WarFB

Вурдалаки – уродливые, сутулые твари, обладающие лишь тенью разума. Их кожа грязная и почерневшая, их глаза дики и безумны, а их кривящиеся губы обнажают остроконечные клыки в слюнявых пастях. Их единственная одежда – лохмотья, оставшиеся от жертв, а единственное оружие подобрано у «еды» или грубо сделано из её останков. Насущной необходимости в приспособлениях у них нет, так как их длинные когти вполне подходят для всех мерзких дел. Эти природные клинки покрыты коростой гнили. Получившие даже малейшую царапину от лапы вурдалака могут умереть от неизбежного заражения раны.

Вурдалаки инстинктивно ощущают тёмные чары, окутывающие тела могущественных повелителей нежити. Их притягивает к вампирам, как мотыльков притягивает огонь, а обретённые повелители быстро подавляют слабую волю монстров. Вурдалаки – трусливые, думающие только о себе существа. Они покидают схватку небольшими стайками, а не отступают или обращаются в бегство всем отрядом. Несмотря на то, что их нельзя пробудить, как другую нежить, вурдалаков всё же можно призвать посредством тёмной магии. Бегущих тварей захлёстывает гнев хозяина ночи, и они неохотно возвращаются к стае. Вурдалаки обычно следуют за армией мертвецов, пожирая останки павших на поле боя врагов. Такие рыскающие мародёры могут быть подчинены властью командира нежити и присоединены к рядам своих дурнопахнущих сородичей.

Первыми упырями стали потомки безумных и проклятых богами людоедов – племени, пожиравшего тела своих мертвецов. Они обитали на берегах Горького моря, вынужденные существовать под холодной, нависающей тенью Нагашиззара. Эти варварские кланы поклонялись Великому Некроманту, участвуя в Чёрном Пиршестве. Пока громадные костры разжигались, чтобы привлечь внимание тёмного божества, старейшины племени подготавливали жертв для ритуального убийства – если возможно, преступников и членов других племён, если нет – беднейших или провинившихся из своего клана. Дикари насыщались плотью собратьев и, поколение за поколением, деградировали и лишались разума. Теперь они рыскают по Запустению Нагаша и окрестным землям, подстерегая путников в вечном поиске свежего мяса.

Когда в Старом Свете наступают плохие, голодные времена чумы и неурожая, некоторые отчаявшиеся люди пожирают тела сородичей, чтобы остаться в живых. Самые отдалённые хуторы, а иногда даже целые деревни опускаются до такого кошмара, и, однажды попробовав человеческого мяса, уже не могут остановиться. Некоторые выродившиеся поселения в Сильвании были выжжены дотла императорскими солдатами из-за такого отвратительного пристрастия их жителей. В прямом смысле уйдя под землю, людоеды и их отпрыски скрываются в катакомбах и склепах, питаясь останками благородных, а также оскверняют кладбища бедняков, пожирая и там трупы.

Жрецы Морра делают всё возможное для защиты своих священных Садов от посягательств кладбищенских вурдалаков, но многие захоронения и могильники Старого Света существуют уже более тысячи лет. Под ними прорыты лабиринты подземных пустот и туннелей, по мере того, как бесчисленные поколения выкапывали всё обширные катакомбы для своих усопших и возводили всё более пышные склепы, разрасталась и потаённая паутина ходов. При случае Братство Морра нанимает охотника за ведьмами для того, чтобы он очистил подземелья огнём и сталью. Но проходит время, и вурдалаки возвращаются – поедать останки мертвецов и одиночек, скорбящих и жрецов. Целые выводки этих тварей годами могут существовать необнаруженными.

Рассказывают, что настоящая небольшая армия этих отвратительных падальщиков обитает в огромных захоронениях на холмах, окружающих Мусильон. И действительно: кладбищенская стража этого города всегда вооружена до зубов и никогда не входит в могильники менее, чем вдесятером.

