка опять будет орать, и они наверняка поругаются. А значит, дед будет оставшийся вечер мрачно смотреть в телевизор, а бабушка уйдет на скамейку около дома, и станет сидеть там, пока не стемнеет. И не видать Витальке обещанных блинов как своих ушей.
Паренек вышел на середину пыльного проезда между горожами, и начал кончиком сандаля ковырять серую грязь, рассеяно думая о вкусных блинах с вареньем. Солнце клонилось к горизонту, изредка доносился шум машин с дороги за гаражным кооперативом. Издалека долетел гудок поезда. Мальчик поднял голову и с надеждой подумал, что, быть может, ему повезет, и дедушка разрешит положить на рельсы пару 2-х копеечных монет. Было бы здорово! Виталя обещал показать ребятам во дворе, во что превращаются монетки после того, как по ним проедет состав...
За спиной раздался хлопок дверцы автомобиля, Виталя обернулся и увидел, как дед запирает «шестерку». Дядя Леша уже вышел из гаража и сейчас стоял, протирая футболкой очки.
— Леха, — дед кивнул на створку ворот гаража.
— Ща, погоди! — дядя Леша закончил протирать очки, и стал помогать закрывать гараж.
— Ну, все, пошли, Виталька! — сказал дед и весело улыбнулся.
— Домой? — уточнил мальчик. Уточнил потому, что дядя Леша вполне мог предложить деду завернуть в ближайшую рюмочную.
Деда кивнул и снова улыбнулся:
— Ага, домой. Блины стряпать.
— Ур-ра! Честно?
Дедушка положил большую теплую ладонь мальчишке на затылок:
— Конечно.
— Здорово! А бабушка...
— Я бы тоже не отказался от блинчиков со сметаной, — встрял дядя Леша.
Дед натянул на голову берет и ухмыльнулся:
— Жена тебе пусть готовит, обалдуй.
Сосед шутливо замахнулся на деда, и они засмеялись. Виталька присоединился к ним, совсем позабыв про свои недавние невеселые мысли.
Так они и шагали по проходу между гаражами: взрослые чуть впереди, Виталька следом, отставая на пяток метров. Дед с дядей Лешей о чем-то говорили, но мальчик не прислушивался, ему было не очень интересно, да и деда не любил, когда внук начинал «уши греть», как он это называл. Так что мальчишка шагал позади, почти не обращая на старших внимания. Он всматривался под ноги, надеясь найти монетку, что было бы совсем замечательным окончанием замечательного дня. Да, надо бы не забыть попросить дедушку подождать поезда и положить...
Алексей впереди громко захохотал.
— Ты даешь, Сергеич! — воскликнул дядя Леша. Виталька с интересом посмотрел на взрослых. — Что, прямо так ей и сказал?..
— Тихо ты! — цыкнул на него дед, обернулся и посмотрел на Виталика.
— Да ладно, ладно, извини, — похихикивая, сказал Алексей и понизил голос так, что до мальчика опять долетали только неясные обрывки слов.
Солнце заливало землю оранжевым светом, заставляя взрослых отбрасывать длинные, немного смазанные тени. Ветерок затих, где-то вдалеке опять послышался гудок паровоза, а следом одинокий лай собаки.
Не зная, чем еще себя занять, Виталька стал запоминать номера гаражей, двери которых были покрашены в зеленый цвет — обычный-то оттенок был какой-то рыжий, похожий на ржавчину. До остановки все равно идти еще минут двадцать, скучно. Он шагал, немного сожалея, что не нашел ни одной монетки и что не может слышать того, о чем говорят взрослые. Наверное, о чем-то смешном, вон дядя Леша до сих пор похихикивает. Эх-х... так, «515» зеленый... «497» тоже...
На воротах «471»-го гаража белым мелом был нарисован шагающий человечек.
Виталя подошел к воротам, сам толком не зная, что его так привлекло в рисунке. Обычный, сделанный детской рукой набросок: человек шагал куда-то с улыбкой на круглом лице, засунув руки в карманы широких штанин, на голове одета кепка. Где-то он уже этот рисунок видел, но вот где?
