aucun

- Товарищи!
Голос оратора разнесся по темному залу. "Товарищи" ответили нестройным шумом и чьим-то отчетливым храпом с третьего ряда полукругом стоящих кресел. Изя Эгойстович прокашлялся, дожидаясь тишины и продолжил:
- Товарищи, ни для кого из вас не секрет, что мы теряем свое влияние на Человека. 
Угол растяжки "Девятнадцатый ежегодный съезд партии" печально обвис и заколыхался на слабом сквозняке. Выступающий обернулся на странный звук и вновь обратился к аудитории, гневно потрясая маленьким кулаком одной из верхних лапок.
- Это ведет к запустению и кризису! Наша единственная задача, друзья мои, не допустить полного опустошения! Не только Человек, даже само наше существование в скором времени может оказаться под угрозой, виной этому ни что иное, как так называемая "паутина", сеть, завлекшая Человека лживыми обещаниями. 
Выступать Изе было не в пример труднее, чем заниматься своими серыми бумагами в одном из серых отделов мозга, но решение о включение в план съезда именно его отчета встретил с гордостью. 
- Девятнадцать долгих лет упорным трудом каждого из нас мы поддерживали высокий уровень активности мыслительных процессов нашего общего Человека, но систематизация последних данных демонстрирует неутешительные показатели во всех сферах! - Таракан сделал глоток из граненого стакана и обвел взглядом сидящих, помощник за его спиной уронил один из демонстрационных плакатов с графиками и приглушенно охнул, возвращая все на свои места, - Снижение умственной активности Человека привело к нарушению электропитания и проблемам в промышленной отрасли. Группа аналитиков отдела лобной доли считает основной причиной сложившейся ситуации несомненно вражеское изобретение "интернет", устройство, блокирующее всякую мозговую деятельность Человека, что подтверждаю наши эксперименты в лабораторных условиях и разведчики из внешних сфер мира. 
Изя Эгойстович замолчал, а зал зашумел, взволнованные слушатели думали над открывшимися фактами и переговаривались, пока оратор безмолвствовал. С третьего ряда опять стал слышен храп, к которому добавился нервный смех с другого конца зала и панический голос впечатлительной гражданки, сидящей недалеко от помоста выступавшего. 
Надо ли говорить, что самоотверженные испытатели не смогли сами справиться с возникшей уже у них зависимостью и теперь находятся на принудительном лечении в лучшей из доступных лоботомических клиник под круглосуточным надзором врачей.
- Однако, есть решение! - Удар кулаком по трибуне заставил многих утихнуть, - На пятом съезде было решено ограничить нашу деятельность черепным занавесом, и на протяжении многих лет это было лучшей стратегией. Однако настали новые времена и мы должны им соответствовать! Я предлагаю открыть границы и избавиться от первопричины на ее территории!

Последний человек на Земле сидел в комнате. В дверь постучали. Аккуратно так постучали, с сопутствующим ситуации тактом. Если в текущем положении дел вообще можно найти какой-либо захудалый такт для столь интересного занятия. Последний человек дернулся было за прислоненным к стулу ружьем, но с некоторым усилием смог себя успокоить - дверь ведь железная, крепкая, такую и пулей не пробьешь. 

Окна самой обычной московской квартиры выходили точно на небольшой скверик, залитый по летнему дню солнечным светом, где-то в кроне деревьев шумели птицы, раньше, до того воскресенья, их не было слышно за гулом машин, шагами и разговорами сотен людей и вещанием телеэкранов, но теперь ни автомобилей, ни программы передач, ничто не мешает птичьему гомону долетать аж до шестого этажа. 

Опять раздался отчетливый стук в дверь. Человек даже вышел в коридор и глянул в глазок своей железной двери. Никого. Но хоть этот звук прекратился, слишком уж он пугает. 

А то воскресенье было сначала совершенно таким же, как и любое другое. Человек привычно проснулся часов в шесть утра, когда все нормальные люди еще спят, а через полчаса уже заводил свой красивый новенький мотоцикл, радовался раннему летнему рассвету и тишине на улицах, не было видно ни сонных студентов, спешащих от недалекого общежития на первую пару, ни офисных паразитов, наполняющих метро и автодороги. Как и всегда в шесть утра в воскресенье. Сам же Человек давно принял такие мелкие неудобства своей профессии, как выпадающие на какую-нибудь среду выходные вместо законных для большинства пятничного вечернего распития спиртных напитков и двух дней похмелья и ничегонеделанья. 