Цивилизация высших эльфов зародилась на огромном островном континенте, Ултуане, в раю, специально созданном для эльфов Древними, теми, кто впервые менял облик мира. Расположенный в Великом Западном океане, между Старым и Новым Светом, Ултуан представляет собою кольцо суши, окруженное россыпью архипелагов. Кольцо разорвано лишь в своей самой южной точке Лотернским проливом. Это единственный морской путь между Внутренним морем острова и океаном.

Сам Ултуан разделён на внешние и внутренние княжества. Первые — это те, чьи берега омывает океан, а вторые окружают своими скалами Внутреннее море. Внешние и внутренние княжества отделены друг от друга цепью громадных, пронзающих облака гор, известных как Аннули. Эти горы почти непроходимы, за исключением нескольких перевалов и туннелей, которые охраняются крупными крепостями и отрядами суровых эльфийских воинов. Проходов так мало, что основные пути между княжествами идут по воде, а поскольку высшие эльфы — повелители волн, путешествие на борту их быстрого корабля зачастую занимает меньше времени.

Ултуан — место, наполненное невероятным волшебством, где невообразимые силы сковываются и переносятся колдовскими ветрами. Первородная мощь острова заметна всем. От многоцветных небес высоко над Аннули, что меняют форму и местоположение под воздействием бурлящей энергии, до благодатных и вечнозелёных внутренних земель, что не знают зимы, величие и роскошь Ултуана бесспорны в каждом их проявлении.

Сеть громадных обелисков, высоких менгиров, каждый из которых покрыт могущественными колдовскими рунами, простирается от края до края Ултуана, направляя и успокаивая ужасные силы, что притягиваются к Ултуану. Каждый обелиск собирает чистую магию и направляет её соседу, более близкому к внутреннему морю и центру колдовской воронки в сердце Ултуана.

В древние времена, известные как Раскол, континент практически разламывался на части, разрываемый потоками дикой магии, что опустошали землю и угрожали утопить его под волнами. Только в последний момент Ултуан удалось спасти и теперь лишь самые могущественные заклятья и охранные чары удерживают его от погружения на океанское дно. Без сильной подпитки от менгиров это волшебство истощится и целый континент будет поглощён водой.

Ултуаном правит Двойной Трон Короля-феникса и Вечной Королевы, традиция власти, что не нарушалась тысячи лет. Ступенью ниже Короля и Королевы находятся благородные семейства Ултуана, несущие основные тяготы управления островным континентом. Соперничающие дворянские дома постоянно соревнуются между собой при дворах Короля-феникса и Вечной Королевы, всегда готовые улучшить своё положение вместе со статусом своих владений.

Княжества Ултуана

Узкие полосы побережий острова, как внутри, так и снаружи, разделены на множество отдельных княжеств, некоторые из которых большие и сильные, другие же маленькие, но гордые своей независимостью. В старину княжество Нагарит было самым прославленным из всех, но затем сияние славы перешло на внутренние княжества, особенно на Каледор, Сафери и, в последнее время, на Эатан. Внешние княжества покажутся очень знакомыми тому, чья страна имела дело с мародёрами из Норски и тёмными эльфами. На севере расположены княжество Котик и гористые земли Крейса. В древности эти два княжества были относительно малонаселенными и в них селились лишь те, кто бежал от цивилизации назад к природе, но теперь их существование — непрекращающаяся битва. На западе и востоке лежат плодородные, но слабо заселенные княжества Тиранок и Ивресс. Но особо выдаётся лежащее на юге княжество Эатан и город-крепость Лотерн, величайший порт во всём мире, сияющий, как драгоценный камень в гигантском перстне. Контроль города над Лотернским проливом чрезвычайно важен, поскольку лишь он связывает внутренние и внешние княжества морем.

