Rover2

Ну вот, руки дошли и до этого.
И пусть сессия подождет.
Стук сердца. Удар за ударом. Мысли бежали в голове.
Он старался дышать как можно медленнее, что бы пар, выходящий при выдохе из его ноздрей успевал рассеиваться до того,
как поднимался выше его головы. Это было важно.
От тесной обуви и холода он перестал чувствовать кончики пальцев.
Что-то долго они там возятся.
Глаза слезились и приходилось часто моргать, что бы обзор не ухудшался.
Если сейчас он все не сделает, как надо, в следующий раз отстреливаться ему придется из рогатки.
Все эти красивые сказки футуристических писателей недалекого прошлого про поствоенное сопротивление и тому подобные
очаги гражданской активности против грозного супостата без сомнения выглядят красиво и патриотично, но столь же
далеки от суровой реальности.
За все время, что он провел в собственном подполье, он ни разу не встречал кустарного завода боеприпасов.
Никаких
суровых ферм, или любого другого источника пропитания, кроме уже давным давно разграбленных продуктовых он так же не видел.
И подвалы, бомбоубежища, как оказалось, не такие доброжелательные, сухие и теплые, как описывалось в этих замечательных книгах.
Вот и приходится ему уже два с половиной часа морозить свой нежный зад в сугробе, в ожидании новой патрульной машины.
Система отточена.
Броник подъезжает, останавливается у окна, в котором горит костерок.
Клоуны выходят из машины и идут в сторону окна.
Теперь его ход - он легко и без лишнего шума встает и бегом направляется в сторону броника.
Тут главное успеть добежать до открытого люка до того, как десант успеет развернуться и открыть огонь.
Надо отрезать им путь к отступлению, надо вывести из строя броник.
В машину залетела граната.
Осколочные кончились - полетела дымовая. Эта хоть ядовитая, тоже хорошо, только вот тудно будет достать провизию и боеприпасы
из него после стычки.
Закинув гранату в открытый люк, смотрящий прямо на него с борта бронетранспортера он сделав упор ногой на
это самое отверстие толкнул себя вверх, и, помогая руками взобрался на машину.
Тут в него уже целились двое бойцов, за спиной он услышал кашель выбирающегося из машины экипажа.
Выстрел.
От неожиданного нападения прицелиться у бойца вышло плохо, да еще при выстреле ствол поднялся вверх - пуля прошла над нападавшим
незнакомцем.
Теперь заговорил оказавшийся в правой руке человека на бронетранспортере пистолет.
Два быстрых выстрела - два трупа.
Все произошло достаточно быстро, он остался собой доволен.
Теперь повернувшись он стал кончать остальных членов экипажа, задыхающихся на снегу.
С каждым выстрелом он одновременно проклинал и просил прощения у своих жертв.
Какие никакие, а все-таки когда-то это были люди...
Закончив с людьми он стащил их в кучу. Теперь действовать надо быстро, пока в штабе не задались вопросом, почему не выходит
на связь этот отяд.
У него минут 15, после чего надо будет убираться, дабы не повстречать еще один броник, только на этот раз готовый к встрече.
Стащив в кучу трупы он осмотрел их карманы, собрал все боеприпасы в мешок.
Все убитые были почти одинакового роста, в одинаковой форме.
Маски были словно вшиты в их лица - итог "модернизации" - первого блага зарубежной цивилизации, которой предлагали "одарить"
капитулировавшее население захватчики.
Из оружия ничего путного он не нашел, так и оставил валятья вокруг места эписчекой битвы.
Настало время посмотреть, что они везли с собой.
Намотав по-туже на лицо шарф и задержав дыхание он ворвался в клубы серого дыма в машине.
В глаза моментально ударила едкая волна и они начали слезиться. Прищурившись он продолжал всматриваться в этот дым.
Ему нужна еда.
Один экипаж проводит в патрулировании около недели, после чего их вводят в сон на два дня.
После сна они вновь приступают к выполнению своих обязанностей, но в течении этой недели они должны есть.
У него было достаточно времени, что бы все это узнать, и что бы расчитать график смены экипажей.
Это должна быть свежая машинка, в рейсе не больше пары дней, а это значит - куча припасов.
Заложило нос. Он это чувствовал и не знал, хорошо это или плохо.
