BOLOTIN | КЛАССИЧЕСКАЯ МУЗЫКА - ДЛЯ ИЗБРАННЫХ?
Как ты думаешь: нужна ли высокая музыка массовому слушателю? Или она все-таки для избранных? Возможно ли, что однажды мир проснется под классическую музыку, или это утопия и все идет своим чередом?
Для начала я бы заострил внимание на терминах: что такое "высокая" музыка. Для сотен лет истории европейской музыки есть четкое определение: это церковная музыка. Хоралы и их обработки, мессы, литургии (грандиозная месса Баха так и называется "Высокая месса си-минор"). Такая музыка противопоставлялась светской (придворной) и совсем уж "низкой" - народной.
Несмотря на то, что академическая музыка за столетия своей истории вобрала в себя все, до чего могла дотянуться, сейчас она во многом ассоциируется с той самой "высокой". В этом есть определенная логика: что бы ни звучало в оркестре, между ним и современной популярной музыкой останется бесконечная пропасть. Да и цели разные: у первой - увлекать в образные миры, аппелировать к художественному чувству, а у второй - стимулировать примитивные танцевальные рефлексы.
Отсюда можно сделать и выводы относительно востребованности. То, что мы наблюдаем непосредственно сейчас, когда информация доступна более чем когда-либо раньше: грубое и примитивное востребовано несравнимо больше.
Вот тут я хотел заметить, что "высокое" искусство требует много сил и времени, умственной и эмоциональной работы и тд тяжелые шахтерские аргументы. А ведь это совсем не так!
На моем примере: если что-то не задевало само по себе, никакая работа не помогала. И в итоге я все равно проходил мимо. В дальнейшем много времени может уйти на погружение, исследование деталей. Но если нет стартовой заинтересованности и приязни, не будет и дальнейшего движения.
Никто никому не запрещает слушать что угодно. Но большинство стабильно тянется к упомянутым массовым жанрам. Я прихожу к выводу, что склонность/безразличие к определенной музыке - всего лишь личные особенности, как цвет глаз, рост и тд. Любовь к классике не делает никого лучше (как часто хочется коллегам из академической среды), не добавляет элитарности. Это всего лишь предпочтение.
Да и внутри академической среды все совсем неоднородно. Есть и непримиримая борьба, и дистанция между направлениями, подчас больше, чем до массовой музыки.
Те, кому нужна академическая музыка, находят ее. Остальные проходят мимо. Каждый делает свой выбор.
Вряд ли мир когда-то проснётся под классическую музыку, скорее это даже пугает: когда все обратят внимание на что-то одно, оно неизбежно опошляется, станет попсой. Я бы сказал, что такая музыка не для каждодневного употребления. Это не каша, а выдержанные вина.
Казалось бы, такие заявления противоречат мне как автору, как человеку не чуждому академической среде. Но мне кажется, честно и более эффективно понять истинное положение вещей и действовать соответственно, чем жить в иллюзиях и бесплодных мечтах.