Бандитская поэзия⁠⁠

Улетает самолёт вдаль, улетает моя любовь и печаль. Снежинки кружатся, на землю ложатся. Я думаю о её призрачном образе, образ как вода пропадает от меня. Моё сердце стучится, боль в груди жжёт, когда я думаю о тебе, моя нежная любовь. Я смотрю в след улетающего в небо самолёта и кричу: « - Вернись моя возлюбленная, вернись!». Но ответа нет.

Я закуриваю сигарету, поправляю воротник, иду по парку. Парк был безлюдным и мрачный. Без тебя мне мир не мелея. Я плачу как ребёнок, думая о тебе моя нежная малышка. Вернись моя любовь, вернись, я без тебя не могу жить. Нас волчья судьба разлучила на десять лет. Родители твои были против наших встреч. Я был хулиганом, озорником, просто уличный бандитом, а ты была из приличной семьи.

Я всё шатаюсь по парку, выкуриваю сигареты. Снежинки падают на землю, образуя белый снег. Я на снегу оставляю свои следы. Я выхожу из парка, направляясь во двор, дома напротив, где ты жила. Я всматриваюсь в тёмные окна, может они дадут мне ответ? Где ты сейчас, где? Может, думаешь обо мне? Ты озорника, хулигана, влюбила в себя и улетела от меня.

Я ухожу из твоего района и направляюсь к себе домой, но, не был путь, долгим мой. Меня останавливает, какой — то мужик по кличке «Крокодил». Тычет в меня револьвером, хочет меня погубить. Он любовником наверно твоим был? Он ревниво про тебя заговорил.

Я хватаю маузер эС-96 и ему предъявляю предъяву свою, что он так страстно о тебе заговорил? Он улыбается мне в ответ, я нажимаю первый на спусковой курок, он падает дохлый на землю, слышен лишь мёртвый его хрип.

Гопник сразу скончался от глубоких ран, раны нанесённые были огнестрельным оружием, маузером эС-96. Я не жалею что его застрелил, мутным типом он был, гопник по клички «Крокодил».

На районе у него была банда, естественно она подпишется за него. Всё мне пиздец! Надо поскорей делать ноги из этого опасного района, пока не нагрянула его братва. Всё, я не успел смыться, его бригада пришла, увидела труп дохлого «Крокодила», мне сразу пришёл пиздец. Его кореша меня порешили, отомстили они за своего подельника.

Я лежу теперь в водосточной трубе, раненый весь, думаю о тебе. Я некогда не узнаю, была ты с другим или нет, думая о мёртвом «Крокодиле». Лунный свет светит мне в глаза, образ твой отражается в моих зрачках. Облик твой всегда со мной.