Нащупав наконец какой-то контейнер он вцепился в него обеими руками и заваливаясь на бок рванул в сторону люка.
Вывалился из машины и глубоко вдохнул.
Глаза болели и слезились, грудь сдавливало и он не мог вдохнуть носом.
Не ожидая того, что все это в скором времени пройдет он начал открывать крышку контейнера.
Времени становилось все меньше и меньше.
Крышка открыта - успех. Наконец-то успех.
Сегодня его ждет пир.
Закинув мешок с трофейными боеприпасами в этот же контейнер и закрыв крышку побежал в сторону уже разведанного пути отхода.
Чистая работа, теперь можно дальше заниматься первоначальной целью.

По многочисленным (трем) просьбам продолжение поста http://pikabu.ru/story/_2971725

Он провел еще некоторое время, пытаясь всмотреться в темноту, что бы понять, не мерещится ли ему силуэт у двери.
Когда его глаза наконец привыкли к темноте он разглядел невысокую девушку с длинными волосами. Она стояла у стены и не смела сделать шаг.
Неужели она?
Он встал и подошел к перегородке, что бы рассмотреть лучше - девушка выбежала в дверь.
Было предельно ясно, почему она так поступила. Вероятно, какая-то несчастная, по какой-то нелепой причине не сумела добраться до выхода из убежища до закрытия дверей и теперь обречена на медленную смерть вместе с ним.
Вряд ли это была Кира. Все-таки она с Гаем уходила - он бы просто так ее не бросил. А раз девушка пришла одна - значит точно не Кира.
Успокоившись он снова сел на пол. В конце концов жизнь этой девушки его интересовала мало, он все равно не сможет ей помочь, да и сам в любом случае обречен.
Он закрыл глаза и уснул.
Яркая вспышка. Глаза, привыкшие к темноте заболели. Он встал. Почему-то заработало электричество, а так как основные генераторы были демонтированы, значит кто-то запустил вручную систему аварийного энергоснабжения. Причем зачем-то перенаправил, видимо, практически всю энергию на его изолятор.
Он огляделся. Снаружи изолятор выглядел так же, как до выключения электричества. В общем-то, не было ничего, что могло бы его изменить.
Он подошел и стал бить в перегородку, вероятность маленькая, но вдруг его услышат. В конце концов, не зря же они полностью запитали изолятор.
Дверь открылась, в нее вошел Гай. Осторожно оглядывая перегородку, подключенную аппаратуру, вентиляционную шахту. Удостоверившись в целостности перегородки и нормальной работе оборудования, он подошел к переговорному устройству.
-Можно! - крикнул он в сторону двери.
В помещение вошла девушка. Она смотрела на молодого человека в изоляторе и медленно подходила к перегородке.
Со стороны молодого человека это все выглядело достаточно странно. Ему не было слышно ни их шагов, ни дыхания, ни слов, которые они произносят.
Щелчок.
-Какого... Какого дьявола вы здесь делаете?!
Шипение.
Гай повернулся к Кире, как бы приглашая для ответа, но она отвела взгляд.
-Кхм. Послушай, сынок. Сейчас не это самое главное. Сейчас куда важнее - как отсюда выбраться, понимаешь? Если мы не выберемся отсюда в течении ближайшего времени - сдохнет система аварийного энергоснабжения. А это значит, что не будет работать ничего - системы жизнеобеспечения накроются, плюс может произойти разгерметизация твоего изолятора. Понимаешь?
-Да, понимаю.
-Уж прости, но ты уже труп. - Парень посмотрел на Гая, затем перевел взгляд на Киру, она снова сдерживала слезы - А твоя хм.. леди.. в общем она психанула. Теперь надо выбираться.
-Я понимаю. Что я должен сделать? Не зря же вы запитали изолятор и пришли поговорить.
-Да, я вижу только один шанс. Здесь есть канализация, она ведет к очистительному сооружению, а от туда уже можно подняться на поверхность...
-Ким... - он решил не обращать внимание на нее. Сейчас надо им помочь. А для этого надо говорить с Гаем.
-...но она затоплена, что бы по ней можно было пройти надо откачать воду. А для этого надо запустить насосы. Но, видимо, из-за того, что нет основных генераторов, они постоянно вырубаются. Но их можно снова включить, только сделать это можно лишь вручную.
