Белая дорога
Зимой дороги становятся белыми.
По краям кривыми исхудалыми стволами прорастают мёртвые чёрные деревья. Словно из ада, они в мучительных конвульсиях пытаются вырваться из под земли и так и застывают в причудливо больных позах, замерзают на зимнем холоде. Небо теряет все краски, становится мёртвым - словно впитывает в себя всю боль и горе мира. Тучи давят, напоминают какой-то грех из прошлого, от которого невозможно избавиться, который вспоминаешь снова и снова - и он давит тебе на душу точно так же, как давит это зимнее серое небо. А с дерева на дерево перелетают вороны , с интересом наблюдают как внизу уличная собака жрёт одного из них, того кому повезло меньше этой зимой.
Лишь белая дорога кажется на фоне всего этого единственным , что не несёт в себе зло. Она будто никак не связана с этим небом, воронами, с этой холодной зимой. Она будто вообще из другого мира. Из того мира, где нету зла, грусти, нету ничего.
И вдруг я замечаю, что оставляю за собой на этой дороге красные следы. И вот я не иду - я ползу по ней, с каждым пройденным сантиметром теряя часть собственного я, теряя часть себя. Но я не хочу замечать этого - я не хочу верить в то, что эта дорога может меня убивать, может причинить мне вред. И я не верю в это. Заставляю себя не верить. Я не хочу снова возвращаться к этим чёртовым воронам, не хочу вообще сходить с этой дороги - это не она убивает меня, я уверен. Меня убивает этот мир, эта зима, холод - что угодно, но не дорога. И я начинаю ползти быстрее, словно убегаю от невидимого убийцы. Я заставляю себя верить в то, что я должен просто двигаться быстрее и тогда всё будет в порядке.
И я ползу. Ползу не замечая усталости, не замечая боли, не замечая того, что дорога уже давно не белая - она давно красная, да и я уже не ползу - бьюсь в конвульсиях на месте, копошусь уже в собственной жиже своих же внутренностей растирая кругом кровь в вперемешку с гнилью из моих ран.
И внезапно я понимаю всё. Я становлюсь красной точкой, концом другой дороги. Красной дороги из самого себя. Из своих же внутренностей, которые я оставлял двигаясь по дороге которая когда-то казалось белой и такой очаровательной. Я понимаю, что дорога убивала меня - и теперь я часть этой дороги, я буквально слился с ней, оставил в ней самого себя. Размазавшись по всей её длинне - я стал этой дорогой сам.
Пройдёт время - и кровавый след, пройденного мною пути по дороге, занесёт снегом. Она станет снова белой и всё станет вроде бы как раньше. Кроме меня. По мне будут ходить люди, их будет ждать та же участь, что и меня - но я ничего не смогу поделать. Я буду впитывать. Я стану красной дорогой боли и внутренностей оставленных на мне кем-то, но этого никто не заметит. Зимой я снова стану белой.
По краям кривыми исхудалыми стволами прорастают мёртвые чёрные деревья. Словно из ада, они в мучительных конвульсиях пытаются вырваться из под земли и так и застывают в причудливо больных позах, замерзают на зимнем холоде. Небо теряет все краски, становится мёртвым - словно впитывает в себя всю боль и горе мира. Тучи давят, напоминают какой-то грех из прошлого, от которого невозможно избавиться, который вспоминаешь снова и снова - и он давит тебе на душу точно так же, как давит это зимнее серое небо. А с дерева на дерево перелетают вороны , с интересом наблюдают как внизу уличная собака жрёт одного из них, того кому повезло меньше этой зимой.
Лишь белая дорога кажется на фоне всего этого единственным , что не несёт в себе зло. Она будто никак не связана с этим небом, воронами, с этой холодной зимой. Она будто вообще из другого мира. Из того мира, где нету зла, грусти, нету ничего.
И вдруг я замечаю, что оставляю за собой на этой дороге красные следы. И вот я не иду - я ползу по ней, с каждым пройденным сантиметром теряя часть собственного я, теряя часть себя. Но я не хочу замечать этого - я не хочу верить в то, что эта дорога может меня убивать, может причинить мне вред. И я не верю в это. Заставляю себя не верить. Я не хочу снова возвращаться к этим чёртовым воронам, не хочу вообще сходить с этой дороги - это не она убивает меня, я уверен. Меня убивает этот мир, эта зима, холод - что угодно, но не дорога. И я начинаю ползти быстрее, словно убегаю от невидимого убийцы. Я заставляю себя верить в то, что я должен просто двигаться быстрее и тогда всё будет в порядке.
И я ползу. Ползу не замечая усталости, не замечая боли, не замечая того, что дорога уже давно не белая - она давно красная, да и я уже не ползу - бьюсь в конвульсиях на месте, копошусь уже в собственной жиже своих же внутренностей растирая кругом кровь в вперемешку с гнилью из моих ран.
И внезапно я понимаю всё. Я становлюсь красной точкой, концом другой дороги. Красной дороги из самого себя. Из своих же внутренностей, которые я оставлял двигаясь по дороге которая когда-то казалось белой и такой очаровательной. Я понимаю, что дорога убивала меня - и теперь я часть этой дороги, я буквально слился с ней, оставил в ней самого себя. Размазавшись по всей её длинне - я стал этой дорогой сам.
Пройдёт время - и кровавый след, пройденного мною пути по дороге, занесёт снегом. Она станет снова белой и всё станет вроде бы как раньше. Кроме меня. По мне будут ходить люди, их будет ждать та же участь, что и меня - но я ничего не смогу поделать. Я буду впитывать. Я стану красной дорогой боли и внутренностей оставленных на мне кем-то, но этого никто не заметит. Зимой я снова стану белой.