Виталя посмотрел на взрослых, и хотел было их позвать, чтобы они тоже посмотрели, но вдруг передумал.
Мальчик бросил последний взгляд на рисунок и побежал следом за мужчинами.
— ...болото будут осушать, — дядя Леша закурил очередную папиросу. Виталик шагал в полуметре от них. — На последнем собрании Витек говорил, что деньги под это дело нашлись. Надо успеть до холодов, пока погодка хорошая.
— Ну, так об этом уже говорят года два, — ответил деда.
— Ага, верно... только вроде как сейчас твердо решили, — Алексей пожал плечами. — Может и нас попросят помогать, как членов кооператива.
Деда хмыкнул, а потом сказал:
— Болото это раньше гораздо больше было... и кладбище старое на бережку. Потом кладбище перенесли, земля больно удобная для застройки... Ну и болото частично осушили — только не до конца, уж не знаю почему.
— Денег, наверное, не хватило, как обычно, — дядя Леша закашлялся и сплюнул на дорогу. — Вечная беда. Слушай, а ты Митяя Толстого знаешь? Он вроде как у вас на заводе работал.
— Помню, был такой.
— Так представь, он помер недавно. Говорят от рака...
Взрослые опять завели какой-то непонятный разговор про неизвестного Витале Митяя, и парнишка отстал. Он шел и думал, как можно умереть от рака, вроде ничего такого особенно страшного в нем нет. К тому же раки вкусные, они тогда с дедом целое ведро в реке около дачи наловили. Может, клешней цапнул куда? Надо спросить будет потом...
Вдруг раздался долгий, протяжный вой, а следом за ним хриплый лай. Виталя вздрогнул и оглянулся назад, ожидая увидеть собаку, издавшую такой заунывный звук.
Ничего: все те же гаражи, освеженные косыми лучами оранжевого, как апельсин, заходящего солнца. Ничего необычного, только...
«БОЛОТО»
— Бли-ин... — расстроенно протянул мальчик и присел на корточки, чтобы подобрать новый снаряд.
Виталик нашел подходящий, поднял его и на всякий случай обернулся. Нет, дед еще не вышел из гаража: ворота открыты, а машина (старенькая «шестерка») до сих пор стоит на улице. Заходящее солнце отражалось в боковых стеклах автомобиля, заставляя их яростно сверкать. Мальчик улыбнулся: что ж, у него было еще минимум минут пять на игру.
— Вижу фашистскую «подлодку»... Батарея, целься... пять градусов левее... — бормотал себе под нос парнишка. Он сощурил карие глаза, прицеливаясь, и крикнул: — ПЛИ!
Брошенный снаряд плюхнулся в небольшую речушку, заставив «подлодку» (роль которой играла бутылка из-под «растворителя») покачнуться на волнах. Виталик хмыкнул и снова присел, в надежде найти еще один камень.
Августовское солнце заливало гаражи приятным, слегка рассеянным светом. Речка — если ручей метра четыре в ширину можно было назвать речкой — радужно блестела масляными и бензиновыми пятнами, что, впрочем, мало волновало владельцев гаражей. На заросшем чахлыми камышами бережку то тут, то там валялись пустые бутылки из-под водки, пива и растворителя, перемежающиеся странными на взгляд мальчишки железяками, контуры которых были надежно скрыты слоем масла и грязи. Парнишка нашел кусочек асфальта и поднялся на ноги. Снова с надеждой оглянулся на гараж. Никого.
Прицелиться, бросок...
— Пли!... — пауза и почти сразу разочарованный вздох, — эээээхх!
Камень слегка чиркнул по боку бутылки, но не разбил ее. Впрочем, Виталя не очень расстроился: игра интересная и идти домой пока не хотелось.
Виталик в свои одиннадцать понимал, что его мама не одобрила бы такой забавы. Как же, как же, подбирать камни и кидать их в бутылки с вполне определенной целью — чтобы они разбились! Мальчик даже сморщил обгоревший на солнце нос, представив, как она отчитывает его за грязные коленки и поясняет, что разбивать бутылки не-куль-тур-но. Он понимал, что мама, пожалуй, права, но ему нравилась эта игра: при удачном попадании стекло разлеталось, и бутылка с отбитым горлышком так забавно шла на дно!..