-Ким, пожалуйста... - не обращать внимания. Иначе она снова сорвется.
-Так, понял, я должен буду включать их? Но как я выйду, я же убью вас раньше, чем вы войдете в канализацию.
-Да, все верно. Мы сейчас еще некоторое время будем сами с насосами возиться - что бы хоть сколько-нибудь уменьшить уровень воды. Затем мы войдем, а ты должен будешь придти к насосам и поддерживать их работу, что бы нас снова не затопило. Понимаешь?
-Достаточно, да. Как я выйду?
Гай достал из-за пояса пистолет - Я сделаю пару дыр, дальше ты сам. Близко к тебе подходить мы не будем, сам понимаешь.
-Тогда вперед. Прострелите перегородку, когда решите уходить.
-Хорошо. Насосы управляются из комнаты 7С - там два рубильника. Когда насосы будут отключаться выжидай пару секунд и перезапускай их.
Ким сглотнул и посмотрел на Киру - Сделаю. Сколько вам примерно необходимо времени?
-Чёрт его знает, 20 минут должно хватить. Тогда мы пошли. Нельзя терять времени, неизвестно еще, на сколько хватит работы аварийного питания.
-Прощай. - Ким снова посмотрел на Киру и отключил переговорное устройство.
Гай взял ее за плечи и вывел из комнаты изолятора, оставив дверь открытой.
Ким посмотрел на часы и сел на пол, стал ждать. Теперь его смерть не будет такой бессмысленной, главное не подвести.
Через почти полтора часа тишину в его камере разрушил громкий звук.
Ким открыл глаза и увидел три отверстия в перегородке, от которых расходились паутинки трещин.
Он навалился всем телом на стенку.
Она ответила ему скрежетом, но не поддалась.
Тогда он с разбегу навалился на нее снова. Снова безрезультатно.
После четвертой попытки преграда поддалась. Ким выбрался из своего заточения и выбежал в коридор. Надо было найти комнату 7С. Коридор был завален разным мусором, тряпками, у двери валялся старый плюшевый мишка. Все, что люди не захотели или не успели взять с собой было вывалено наружу.
Он побежал направо по коридору. Мимо проносились комнаты 3B, 4B, 4B.. Жилые комнаты, за ними пошли 1C, 2C... технические помещения.
Наконец забежал в комнату 7С - управление дренажными системами. Здесь находился старенький компьютер, на мониторе которого ползли строчки с какой-то постоянно обновляющейся технической информацией, на стене два рубильника, плакат защиты труда и монитор, на который выводились показания каких-то датчиков, все датчики возвращали нулевое значение.
Ким не знал предназначения и смысла показаний, он был всего лишь поваром, но ему сказали, что надо сделать.
Он поднял оба рубильника, включив насосы. На мониторе показания поползли вверх. Видимо это каким-то образом отображает работу насосов. Спустя секунд 12 показатели вновь опустились к нулю. Тогда Ким опустил оба рубильника, выждал необходимое время и вновь поднял. Показания снова поползли вверх.
Он посмотрел на часы. 12.43. Надо продержать работу насосов хотя бы до часа.
-------
В очередной раз проведя манипуляцию с рубильниками Ким снова посмотрел на часы - 13.10
Вдруг монитор мигнул и выключился. За ним практически сразу выключился весь свет. Аварийное питание накрылось. Больше он уже ничего сделать не мог.
-Они уже должны было добраться. Теперь я не просто глупая жертва обстоятельств, а настоящий герой какого-нибудь плохого боевика, пусть и второго плана.
Ким сел на пол, прислонился спиной к стене и стал ждать приближающегося конца.
-------
-Гай, долго еще? - спросила Кира. Ноги у нее промокли уже давно, пальцы на ногах уже почти онемели.
-Не знаю. Вообще должны были уже придти.
Они шлепали по этой мокрой темноте уже почти пол часа и до сих пор не встречали ни одной двери, ничего, что могло бы их вывести на поверхность.
Вдруг позади послышалася какой-то шум.
Они остановились. Гай обернулся и посвятил в оставленный позади тоннель - ничего.
-Гай! - Кира схватила его за предплечье и испуганно смотрела под ноги.