В противоположность истерзанным штормами внешним княжествам и сумеречным Аннули, внутренние княжества нежатся в вечном лете, поэтому там встречается огромное разнообразие экзотических растений и животных, неизвестных в других землях. Лежащие в тени кольцевого хребта Аннули, они защищены от контакта с внешним миром горами, что окружают их, и пространствами внешних княжеств. Многие жители этих земель мечтательны и погружены в свои мысли. Они становятся прекрасными учёными, мистиками и магами, но их слабость в том, что они неохотно берутся за дела и способны расшевелиться только в самых крайних обстоятельствах.

Маска Слаанеша, также известная как Вечный Танцор, Проклятая Дева, Тёмная Обманщица, некогда была самой приближённой демоницей своего покровителя. Она танцевала ради наслаждения самим танцем, устраивая столь завораживающие представления, что они заставляли самих Богов застыть в потрясённом молчании. И все же она была низвергнута, когда Слаанеш потерпел своё величайшее поражение в Великой Игре, интригами Тзинча вынужденный сражаться с Кхорном и Нурглом — война, которую он не мог выиграть.

Надеясь рассеять заботы своего создателя, Маска танцевала для тёмного повелителя, но Князь Хаоса был исполнен гнева из-за поражения, и его гордое сердце пылало жестокой болью унижения. Он взирал на движения демоницы, и в каждом жесте ему виделись лишь насмешку, тонкое издевательство, направленное против его уязвлённого самолюбия. Владыка Наслаждения впал в ярость, он проклял Маску, обрекая её на вечный танец против её воли, заставляя забыть возможность расслабить уставшие конечности или испытать другие ощущения. Теперь её танец восславлял Слаанеша, каждое его положение служило знаком одной из его величайших побед. Выплеснув раздражение, Тёмный Князь отвернул свой лик от демоницы и удалился во внутренние покои, где касания его наложниц, возможно, могли бы смягчить жуткую боль.

С тех пор Маска обречена танцевать через владения смертных и бессмертных, повинуясь слышимой только ей музыке, никогда не отдыхая и не прерывая движения. Её притягивают средоточия чувственного восприятия, будь то лучший стол среди великого пиршества или кульминация грандиозной оперы. Её золотая личина сияет и изменяется по мере того, как длится танец, принимая образы изображаемых демоницей. Столь велико могущество проклятья Маски, что все находящиеся рядом втягиваются в её нечестивое представление. Предвечный демон или короткоживущий человек — все играют свои роли в ожившей пантомиме поистине безупречно, будто они готовились к этому моменту всю предшествовавшую жизнь.

Темп движений изменяется, когда рассказ о деяниях Слаанеша открывает все новые главы. В Танце Грёз Слаанеш — Спящий Князь, ещё только ждущий своего рождения, Маска и её жертвы совершают плавные, неспешные переходы. Напротив, Карнавал Боли, прославление одной из величайших побед Повелителя Удовольствий над Кхорном, состоит их судорожных дёрганий, завершающихся, когда заворожённые участники пытаются вырвать друг другу глаза или вцепляются в глотки.

Не все танцы отражают прошлое, они берутся из всего полотна времени. Сила проклятья демоницы заставляет её воссоздавать даже сцены ещё не произошедшего в реальности, будь то захват Лоэка или очищение огнём садов Нургла, вплоть до мифической Ранкаданры, последней битвы и сумерек богов. Выжившие в подобных проявлениях сохранили лишь зыбкие тени впечатлений от произошедшего, они вспоминают смерть и разрушение, окружавшие их и чувствуют только жуткое страдание тела, измученного вне всяких пределов. Маска кружит в танце среди пространства и времени, все дальше и дальше…

Вокруг Владений Хаоса лежат пограничные земли мира смертных, накрытые кольцом тени, которая окружает тьму внутри, поэтому земли севера, также известны как Теневые, Умбра Хаотика или Пустоши Хаоса. Эта обширная область, являющаяся частью материального мира, неизбежно несёт на себе печать соседствующего с ней Хаоса. Владения Хаоса излучают мощную и опасную энергию, действующую на всю планету. Эту искажающую энергию колдуны считают источником всей магии. Находясь близко к границам Хаоса, Северные Земли неизбежно пропитываются этой энергией, и лишь с удалением от полюса влияние Хаоса постепенно ослабевает.