Раздался звук заработавшего мотора и мальчик обернулся. Все верно, пора домой — дед заводил машину в гараж. Виталя вздохнул, бросил последний камень — опять мимо! — и пошел прочь от речки.
Дед уже загнал машину и Виталя заглянул в прохладное нутро гаража. Он всегда казался мальчику пещерой, полной непонятных сокровищ. Полки вдоль обеих стен ломились от всевозможных запчастей; одна вовсе была целиком уставлена коробочками, в которых, как парнишка знал, можно было найти и ржавые гвозди, и огромные болты, с накрученными на них гайками и еще кучу всяких непонятных приспособлений и штук. У дальней стены лежала свернутая надувная лодка, на которой этим летом они с дедом плавали по озеру и ловили карасей да «ротанов». Рядом стояли сломанные лыжи всего с одной палкой.
Его дед сидел в кабине «шестерки» вместе с дядей Лешей, соседом по гаражам. Они о чем-то говорили, иногда посмеивались. Виталя увидел, как сосед достал из-под ног бутылку и разлил что-то — наверное, водку — по стаканам. Мужчины чокнулись и выпили.
Виталя вздохнул и пошел к машине.
— Привет, Виталька! — поздоровался дядя Леша. Его лошадиная физиономия раскраснелась, он близоруко щурился, глядя на мальчика через грязноватые круглые очки в дешевой пластмассовой оправе.
— Здрасьте, дядя Леша, — без особого энтузиазма откликнулся паренек.
Дед посмотрел на него и сказал:
— Сейчас, минут через пять пойдем. Поиграй пока.
Виталик кивнул и вышел из гаража.
Опять этот дядя Леша... Сегодня дед может и не пил бы, если б не сосед.
Виталя вздохнул. Он имел весьма смутное представление, зачем взрослые пьют, но ему нравилось, что дед становился веселым и добродушным. Но вот бабушка опять будет орать, и они наверняка поругаются. А значит, дед будет оставшийся вечер мрачно смотреть в телевизор, а бабушка уйдет на скамейку около дома, и станет сидеть там, пока не стемнеет. И не видать Витальке обещанных блинов как своих ушей.
Паренек вышел на середину пыльного проезда между горожами, и начал кончиком сандаля ковырять серую грязь, рассеяно думая о вкусных блинах с вареньем. Солнце клонилось к горизонту, изредка доносился шум машин с дороги за гаражным кооперативом. Издалека долетел гудок поезда. Мальчик поднял голову и с надеждой подумал, что, быть может, ему повезет, и дедушка разрешит положить на рельсы пару 2-х копеечных монет. Было бы здорово! Виталя обещал показать ребятам во дворе, во что превращаются монетки после того, как по ним проедет состав...
За спиной раздался хлопок дверцы автомобиля, Виталя обернулся и увидел, как дед запирает «шестерку». Дядя Леша уже вышел из гаража и сейчас стоял, протирая футболкой очки.
— Леха, — дед кивнул на створку ворот гаража.
— Ща, погоди! — дядя Леша закончил протирать очки, и стал помогать закрывать гараж.
— Ну, все, пошли, Виталька! — сказал дед и весело улыбнулся.
— Домой? — уточнил мальчик. Уточнил потому, что дядя Леша вполне мог предложить деду завернуть в ближайшую рюмочную.
Деда кивнул и снова улыбнулся:
— Ага, домой. Блины стряпать.
— Ур-ра! Честно?
Дедушка положил большую теплую ладонь мальчишке на затылок:
— Конечно.
— Здорово! А бабушка...
— Я бы тоже не отказался от блинчиков со сметаной, — встрял дядя Леша.
Дед натянул на голову берет и ухмыльнулся:
— Жена тебе пусть готовит, обалдуй.