-Вода... - она навел фонарь вниз и перехватив ее руку рванул вперед - надо бежать!
Вода прибывала быстро, спустя несколько минут она уже была им по голень, бежать становилось трудно.
Спустя еще 10 минут вода была Кире по пояс. Они шли, разводя перед собой воду руками.
Спустя еще несколько минут вода достала Гаю до груди.
Конца тоннеля еще не было видно и надежда на спасения угасала.
Они держались на поверхности, ловя воздух у самого потолка тоннеля.
-Гай! Гай! - кричала Кира, выплевывая попадающую ей в рот грязную воду - Гай!
Она потеряла его руку и не могла осмотреться вокруг.
-Я здесь, Кира, прости.
Паника овладела ей, вода прибывала и вот уже не было того воздушного пузыря под потолком тоннеля, в котором они могли бы дышать.
Через пару минут все стихло.

Он взглянул на часы.
Щелчок.
-Еще почти 7 минут.
Шипение.
-Всё в порядке.
Щелчок.
Молчали.
Она слышала за дверью чьи-то шаги. Люди спешили, собирались.
Электричество еще было, но и его скоро не станет. Уже должны начинать
снимать и грузить генераторы. Роскошь, все-таки.
*5 минут до окончания эвакуации* - произнес механический женский голос.
Щелчок.
-Ты когда-нибудь пробовала манную кашу?
Она молчала. Пустоту в помещении заполняло спокойное шипение.
-Я не любил манку, хотя даже не пробовал её. Мама говорила, что она вкусная, полезная, но я же ребенком был. У меня была своя истина.
Она повернула голову и посмотрела на него.
Прислонившись головой к прозрачной перегородке он сидел на полу, согнув в колене одну ногу и положив на нее руки. Смотрел на руки стеклянным взглядом и что-то продолжал говорить.
Она слышала его, но не слушала, её мысли были заняты другим. Она пыталась осознать то, что происходит, принять то, чего уже нельзя изменить.
Она смотрела сквозь него, не замечая всего, что происходит вокруг.
Щелчок заставил ее вернуться к реальности.
Он закрыл лицо руками и тер глаза.
Щелчок.
-Ты как?
-Все в порядке. Иди, а то не успеешь.
Шипение.
Она растерялась. Уйти было разумно, если не уйдет - останется здесь навсегда. Но если уйдет - он останется один и она никогда больше его не увидит.
-Я понимаю, сложно. Но тебе действительно стоит уйти.
*3 минуты до окончания эвакуации* - металлические нотки в механическом женском голосе как будто стали жестче.
Она резко повернула голову и открыла рот, что бы ответить.
Что-то резкое. Что-то сильное, что она никуда не уйдет и останется здесь с ним.
Свет вдруг выключился. Шипение внезапно оборвалось и на мгновение стало темно, но почти сразу включилось аварийное освещение. Все окрасилось в красный, стало жутко. За дверью шаги уже стихали, люди уходили, взяв с собой все, что можно унести.
В дверь ворвался Гай. Мужчина в возрасте, в старом свитере и многодневной щетиной.
-Что ты до сих пор здесь делаешь?! Эвакуация почти окончена! Через полторы минуты двери закроют! Бежим!
-Но он здесь, я не могу...
-Он болен. Мы не можем его взять, ты же знаешь! Он в любом случае уже мертв, идем!
Он не слышал, о чем они говорят, но догадывался. Он вообще был вне этой суеты. До него теперь не доходили звуки спешащих людей, периодические крики сирены. Его мир был безмятежным и спокойным.
Переговорное устройство больше не работало. Надо было дать ей какой-нибудь знак, подтолкнуть к правильному решению. Она должна уйти.
Он встал и подошел к толстой прозрачной стене изолятора постучал и приложил к ней ладонь.
Она обернулась. Медленно подошла к перегородке. Старалась не показывать эмоций, но из уголка глаз стекали слезы.
Гай нетерпеливо оглядывался. Видимо время уже совсем на исходе...
Девушка приложила руку к стене и уже не сдерживаясь зарыдала.
Он не слышал этого, только видел. Но это было невозможно стерпеть. Он никогда не мог видеть женские слезы. Тем более ее слезы. Он отошел в темный угол своей камеры и сел. Не двигался. Показывал, что все кончено.