Люди, живущие в Северных Землях, в большинстве своём нецивилизованные по сравнению с теми, кто живёт на спокойных землях юга. Физически они ничем не отличаются от остальных людей, и в мирное время на рынках таких космополитических городов, как Мариенбург на западе и Вейджин на востоке, можно встретить купцов с севера, торгующих своими товарами. Но в остальном они непохожи на обычных людей. Они поклоняются диковинным богам и живут суровой и примитивной жизнью. И самое главное, они живут под тенью Владений Хаоса, а поэтому не могут полностью избежать их власти.

Даже в цивилизованных южных землях мутации и уродства встречаются часто — в Империи ребёнка-мутанта оставляют умирать, а страшные охотники на ведьм выслеживают и сжигают людей, у которых есть хоть малейшие физические аномалии. На севере же такие мутации столь обычны, что стали почти нормой.

Хотя это не всегда заметно с первого взгляда, на телах большинства людей севера Хаос оставил свой след. Для них это не проклятье или уродство, а благодать, ниспосланная богами. Даже самые ужасные мутации считаются бесспорным свидетельством того, что человек был избран богом — но для бессмертия ли, для забвения ли — сказать невозможно.

Почти все северные племена кровожадные, варварские и жестокие. Это племена воинов, привыкших сражаться между собой и против более слабых цивилизованных людей юга. Война — их обыденность, и они ведут её без предрассудков и злого умысла, ликуя в битве, восхваляя силу оружия, уважая смелость врагов, как и друзей, и презирая трусость. При этом они мгновенно забывают о междоусобицах, когда боги призывают их на бой — нет большей чести, чем сражаться и погибнуть в армиях бессмертных.

В противовес Северным, на Южном полюсе располагаются так называемые Южные Пустоши. Это место - самое большое и густонаселённое обиталище зверолюдов во всём мире. К счастью, этот континент отделён от остальных водой.

Сила «Вааагх!» служит не только тому, чтобы вести зеленокожих в бой, но также и питает магию, которая всегда проявляется через наиболее восприимчивое сознание, присущее их безумным шаманам, и сильно отличается от магии других народов, ибо её сила исходит не из ненадёжных ветров магии, а из внутреннего духа расового сознания зеленокожих.

Конечно, ни один орк ни разу в жизни не произносил такие замудреные фразы тонконогих эльфов, как «расовое сознание» и «внутренний дух». Зеленокожих устраивает объяснение, что сила их шаманов дарована богами Горком и Морком. Этой силе чрезвычайно трудно укрепиться в сознании, озабоченном одной лишь жаждой насилия, поэтому у неискушённых интеллектом и не отличающихся любопытством зеленокожих она принимает форму случайных видений и потрескивающей зелёной энергии. Однако опытные шаманы знают, как контролировать эти силы и обратить их себе во благо в виде мощных взрывов и устрашающих разрушительных заклинаний, и чем больше зеленокожих находится вокруг шамана, тем легче ему будет сотворить такое заклинание. Однако шаманы могут использовать лишь ограниченное количество энергии «Вааагх!», поэтому если вокруг них будет слишком много кричащих и дерущихся орков или гоблинов, а следовательно и много дикой и неконтролируемой энергии, то шаман не сможет её удержать и она повредить ему или даже убьёт его.

В дополнение к этой энергии некоторые подвиды зеленокожих используют и другие источники магической силы, так ночные гоблины используют для этого выращиваемые ими грибы, а лесные гоблины – паучьи яды. Шаманы диких орков также известны за свои экстраординарные магические способности и умения в зельеварении. Когда орда диких орков отправляется на войну, то, используя таинственные зелья, шаманы покрывают тела всех воинов причудливыми татуировками, защищающими их подобно броне. Если же шаман решается самолично присоединиться к своим воинам, то сила их татуировок возрастает в разы, также как и возрастает сила самого шамана.

