Стычка в баре "Дети Морей"
Я шёл в переулке, и дождь прослезился,
Ему было больно смотреть на меня.
Я был в очень старом, убогом пальтишке,
И смрад перегара всем морщил носы.
Со скорбью дома смотрели мне в спину,
И свет фонарей — маяки среди звёзд.
Я старый моряк, что ещё не причалил
К берегу счастья на этой земле.
Несут меня ноги вдоль переулков,
Но что же я в мире пытаюсь найти?
Жену и детей иль кабак с неуклюжей
Вывеской странной «Дети Морей»?
Вошёл я в кабак, и запах спиртного
Мне в ноздри ударил, как меткий боксёр.
И вижу, цепляют борзые мужчины
За зад официанток с несчастной судьбой.
И пьют они литры крепкого пива,
Всю глотку мясцом забивают до дна.
Брутальность их плоти заставляет бояться
Всех злых офицеров и даже царя.
И музыка с гулом сотрясает все стены,
Моряки со слезою голосят о морях.
Их песнь заставляет дрожать мою душу,
И я прослезился, как жалкий сопляк.
Я сел рядом с парнем с деревянной ногою,
Сказал я бармену: «Пива крепче! С душой!»
И в горло полезло ядрёное пойло,
Что дух прошибает до самых сапог.
Деревянный сидел, проклинал свою душу,
Его подловили на краже вещей.
С корабля он пытался стащить ящик рома,
Но вмиг поплатился ногою своей.
И вдруг он заметил счастливого старца,
Безмятежно смотрящего в злые глаза.
И вдруг захотелось юнцу поругаться,
Он резко поднялся с бравадой в устах.
Сказал деревянный: «Что ты смотришь, старик?
Не видал что ль калек, что пытаются жить?
Может, хочешь подраться? У меня с собой нож!
И я сделаю скальп с твоей рожи тупой!»
И видит старик — этот молодец пьян,
Глаза как во мгле, в сердце юности жар.
Ответил старик: «Если хочешь — дерись!
Только душу погубишь… Не мою, а свою!»
Вдруг юный матрос резко выхватил нож,
Полетели бутылки, разбилась посуда.
А в руках старика замаячил предмет,
Породивший немало несчастий и бед.
Взревел и свалился затейник интриг,
Он хотел быстрой славы, теперь кровь струит.
В его сердце зияет огромная брешь —
Эту пулю с любовью всадил сеньор Чарльз.
Моряки тихо смотрят на сморщенный труп,
Господин с чувством долга убрал свой мушкет.
Подошёл он к бармену, сказал: «Наливай!
Храбрецы умирают в акульих пастях!»