Белый плен⁠⁠

... Пожалуй, самым выдающимся в жизни Влада было то, что хоть звёзд с неба он и не хватал, но звёзды на погоны ему исправно падали. В меру пил, в меру гулял, но и на службу появлялся всегда в неизменно мятом кителе вовремя. Слишком много о его работе, по понятным причинам, не расскажу, но если вкратце - катал он по территории нашей необъятной Родины спецгрузы всякие да документы к ним сопроводительные. Само-собой, работа была нервная, да и долгие командировки провоцировали такую тоску по дому, что лечили мы её все давно проверенным народным способом. На это потом и грешили все, ну да по порядку.
Земля Франца-Иосифа - не самое гостеприимное место, и дело не в том холоде или удалённости от человека, дело в том, что ночной Север тут не просто дышит тебе в лицо - он пытается сдуть с твоей бренной костной оболочки кожу, жилы и мясо, поднимая в воздух миллионы маленьких острых снежинок. В такие моменты всё живое спешит забиться в дома, бункеры, норы - куда угодно, лишь бы не очутиться в этом ледяном киселе. Человек в нём может стоять в 10 метрах от дома - и не видеть его. Он даже может позвонить - проблем со связью нет, но куда идти, где его искать? Это жутко - когда Север выдувает из твоего знакомца жизнь и тепло, а он звонит и просит, чтобы кто-то вышел и спас его. Иной раз, у людей сдавали нервы - они обвязывались верёвками или полагались на GPS-навигаторы с маячками... Всё без толку. Исход был один - человек пропадал. И не всегда находили его останки.
Если вы сейчас подумали, что такое случается ежедневно там - спешу уверить, что нет. За последние 20 лет, что там находилась угасающая военная часть то ли моряков, то ли ракетчиков, таких случаев было восемь. Влад стал девятым... И первым, кто вернулся.
На все рассказы местных старожилов он лишь улыбался и повторял, что ему, коренному сибиряку все эти рассказы не столько страшны, сколько скучны. Да, жалко ребят, да, поднимает вьюга снежную пыль с крошкой - и что? Он-де, если тёплый спальник с собой возьмёт да термосок прихватит с грелкой и заночевать там может. Тогда к его словам никто всерьёз не относился - подуркует парень да и успокоится.
Потом Влад пропал. Его искали до вечера, за которым последовала буря. Нет, это была Буря с большой буквы - в стены домов колотили тысячи таранов, в белёсой мгле словно перемещались горы - лишь к утру всё стихло. Обычно после такого приходилось откапывать выход - а надо сказать, все двери открывались там внутрь, иначе их просто так заваливало снегом, что ни открыть, ни откопаться. Но в этот раз всё было иначе - в дверь постучали. Никто не шелохнулся, но тут в дверь постучали ещё раз. И ещё. И снова. Когда её открыли - на пороге стоял Влад. Он был бледен, глаза скрывались под низко опущенным капюшоном, за ним виднелся ход, который он проложил, пробираясь к жилью. Никто не здоровался с ним - ни с кем не здоровался и он. Пауза затягивалась - и Влад первым её нарушил, просто пройдя вглубь комнаты и сняв куртку. Глаза его не "полыхали адским пламенем", в них не "поселилась бездна" - обычные глаза обычного человека, которые, впрочем, он вскоре опустил в пол. То ли местные не могли ему простить то, что он вернулся, а ребята до него - нет, то ли просто были напуганы тем фактом, что он пришёл после того, как его перестали искать. За всё время Влад только однажды высказался, и эти слова не прибавили ему популярности, чего уж там...
"Север забирает не жизнь и тепло. Он забирает ТОЛЬКО тепло, а вот за душами тут приходят иные. А холод - санитар, который не даёт после этого далеко уйти..."
Конечно, Влад был пьян вдрызг, когда это сказал, медкомиссия не выявила у него каких-то проблем со здоровьем, изменения в его характере и поведении - тоже были оправданы тем стрессом, который он пережил.
С тех пор он пьёт столько же, одевается так же и ходит на ту же работу. Вот только когда я нахожусь с ним в одном кабинете, мне кажется, что я там один. И ещё - раньше он не боялся холода, а теперь - боится.