ОФФТОП! Все уже купили TW Warhammer? Если хотите играть за Хаос то лучше оформить предзаказ, игра выходит 24 мая. Без предзаказа Хаос выйдет, но уже как дополнение и за отдельные деньги.

Таурокс, Рогатый Мясник, Кровавый Зверь - само воплощение неукротимой мощи. Практически неуязвимая, фыркающая и ревущая машина разрушения. Будучи могучим, гигантским Быком Рока, он возвышается над своими последователями огромной горой живого металла с острыми рогами и слюнявой пастью.

Но он не всегда был металлическим. Когда-то давно Таурокс был ужасным вождем минотавров, под жестокой властью которого находился весь лес. Каждого,кто осмеливался взглянуть ему в глаза, он втаптывал в землю, а затем пожирал заживо. Таурокс был жесток сверх всякой меры, и земля под его ногами хлюпала, обильно политая кровью, как его врагов, так и друзей.

Однажды ночью, из останков одного из поверженных Тауроксом врагов в смертный мир явился посланник Темных Сил. Это было кошмарное порождение преисподней с красной кожей, излучавшее волны нечестивой энергии. Пустой взгляд черных глаз существа остановился на Тауроксе. Это было большой ошибкой. Прежде чем тварь смогла произнести хоть слово на своем темном наречии, минотавр схватил ее за горло и откусил голову.

Внезапно наступившую тишину нарушил сам Таурокс. Его тело билось в судорогах и конвульсиях, а перед его взглядом проплывали картины мира, затопленного кровью и заваленного трупами. Таурокса трясло, словно в агонии, он ревел и рычал, колотил и царапал себя, а затем схватил свои огромные топоры и учинил кровавое побоище, полностью вырезав собственное стадо.

Не остановившись на этом, Медный бык бушевал ещё целый год, в слепой ярости убивая каждого, кто попадался ему на пути.Племена зверолюдов, шабаши ведьм, караваны кочевников-стриганов, огры-наемники, имперские патрули, гордые рыцари, двухголовые великаны – все они пали жертвами его безграничной ярости.Однажды он напал на долину Литберг, убив там столько горожан, что у его ног заструилась целая река крови. Изнуренный Таурокс свалился в багровый поток. Он мог бы утонуть, поскольку у него уже не оставалось сил. Но у Темных Богов на него были свои планы.

В свете Кровавой луны Таурокс переродился. Он восстал из багрового потока и проревел свой боевой клич. С его плеч – теперь уже медных, поскольку за свои деяния он получил в награду от богов металлическое тело – водопадами стекала кровь. Теперь ему была неведома усталость, а неистовство, охватившее его в тот момент, навеки осталось с ним. Таурокс досыта напился крови из сотворенной им реки, и кровь эта, закипев внутри его медного тела, подарила ему нечестивую силу. Объятый дикой гордостью Медный Бык лязгнул друг о друга своими испещренными рунами топорами и отправился дальше, устраивая резню везде, где пролегал его путь. Он не остановится до тех пор, пока не погибнет последний человек.

Не только гурты горов и унгоров могут собираться в невиданном количестве. В Талабекланде распространены легенды о гигантском изверге с бычьей головой и телом из живого металла. Говорят, что этот чудовищный воин марширует во главе колонны одетых в доспехи минотавров в целую милю длиной, но стоит ветру донести запах человеческой плоти, и стройные ряды превращаются в неудержимое стадо. Рассказы подтверждаются дозорными со всего Старого Света, которые видели леса, вытоптанные буйной армией минотавров. Рейтары, следующие по этой тропе опустошения на самых быстрых конях, сообщают, что стадо прошло через торговые города, военные укрепления, лагеря флагеллантов, священные храмы и речные причалы, на много лиг оставив только руины и лужи крови. От жителей не осталось ничего, кроме брошенного сапога или сломанного меча. Наибольшую тревогу внушает то, что, по словам следопытов, армия Медного Быка движется прямо к Талабхейму, и становится больше с каждой неделей.