Снова этот звук. В дверь полетел мягкий тапок с заячьими ушами и глухо ударился о стену рядом. Стук прекратился. На пару мгновений. Кто-то вновь принялся навязчиво колотить в дверь. Страх, свернувшийся было тугим комком где-то в желудке, шипастой лапой впился в горло, выходить из своей солнечной комнаты в коридор за несчастным зайцем, лишившимся пары, совершенно не хотелось. Он проверил ружье, снял с предохранителя, вернул все как было и опять отложил оружие.

В тот день заподозрил он что-то только часов в девять утра, когда его добрый друг и коллега по столь любимому делу не объявился и даже не написал ни слова смски в свое оправдание. Потом попробовал позвонить, правда, безрезультатно, еще через часик забеспокоился, набрал номер общего знакомого, затем уже просто каких-то людей из списка контактов. Вот тогда он испугался. Сначала проверил работоспособность телефона, и, убедившись, весь покрылся холодным потом, представив себе штук семь различных вариантов событий, от цунами, в Москве-то, до атомного взрыва, очень избирательного.

Стук иногда прекращался, иногда начинался вновь в самый неожиданный момент. Дверь Человек так и не открыл. Зато почти что смирился с жутким звуком и почти безбоязненно ходил по собственной квартире, пил какой-то странный и жутко дорогой чай из пустого теперь круглосуточного магазина, отрезал ломтики пахучего сыра с зеленоватыми прожилками все из того же гипермаркета, бродил по опустевшему интернету, благо, без надзора людей автоматика на всех этих обеспечивающих блага службах справлялась пока что. Наконец появилось время прочитать те несколько книг, да и хорошие фильмы неплохо занимали его. 

Он тогда оставил на видном месте записку, жирными буквами там от руки было написано, чтоб друг его немедленно позвонил, вышел из высокого стеклянного здания, где был их, за неимением другого слова, офис, сел на мотоцикл и поехал в сторону дома, не встретив по дороге ни единой живой души, размером превышающей собаку. Многие точки общепита, торговые центры и продуктовые, те, что не работали все двадцать четыре часа, были так же пусты и мертвы, как привычное и вечно оживленное прежде стеклянное здание офиса, машины были на удивление аккуратно припаркованы, газоны подстрижены, а мусорные контейнеры пусты. Словно их сейчас очистили. За мгновение до появления тут Человека.

Уже три дня он жил с этим бесконечным звуком. Не покидал квартиры и начинал подумывать о столь простом способе решить все проблемы, надо только нажать на курок. Нет, ночью этот стук вроде бы стихал. Только Человек лежал в темноте и ожидал сводящего с ума звука, сон не шел, а если он и задремывал, то просыпался слишком скоро и с мерзким ощущением, что опять стучали. 

Он открыл дверь на пятый день изощренной пытки. Было воскресенье, два часа тринадцать минут, подозрительно долго был слышен только птичий гомон из окон. Целых двадцать минут. Ключ в замке повернулся с трудом. Человек замер, проверил ружье и осторожно нажал на витую ручку. Железная дверь даже не скрипнула, на площадке никого не было. Только несколько темных перьев и ореховая скорлупа. 
Человек рассмеялся. Голос его причудливым эхом отражался от стен, возвращался, убегал куда-то далеко, а Человек хохотал неудержимо, сев прямо на пол у скорлупок, бросив свою заряженную палку и совершенно потеряв всякую сознательность.

***

Мужская особь №213 с чувством выругался, тыкнул в несколько кнопок на дисплее и позвал старшего по смене, особь №197. Плановая перезагрузка устройства моделирования накрылась тазом из купрума, а угроза занесения этого в дневной отчет оказалась вполне реальной. 197 подошел, покрутил несколько колесиков настройки, щелкнул какими-то тумблерами без подписи, от чего на экране засветились десять угловатых цифр – номер операции с ошибкой, затем появился шар, расчерченный линиями и точка, та самая ошибка. 
- Гм. Там, похоже, не все стерлись. Один остался во всей модели. Только его теперь так просто не выключить. 
- И что же делать с ним? – 213 предано уставился на старшего товарища, тот точно решение знать должен.
- Да что делать, либо на перемотку поставь, у них цикл всего лет в сто, а в таких условиях… - №197 отчего-то замолчал, - в общем, как раз успеешь перекусить. Или включи конец света, эффектно, если еще не пробовал, затягивает даже. 
- А если тонким вмешательством? Ну, помнишь, как мы тогда выстрел соорудили в… Как его, чудные имена генерирует эта штука, вспомнил, кажется, Кемнеди…
- Нет, не стоит, только результаты попортим. Там это ни на что почти не влияло, а этот у нас уникум, самовоспроизводимый баг в работающем коде.