Гай схатил ее и вытащил в дверь.
Он снова взглянул на часы. Им оставалось около 20 секунд, что бы добраться до выхода. Времени мало, но вполне возможно, что они успеют. Тем более, что с ней Гай.
А для него через 20 секунд настанет вечная тьма. Аварийные источники питания выключаются после окончания эвакуации. А это значит конец работы вентиляции. Одного этого достаточно, что бы его жизнь не длилась дольше суток.
Смерть в одиночестве и темноте. Как будто и не болел...
Свет выключился. Конец.
Он сидел в тишине, на полу и закрыв глаза думал, о возможностях, которые болезнь у него отняла.
Вдруг заметил какое-то движение в темноте.
Он растерянно повернул голову и всмотрелся в темноту.
У стены кто-то стоял.

-Стас! - зовет его голос.
Почему все трясется? Глаза болят. Крики людей.. Не нравится мне это.
-Стас, харе валяться, пора делать ноги! Здание сейчас рухнет, Стас! - вопил все тот же голос.
Он узнал этот голос.
Сашка, друг детства.
-Поднимай свой зад, мать твою!
Стас открыл глаза и тут же крепко зажмурился от пронзительной боли, вгоняющей в ужас похлеще, чем дикий шум вокруг.
Видно пока валялся на спине в глаза насыпалась штукатурка...
Начал тереть глаза руками - не особо помогло, придется терпеть.
Саня тянет его вверх. - Бежим скорее, вот-вот накроет!
Оглядываться времени нет, надо бежать. А куда? Чёрт знает, главное не выпускать из вида спину друга.
В доме кроме них больше никого и не осталось, кто выжил после бомбежки уже убрался отсюда.
В воздухе стояла взвесь бетонной крошки и запах какой-то химии. Наверное взрывчатка.
Чёрт знает, чем они решили бомбить Питер, и почему не накрыли его просто залпом ядерных зарядов, как это сделали с Москвой.
Но на эту землю у них явно были какие-то свои планы, а вот какие - пес их разберет.
От частого дыхания этим грязным воздухом быстро сохнет нос, дышать неприятно. Скорее бы уже свалить.
Вдруг на мгновение пол ушел из под ног с характерным треском - время на исходе, дом начинает крениться.
-Шевелись! - бросил ему через плечо ведущий друг.
Теперь под ногами бежали ступеньки. 11й этаж это не хухры-мухры, тут надо поднажать.
Пробегая очередной этаж вдруг послышался крик.
-Показалось... - пробубнил себе под нос Стас.
В следующее мгновение он услышал ставший уже отчетливо слышимым плач.
И вдруг у Стаса произошел диалог со внутренним собой.
Тот диалог, что может произойти почти мгновенно.
Мало кто замечает, и вообще задумывается, как же происходит само мышление.
Мы можем мыслить отчетливо проговаривая про себя слова, будто ведя монолог с самим собой и именно это и считали мышлением.
Но никто из вас не замечал,что пока вы произносите что-либо про себя, вы уже знаете, какое слово будет следующим, и даже
как вы закончите это предложение?
Т.е. на самом деле подобная манера мышления - лишь пустая трата времени, неизбежная лишь потому, что люди не привыкли
мыслить "на лету", не проговаривая саму мысль про себя.
Стас привык, и очень быстро провел в голове диалог с человеком, которого никогда не видел, но очень хорошо знал.
"Иди и посмотри, что там, трус."
-А идика ты в жопу.
"Я пойду, а ты иди и проверь!"
-Фак. Саша, стой!
Разворот, бегом на этаж выше, вбежал в дверь.
-Ну, чего замолчал-то? - басит. - Где ты есть?
Стас метнул глаз в право, влево - ничего. Да куда он запропастился-то?
Вдруг в глаза попадает еле заметное в дымке движение. Он побежал туда, вбегает в дверь и встречается взглядом с женщиной.
Женщина держит ребенка, зажав ему рукой рот, что бы не орал.
-Так, дамочка, пора валить отсюда, здание вот-вот рухнет!
Молчание было ему ответом. Бешеные, широко открытые от осознания ужаса произошедшего глаза женщины.
