Кнопки
Приехал как-то Войцех Ярузельский к Рейгану (в бытность их обоих руководителями соответствующих стран). Рейган привел его в центр управления и говорит:
- Смотри, какая у меня техника. Нажимаю на эту кнопку - СССР взлетает на воздух. Нажимаю на вторую - СССР и восточная Европа взлетают на воздух. Нажимаю третью - Весь мир взлетает на воздух, только США остаются.
А Ярузельский ему отвечает: - Моя тетушка во время второй мировой войны жила в Варшаве. И у нее было три унитаза: золотой, бронзовый и фаянсовый.
Так вот когда на улицах Варшавы появились cоветские танки, Она обделалась прямо в коридоре.
- Смотри, какая у меня техника. Нажимаю на эту кнопку - СССР взлетает на воздух. Нажимаю на вторую - СССР и восточная Европа взлетают на воздух. Нажимаю третью - Весь мир взлетает на воздух, только США остаются.
А Ярузельский ему отвечает: - Моя тетушка во время второй мировой войны жила в Варшаве. И у нее было три унитаза: золотой, бронзовый и фаянсовый.
Так вот когда на улицах Варшавы появились cоветские танки, Она обделалась прямо в коридоре.
Хосе Ортега-и-Гассета.
Величайшая опасность, угрожающая сейчас цивилизации: подчинение всей жизни государству, вмешательство его во все области, поглощение всей общественной спонтанной инициативы государственной властью, а значит, уничтожение исторической самодеятельности общества, которая в конечном счете поддерживает, питает и движет судьбы человечества. Массы знают, что, когда им что-либо не понравится или чего-нибудь сильно захочется, они могут достигнуть без усилий и сомнений, без борьбы и риска; им достаточно нажать кнопку, и чудодейственная машина государства точно сделает, что нужно. Эта легкая возможность всегда представляет для масс сильное искушение. Масса говорит себе: "Государство — это я" — но это полное заблуждение. Государство тождественно с массой только в том смысле, в каком два человека равны между собой, потому что они оба — не Петры. Сегодняшнее государство и массы совпадают только в том, что оба они безымянны. Но человек массы действительно верит, что он — государство, и все больше стремится под всякими предлогами пустить государственную машину в ход, чтобы подавлять творческое меньшинство, которое мешает ему всюду, во всех областях жизни — в политике, в науке, в индустрии.
Это стремление кончится плохо. Творческие стремления общества будут все больше подавляться вмешательством государства; новые семена не смогут приносить плодов. Общество будет принуждено жить для государства, человек — для правительственной машины. И так как само государство в конце концов только машина, существование и поддержание которой зависит от машиниста, то, высосав все соки из общества, обескровленное, оно само умрет смертью ржавой машины, более отвратительной, чем смерть живого существа.
Это стремление кончится плохо. Творческие стремления общества будут все больше подавляться вмешательством государства; новые семена не смогут приносить плодов. Общество будет принуждено жить для государства, человек — для правительственной машины. И так как само государство в конце концов только машина, существование и поддержание которой зависит от машиниста, то, высосав все соки из общества, обескровленное, оно само умрет смертью ржавой машины, более отвратительной, чем смерть живого существа.
В Питере шаверма и мосты, в Казани эчпочмаки и казан. А что в других городах?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509