VranLin

Вчера девушке исполнилось двадцать лет, но сегодня она почувствовала себя ребенком. Забежав в комнату с большой кроватью, забралась на нее и стала прыгать. Воображала, что ей снова десять, что впереди вся жизнь и море счастья плещется у ног.

И вот прыгала девушка, пока не пробила головой потолок. Так и застряла. Орет во всю глотку от ужаса, зовет на помощь, руками-ногами дергает. Утомилась, открыла глаза — и видит старый чердак. Почти ничего не разглядеть, жутко воняет. А еще в сумраке шевелятся, разбуженные ее воплями, существа. Их интерес к девушке понятен, ведь они не ели уже сто тысяч лет.

При виде них она начала вопить и дергаться с удвоенной силой, но голова застряла намертво. Существа приступили к трапезе. Через некоторое время девушка замолкла, и тело ее безвольно повисло. Позже, когда плоть была объедена, оно рухнуло вниз, упало на кровать, сложилось и, отпружинив, грохнулось на пол. Кровь текла.

Короче, больше ни девушки, ни детства.

Зато существа с любопытством заглядывали в потолочную дыру.

(Есть свидетельства, что эта квартира находится где-то на улице Сыромолотова в Екатеринбурге; она закрыта, но оттуда идет постоянный крик. Рассказ написан на основе разных версий. Слово не привожу. Мало ли. Похожая крипипаста ходит в сети, но там цифровой код. Крипипаста – искаженный вариант событий. В названии рассказа есть шифр-отсылка.)

Мишке не хватало на мороженое, а очень хотелось. Тогда и подошел к нему один дядька, худой такой. От него тухлятиной несло за километр.

— Дам тебе сто рублей, если поклянешься, что никогда не произнесешь одно слово.

— Без бэ. Давайте деньги, — отозвался Мишка.

— Слово это … Никому никогда не говори его, а то случится беда.

— Ладно.

Сто рублей перекочевали к Мишке. Дядька ушел и унес с собой свою вонь.

Мишка потратил деньги на мороженое, съел и довольный пошел домой.

Все было хорошо, но вот тайна слова вконец замучила мальчика. Мишка стал плохо спать. Чей-то голос в голове нашептывал ему: скажи, скажи, скажи.

Через неделю Мишка не выдержал. Была среда, первым уроком физ-ра.

— Ешь быстро, не копайся, а то опоздаешь, — мама приготовила яичницу и поставила перед ним.

— Слушай, а ты никогда не слышала такое слова — … ? — вырвалось у него.

Не успела она ничего ответить, как ее вывернуло наизнанку, словно громадный носок.

Мишка сидел секунды две, обрызганный гадостью, что выплеснулась из мамы, а потом начал орать. Внезапно в кухню вошел тот дядька. Он был в одной замызганной майке, голый, тощий и вонючий. Пока Миша орал, дядька, визгливо смеясь, подрочил на его яичницу и забрызгал ее спермой. Потом дядька ушел, а Мишка все орал.

Говорят, до сих пор не затыкается — хоть что делай. И с места его нельзя ничем сдвинуть. Орет в пустой квартире уже года два, соседи сбежали оттуда.