Стас протягивает руку к ней. - Давайте руку, я вас вытащу! Надо спешить!
Она испуганно отскочила, прижала ребенка к груди.
Вдруг снова раздается скрежет железобетона, здание продолжает крениться.
"9й этаж, все-таки... Денджер..."
В голове пробегает уже надоевшая мысль: "А что я вообще тут делаю?"
Вернув себе равновесие он снова смотрит на женщину. Встретившись с ним взглядом она еще сильнее прижала к себе ребенка,
закричала и кинулась к окну.
-Нет, дура, стой! - Стас рванул в её сторону, но было уже слишком поздно.
Шокированная женщина, не отпуская из рук ребенка прыгнула в окно...

Холодно. Он открыл глаза и повертел ими, что бы осмотреться. Сердце бешено колотилось.
Опять дурной сон. Кот часто их видел. Но еще чаще он не мог от них уснуть...
Место, где он находился он узнал. Это его берлога, видимо его сюда затащил один из отважных беженцев.
Холодно. Он открыл глаза и и повертел ими, что бы осомтреться. Сердце бешено колотилось, а бедро противно ныло.
Опять дурной сон. Кот часто их видел. Но еще чаще он не мог от них уснуть...
Место, где он находился он узнал. Это его берлога, видимо его сюда затащил один из отважных беженцев.
Койка была прислонена к стене, вдоль одной из стен стояли стулья, напротив них, у другой стены,
стоял старый шкаф, на полках которого ничего кроме пары пустых консервных банок и не лежит,
а дальше лестница, ведущая к двери наружу.
После шкафа в стене был проход туда, где по идее должна находиться кухня.
Услышал шорох и попытался повернуться в ту сторону. Безуспешно, руки и ноги оказались привязанными к кровати, а живот отзывался
пронзающей болью.
-Что за чертовщина? - крикнул в потолок Кот, скривившись от боли.
Кто-то подошел к нему, наклонился и посмотрел прямо в глаза.
-Вроде на этот раз очнулся... - с плохо скрытым испугом сказал человек, изучавший Котовы глаза.
-Что значит "на этот раз"? - удивился Кот, предприняв попытку вырваться из плена.
Человек от него отшатнулся, на лице читался испуг, который он теперь даже не пытался скрыть.
-Так, ребятки, я не знаю, что там произошло, пока я был в отключке, но теперь давайте ка отвязывайте меня.
-Вы и это уже говорили.. - мрачно заметил паренек.
Кот сразу узнал в нем того самого паренька, которому продиктовал код от убежища.
-Так, что ты хочешь сказать? - обратился Стас к парню, повернувшись к нему лицом, на сколько позволили путы.
-Пару часов назад вы уже просыпались и требовали вас отвязать. А потом громко запели какой-то гимн. - ответил тот.
-Да, да. А до этого, проснувшись, вы набросились на нас. Если бы не Таня, двинувшая вас по голове чем-то, так бы и удавили бы
нас. по этому вы и привязаны сейчас. - продолжил старик.
-Таня? Кстати, где девушка? Вас же трое было?
-Она там, где по идее у вас кухня. Готовит.
-Мда. Ладно, ребятки, кончайте пугаться и развязывайте меня, все-равно когда-то придется это сделать.
Старик молча подошел к кровати и начал развязывать веревки на ногах Кота.
Парень достал пистолет и направил на Кота.
-Хей, а не охренел ли ты? Ну ка полож мой пестоль на место!
-Положу, но сначала надо же удостовериться, что вы в порядке.
-Ну покажу я тебе, когда меня развяжут..
Старик затормозил и укоризненно посмотрел на Кота. Кот с ним переглянулся.
-Ладно, забудь... А ты развязывай давай.
Старик закончил снимать вервеки с конечностей Стаса и теперь сидел напротив, пытливо глядя, как Кот потирал руки в запястьях.
-Ты считаешь, что мы здесь в безопасности? - наконец спросил Старик.
-Мы нигде не будем в безопасности, но здесь хотя бы есть крыша над головой.
В разговор вмешался паренек - Сюда от того люка мы минут десять шли по канализации, тут нас не найдут.
Кот наконец оставил в покое свои руки, и крехтя встал на ноги.