Сосед шутливо замахнулся на деда, и они засмеялись. Виталька присоединился к ним, совсем позабыв про свои недавние невеселые мысли.
Так они и шагали по проходу между гаражами: взрослые чуть впереди, Виталька следом, отставая на пяток метров. Дед с дядей Лешей о чем-то говорили, но мальчик не прислушивался, ему было не очень интересно, да и деда не любил, когда внук начинал «уши греть», как он это называл. Так что мальчишка шагал позади, почти не обращая на старших внимания. Он всматривался под ноги, надеясь найти монетку, что было бы совсем замечательным окончанием замечательного дня. Да, надо бы не забыть попросить дедушку подождать поезда и положить...
Алексей впереди громко захохотал.
— Ты даешь, Сергеич! — воскликнул дядя Леша. Виталька с интересом посмотрел на взрослых. — Что, прямо так ей и сказал?..
— Тихо ты! — цыкнул на него дед, обернулся и посмотрел на Виталика.
— Да ладно, ладно, извини, — похихикивая, сказал Алексей и понизил голос так, что до мальчика опять долетали только неясные обрывки слов.
Солнце заливало землю оранжевым светом, заставляя взрослых отбрасывать длинные, немного смазанные тени. Ветерок затих, где-то вдалеке опять послышался гудок паровоза, а следом одинокий лай собаки.
Не зная, чем еще себя занять, Виталька стал запоминать номера гаражей, двери которых были покрашены в зеленый цвет — обычный-то оттенок был какой-то рыжий, похожий на ржавчину. До остановки все равно идти еще минут двадцать, скучно. Он шагал, немного сожалея, что не нашел ни одной монетки и что не может слышать того, о чем говорят взрослые. Наверное, о чем-то смешном, вон дядя Леша до сих пор похихикивает. Эх-х... так, «515» зеленый... «497» тоже...
На воротах «471»-го гаража белым мелом был нарисован шагающий человечек.
Виталя подошел к воротам, сам толком не зная, что его так привлекло в рисунке. Обычный, сделанный детской рукой набросок: человек шагал куда-то с улыбкой на круглом лице, засунув руки в карманы широких штанин, на голове одета кепка. Где-то он уже этот рисунок видел, но вот где?
Виталя посмотрел на взрослых, и хотел было их позвать, чтобы они тоже посмотрели, но вдруг передумал.
Мальчик бросил последний взгляд на рисунок и побежал следом за мужчинами.
— ...болото будут осушать, — дядя Леша закурил очередную папиросу. Виталик шагал в полуметре от них. — На последнем собрании Витек говорил, что деньги под это дело нашлись. Надо успеть до холодов, пока погодка хорошая.
— Ну, так об этом уже говорят года два, — ответил деда.
— Ага, верно... только вроде как сейчас твердо решили, — Алексей пожал плечами. — Может и нас попросят помогать, как членов кооператива.
Деда хмыкнул, а потом сказал:
— Болото это раньше гораздо больше было... и кладбище старое на бережку. Потом кладбище перенесли, земля больно удобная для застройки... Ну и болото частично осушили — только не до конца, уж не знаю почему.
— Денег, наверное, не хватило, как обычно, — дядя Леша закашлялся и сплюнул на дорогу. — Вечная беда. Слушай, а ты Митяя Толстого знаешь? Он вроде как у вас на заводе работал.
— Помню, был такой.
— Так представь, он помер недавно. Говорят от рака...
Взрослые опять завели какой-то непонятный разговор про неизвестного Витале Митяя, и парнишка отстал. Он шел и думал, как можно умереть от рака, вроде ничего такого особенно страшного в нем нет. К тому же раки вкусные, они тогда с дедом целое ведро в реке около дачи наловили. Может, клешней цапнул куда? Надо спросить будет потом...
Вдруг раздался долгий, протяжный вой, а следом за ним хриплый лай. Виталя вздрогнул и оглянулся назад, ожидая увидеть собаку, издавшую такой заунывный звук.
Ничего: все те же гаражи, освеженные косыми лучами оранжевого, как апельсин, заходящего солнца. Ничего необычного, только...
«БОЛОТО»