Во время очередных посиделок с настолками, наши друзья Миша и Маша рассказали про новую шавермочную.
- Там такие офигенные соусы!
- Начинка - огонь!
- Лаваш мягкий, свежий.
- А ещё у них кроме шавермы есть бомбические бургеры!
Как настоящие петербуржцы мы с женой не могли остаться равнодушными к такой рекламе и спросили, где найти это чудесное местечко.

- В Кудрово! – В один голос ответили наши друзья и Миша тут же опасливо уточнил:
- А что с вашими лицами?
А с нашими лицами произошли стремительные метаморфозы.

Моя физиономия против воли просияла, словно солнце вышло из-за туч. А лицо моей жены помрачнело, словно тучи с моего лица перебрались на её.

Дело в том, что при общей схожести взглядов и единстве характеров мы совершенно по-разному смотрим на некоторые вещи. Точнее на две вещи. Одна из них - лакрица. Вторая - Кудрово.

Мы оба, в разное время успели там пожить и у нас остались от этого места диаметрально противоположные впечатления.

Лида поселилась там поздней осенью. Почти сразу она поняла, что совершила роковую ошибку. Попасть туда вечером после работы было сложно. Выехать оттуда утром - практически нереально.

О посиделках с друзьями и прогулках по вечернему Питеру почти сразу пришлось забыть. Собираться для встреч и прогулок в Кудрово Лидины друзья не то, чтобы не хотели, но у них каждый раз находились веские причины отклонить предложение.
"Ну и шшшшто?" - вкрадчиво шептал ей на ухо призрак района: "Они вссссе тебе не нужны. Зачем тебе друзззззья? Зачем тебе куда-то выезжать иззззз меня? Сссссссмотри как здесссссь хорошо! Ссссссколько тут магазинов! Ссссссколько кафе!".

В конце концов Лида сделала решительное усилие над собой и переехала обратно, поближе к цивилизации. На то, чтобы восстановить социальные связи ушло чуть больше месяца. На то, чтобы фантомный голос Кудрово перестал шипеть: "Верниссссь! Верниссссь! Ты не вссссе посссмотрела в Меге" - ушло чуть меньше недели.

Я же попал туда поздней весной и был очарован тем, как голубое небо и ласковое солнце играет в аккуратных стеклянных фасадах и оттаявших лужах. Кругом были молодые люди с колясками и всюду раздавался птичий щебет и звонкий детский смех.

Большую часть жизни я провел в спальном районе на проспекте Ветеранов. Там каждый порыв ветра с Финского залива подсказывал мне, что я дитя рабочего класса. А другая часть моей биографии была связана с центром города, где каждый кусок гранита набережной напоминал, что если хочешь быть здесь своим, то следует как минимум на глаз отличать барокко от рококо. Где бы я ни оказывался - город диктовал каким мне быть. После этого Кудрово показался мне глотком свежего воздуха. Здесь можно было быть кем угодно.

Но главное – люди. Здешние жители органично сочетали простоту общения свойственную пролетарской окраине с невозмутимой интеллигентностью и специфическим юмором. Я быстро освоился, моментально почувствовал себя местным и даже немного погрустил, когда пришла пора переезжать.

В один из выходных дней мы все-таки добрались до Кудрово, чтобы попробовать феноменальную шаверму. Она и правда оказалась выше всех похвал. После трапезы я подошел к кассе, чтобы докупить немного морса.

- Хотите нашу карту скидочную приобрести? – Предложил усталый парень за стойкой.
- Хочу. А что для этого нужно?
- Понадобится ваш номер телефона…
Я продиктовал.
- …А ещё номер и серия паспорта и снилс.
Я замер, лихорадочно соображая – взял ли с собой паспорт, помню ли наизусть его номер и где вообще хранится мой снилс.
- …И ещё три цифры на обороты вашей кредитной карты. – Продолжил кассир.
Я поднял на него округлившиеся глаза, и он невозмутимо добавил:
- Шутка.

Люблю Кудрово