-Ты прав, не найдут. Но и нам отсюда только одна дорога... - возразил ему старик.
-Успокойтесь, если кто-то постучиться в эту дверь - Кот показал жестом на металлическую дверь, к которой вела лестница.
-Да, успокоил... - пробормотал паренек и положил голову на руки.
Стас посчитал разговор завершенным и заковылял на кухню.
Люди. Даже после того, как враг практически сровнял с землей их родной город, и не осталось даже малейшего намека на
централизованное сопротивление, они все-равно продолжают барахтаться.
Он сам остался здесь, не потому что имеет какую-либо иллюзию того, что может хоть что-то здесь изменить. Остался только из-за
того, что у этих тварей должна быть в горле хоть одна кость.
А эти люди? Что их держит здесь?
По всей территории города снуют отряды зачистки, которым поручено уничтожать местое население, что они и делают,
проявляя чудеса креатива. А эти люди настырно не хотят отсюда уходить.
Через некоторое время все вчетвером сидели на кухне за пошатывающимся столом, при свете холодной светодиодиной лампы.
Ели молча, переодически переглядывались друг с другом. После все легли спать, правда светодиодиная лампа не гасилась,
а так и
продолжала стоять на столе и кидать свой тусклый свет на все вокруг.
Уснули так же молча и быстро. Уснули все, кроме Кота.
Он просто лежал и смотрел в потолок, пытаясь посчитать количество еще не отвалившихся плиток кафеля, бог знает как
державшиеся на нем.
Старик спал тихо, девушка-Таня время от времени постанывала и тихонька звала на помощь какого-то Елиса, а парень просто
тихонечно посипывал, повернувшись лицом к стенке.
Время шло, Кот уже сам начинал засыпать, как вдруг он уловил какой-то странный звук, будто-то кто-то скребется у стены.
Сначала он подумал, что это примерещилось, но внутренний голос заставил все-таки его подняться с кровати и пройтись
вдоль стенок, переодически останавливаясь и прислушиваясь к доносящимся с той стороны стены звукам.
На самом деле Кот понимал, что стены у этого помещения бетонные, толщиной пол метра, а то и больше.
Следовательно никакие еле заметные шорохи не могли донестись до его грубого слуха с той стороны.
А вот дверь. Дверь была металлическая, и всего сантиметров 10-14 в толщину.
Пройдя все-таки, для успокоения совести полный круг по комнате и еще раз оглядев спящих постояльцев он тихонько
направился к двери.
Под ногами захрустела слезающая с железных ступеней ржавчина, шаг за шагом он приблежался к двери, останавливаясь через
каждые пару ступеней и прислушивался.
Ничего больше он не слышал, но уже успел отругать себя за то, что не почистил оружие сразу, а отложил все на завтра.
-Может крысы... - сказал он вслух, сделав тон уверенным, что бы самому поверить в свои же слова.
Добравшись до двери он присел на корточки и прислушался.
Тишина.
Окончательно убедившись в своем бессонном бреду он затаил дыхание и прислонил ухо к двери.
Снова тишина.
Вздохнув с облегчением Кот выпрямился, довольно причмокнул и направился к своей кровати, похрустывая ржавчиной
под незавязанными ботинками.
Но не успел он сделать и пары шагов, как вдргу за спиной раздался стук в дверь.
Три или четыре удара донеслось с той стороны, затем тишина.
Кот обернулся к двери и одной рукой схватился за перила. Остальные квартиранты продолжали спать.
Грохот повторился, на этот раз количество уда

Стук сердца. Удар за ударом. Мысли бежали в голове.
От частого дыхания пар пробивается сквозь намотанный на лицо платок.
"Не сорваться, держать равновесие..."
Он бежал по кромке крыши. Сейчас жизни тех людей зависят только от его скорости.
Крыша скрипела и осколки наледи падали вниз от его шагов.
"Ну же, еще немного..."
Он приближался к краю и ему открывался вид на трех человек в лохмотьях, стоящих лицом к стене.
Они давно забыли своих богов. Но он не забыл.
"Ну что, ублюдки, мой выход."
Граната в его руке.
Прыжок.
Распрощавшись с чикой граната залетела в окно последнего этажа, разбив стекло. Люди в форменном камуфлже начинают
оборачиваться.
