Дураки и дороги есть в каждой сраной стране, и далеко не в каждой стране так херово, как тут.
Две проблемы в России - это цинизм и нелюбовь. Единственный способ спасти эту пропащую страну - это верить в добро и любить. Без святой веры и святой любви Россия навсегда останется мордором, страной, таскающей в своей утробе мертвого бога, царством безысходности и живых трупов в передниках продавщиц, холодных жырных рож за тонированным стеклом, драных колготок и надрывного детского плача. Сколько бы ни рос сраный ВВП, сколько бы мы, хлюпая, ни входили и не выходили из ВТО, сколько бы мы ни шатались вверх и вниз по рейтингам Фридамхаус и Амнестиинтернационал.
В России цинизм заменяет интеллект. Ты можешь быть девяти пядей во лбу, дважды доктором наук и иметь три ходки за плечами, но как только ты заикнешься, что ты хочешь изменить мир к лучшему, что строишь свою жизнь сообразно каким-то идеалам - это хуже всего.
Прощай, социальный капитал, если раньше тебя кто и считал вменяемым, то отныне ты деревнский дурачок, дэбилушка. Россия не прощает идеалистов. Нельзя ничего изменить. Что бы ты ни делал, будет только хуже. Не веришь? Думаешь все получится? Попробуй. Как только ты положишь на землю кирпич и скажешь "тут будет детская больница" мы сами тебя, вот этими вот руками, заебашим арматурой.. Видишь? Нельзя ничего изменить. Если бы не я, то кто-нибудь другой тебе рожу разбил, и еще больнее.
Как эту уловку-22 обошел Сергей Мавроди - вопрос, за ответ на который я отдам палец с руки.
В России никто никого не любит. Некоторые говорят, что просто круг друзей очень узкий, а к посторонним относятся враждебно - это не так. В любой стране есть "коммьюнити", люди понимают, что у города, у поселка, у подъезда есть общие интересы, общие вопросы которыми надо заниматься вместе. В России это не работает на уровне одной семьи. В каждой второй семье кто-нибудь кого-нибудь опиздюливает. Муж бьет жену, взрослые дети бьют родителей, и, особенно - родители бьют детей. Эта постоянная, ежедневная сцена, когда двадцатилетняя девочка с пивом орет на своего ребенка, вешая ему подзатыльники свободной рукой: "Ты куда, блядь, полез?! Если ты себя убъешь, меня папа твой из дома выгонит!" В Республике Чад своих детей больше любят.
В России человек живет ненавистью. Каждый разговор случайных людей, в интернете, на автобусной остановке, в метро за две минуты превращается в бессвязный матерный крик. Люди помешаны на крови: всех расстрелять, всех убить, на рудники, в газенваген, девку изнасиловали - сама виновата, пуссирайот - сгноить в лагере, ментов убивают приморские партизаны - правильно, так им, сукам продажным, и надо, приморских партизан избивают в тюрьме - да расстрелять их, пидорасов, еще сюсюкаются с ними!
Но я знаю, что это все можно изменить. Не нужна никакая национальная идея, только святая любовь и святая вера. Каждый страдающий человек, будь он нашист, фашист или либераст, нохча или русня, гопник или плешивый интеллигент - это такой же ребенок, как ты и я. И в каждом есть малюсенькая, но яркая и бесценная искра сострадания к своему брату или сестре - в каждом из нас есть слеза, которую можно уронить за ближнего.
Ясное дело, что никто из ста сорока миллионов россиян не сможет заплакать за Надю Толоконникову или за Диму Виноградова. Короста нелюбви и отрешенности не даст - это понятно. Но если у каждого этой сострадательной искры, души, детской, непосредственной любви найдется хотя бы одна стосорокамиллионная доля, если мы на всех уроним хотя бы одну искренню слезу за них - я, безо всякого художественного преувеличения и вымысла могу вам сказать - если эта слеза разорвет поверхностное натяжение и упадет на русскую землю, как капелька Фейри на сковородку из Виллабаджо, она единомоментно сожжет всю ту гниль, которая жрет мою любимую страну веками.