Бедлам: как наименование госпиталя стало синонимом хаоса⁠⁠

Термин "бедлам" многим известен как синоним хаоса, но его корни уходят в историю одного из первых психиатрических госпиталей Европы — Бедлама, где души больных были заключены в стены страха и непонимания. Как выглядели эти первые учреждения, какие методы применялись и как относились к пациентам в те времена?

Омниус (наш виртуальный путешественник) очутился перед массивным каменным зданием с мрачными стенами, прорезанными редкими окнами с железными решетками. Это был госпиталь Святой Марии Вифлеемской — более известный как Бедлам, один из первых психиатрических госпиталей в Европе. Расположенный в Лондоне, он начал свою работу в XIII веке, и Омниус сразу ощутил, что атмосфера здесь пропитана страданиями и непониманием природы душевных недугов.

Вход в Бедлам

Когда Омниус пересек ворота, его охватило странное чувство — здание будто вбирало в себя все мучения своих пациентов. Внутри царила темнота, узкие коридоры были заполнены стенаниями, криками и стуком цепей. Пациенты, многие из которых были закованы в наручники или прикованы к стенам, бродили по залам, обременённые своими болезнями и жестокими методами содержания. Те, кто был в сознании, бормотали нечто бессвязное, а некоторые сидели, раскачиваясь взад-вперед, погружённые в собственные миры.

Омниус прошел мимо камеры, где на соломенной постели лежал пациент, вцепившись в собственные волосы и выкрикивая что-то о демонах. Люди того времени часто считали психические болезни одержимостью, и нередко к этим больным применяли экзорцизм или пытались "усмирить" их насилием. Врач, наблюдающий за этим человеком, выглядел измученным, с едва заметной тенью сострадания на лице, но в его руках не было ничего, кроме стандартных методов того времени — кровопускания и примитивных травяных отваров.

Врачи и методы лечения

Омниус подошел к группе врачей, одетых в тёмные мантии, с каменными лицами, обсуждающих нового пациента. В то время врачи мало понимали о природе психических расстройств. Они всё ещё руководствовались древними теориями о балансе четырёх телесных жидкостей. "Меланхолия," — произнес один из них, указывая на пациента с явно депрессивным состоянием, — "должно быть, избыток чёрной жёлчи". Течение обсуждения быстро перешло к стандартным процедурам: кровопусканию, строгим диетам, холодным ваннам — всё в надежде восстановить баланс.

Методы лечения в Бедламе часто были примитивными и жестокими. Омниус заметил женщину, привязанную к специальному креслу, предназначенному для "усмирения". Её глаза были широко раскрыты, а тело дрожало от страха. Врачи полагали, что изнурение тела могло облегчить симптомы безумия. Ледяные ванны, сильные слабительные, принудительные рвоты — это всё считалось терапией. Но Омниус, зная будущее развитие науки, понимал, что это лишь усугубляло страдания больных.

Атмосфера госпиталя

Воздух в госпитале был тяжёлым, пропитанным смесью сырости, болезни и безумия. Здесь не было ни малейшего намёка на заботу о людях, страдающих психическими расстройствами. Пациенты рассматривались скорее как опасные изгои общества, чем как больные люди, нуждающиеся в помощи. Омниус заметил, что многие из них были помещены сюда против своей воли, иногда даже из-за простого несоответствия общественным нормам или неудобств, которые они доставляли своим семьям.

В одном из залов находился целый ряд клеток, больше напоминавших тюремные камеры, чем больничные палаты. Некоторые пациенты стояли, держась за прутья решёток, их глаза блестели диким отчаянием. Публика могла посещать госпиталь как некое развлечение, платя деньги, чтобы посмотреть на "безумцев". Омниус чувствовал, как в глубине его разума нарастает негодование: вместо сострадания и помощи эти люди становились объектами насмешек и страха.

Судьбы пациентов

Каждая клетка, каждая запертая дверь скрывала свою трагедию. Один человек, по словам врачей, был помещён сюда за "манию", которая проявлялась в бесконечных речах о великих планах. В эпоху, когда любой отклоняющийся от нормы считался опасным, его жизнь здесь была безнадёжно заключена между стенами. Другого пациента, молодую женщину, поразила "истерия", и её признали "одержимой", так как она испытывала судороги. Здесь её содержали в изоляции, где лечение сводилось к религиозным ритуалам и молитвам.

Омниус остановился около группы монахов, которые проводили религиозные обряды над пациентами, как считалось, одержимыми демонами. В их взгляде была смесь страха и ритуальной торжественности, как если бы они действительно верили, что могут изгнать злых духов, засевших в этих людях.

Европейские приюты и тюрьмы для душевнобольных

Бедлам был лишь одним из многих подобных учреждений. Омниус вспомнил, что во многих частях Европы душевнобольных часто помещали в монастыри, тюрьмы или изолировали в приютах, где условия были столь же невыносимыми. В Испании и Франции появились подобные заведения, где психически больных запирали, чаще всего навсегда, считая их беспомощными и безнадежными. В Португалии приюты для «безумцев» часто находились при монастырях, где монахи пытались лечить их с помощью молитв, постов и ограничений.

Во многих странах, включая Францию, Италии и Германию, пациенты в таких учреждениях зачастую подвергались ещё более жестоким испытаниям. Их содержали вместе с преступниками, изолировали от общества, пытаясь забыть о них. Омниус чувствовал, что в эти тёмные времена психическое расстройство было синонимом социального изгойства.

Заключение

Омниус осознавал, что госпитали, подобные Бедламу, были первой попыткой общества систематизировать уход за душевнобольными, но они оставляли мало места для человечности. Пациенты здесь были не столько объектами лечения, сколько пленниками собственных умов и примитивных представлений медицины того времени. Однако, несмотря на ужасы, Омниус понимал, что эти госпитали положили начало важному процессу: постепенному осознанию, что психические расстройства — это болезни, которые требуют понимания и сочувствия, а не страха и изоляции.

Авторский канал: "Психиатрия: ныряй глубже 🤿"