Теперь в руке оказался нож.
"Я листок на ветру. Никто и не видит меня, наверное. "
Время как будто замедлилось, он отчетливо видел каждого из них, знал, что они будут делать. Шанс был только один.
Приземление, нож вошел между позвонков одного из незнакомцев.
Спружинив он перекувырнулся и снял с пояса пистолет.
Взырв за спиной. Снайпер снят.
Не вставая с корточек отстрелил одному колено, два выстрела в бойца у бронемашины, который начал поднимать ствол.
"Надеюсь попал..."
Проверять время не было, на него уже неслась туша с пробитой коленкой.
"Да чем вас там вообще кормят, уроды?!"
В лицо несется приклад.
Поймал, рванул на себя. Колено пошло в солнечное сплетение.
Тупая боль, в глазах потемнело.
Он уже не знал, где находятся те трое приговоренных.
Удар в по колену, противник корчится от боли.
"Finish him! Какая странная мысль..."
Поднял пистолет. Выстрел. Теперь все кончено.
Три трупа на земле, один в руинах.
-Четыре ноль в мою пользу, выкусите, засранцы!
Теперь он мог говорить вслух.
Повернувшись он увидел троих беженцев в намотанных на туловища тряпках.
-Да, холодно сегодня как-то, не находите?
Никто не ответил.
"Смотрите ка, пошевелиться боятся. Хоть бы спасибо сказали..."
-Нам нужно идти. Через пару минут здесь будет подкрепление. Не думаю, что вы будете рады новой встрече с этими. -
он кивнул на бронемашину.
"О, зашевелились."
Вой сирены в паре кварталов от них, времени оставалось мало.
Подняв пистолет и достав нож он припарковал их на свои законные места. Теперь все на месте.
-Да, кстати. Вы мне гранату должны, последняя была.
Сказав это он рванул в сторону двора.
"Если совсем не ополоумели - за мной побегут."
Побежали.
Надо было добраться до той двери. Потом все будет проще и не спеша.
Ботинки мнут снег, за спиной слышно тяжелое дыхание.
"46, 48, 50... Уже почти, не умирайте там..."
Надо было раньше делать ноги, теперь поздно.
Крики в громкоговорители за спиной. Нихрена не понятно, но звучит не очень хорошо.
Обернувшись остановился рядом с аркой во двор. Надо было дать им время, иначе каюк.
Показав жестом куда бежать остановил одного из оборванцев.
Парень лет 19 с красными щеками и растопыренными ноздрями дышал так часто и глубоко, что, казалось,
сам ничерта не видел за той завесой пара, что испускал.
-1254, запомнил? Серый люк в беседке. Шевелись и закрой за собой дверь!
Не стал проверять, понял ли мальчуган то, что от него хотел.
Есть дела по-важнее - броник, несущийся к ним.
Достав пистолет и посчитав про себя патроны побежал вперед.
Надо немного их оттащить, беженцы все-равно не нужны им.
Он знал, что броник едет именно за ним. Он им нужен.
Эта мысль сидела у него в затылке свинцовым грузом.
Выстрел наугад не оборачиваясь. Скорее не для них, а для себя.
Нельзя просто бежать, надо действовать.
С каждой секундой пустого бега нарастало напряжение.
Нарастало чувство, что неожиданная дробь в спину уже несется в его направлении.
Ноги тяжело толкали его вперед, от холодного воздуха слезы наворачивались на глазах.
"Куда же деться..."
Благослови бог магазины одежды.
И вообще все-все магазины на свете.
Резкий рывок в сторону. Уцелевшие здание, над разбитым окном красовалось название какого-то магазина.
"А чего не стреляет никто?.."
Прыгнув в пролом вжался в стену. Затаил дыхание. Машина остановилась, из громкоговорителя все еще
бренчит какая-то тарабарщина.
"Тааак... Семь минус четыре будет три... мало, черт побери."
Пес знает, сколько сидит там этих чернопузиков в этом ведре,
но наверняка уж больше трех.
Выглянул наружу, вернулся быстро обратно.
Короткая очередь поверх головы поубавила его пыл идти в героическую рукопашную.
Вдруг непонятные визги из орала оборвался.
-Виходи. Оружье на зьемлю. Ньихто не пострадает!
"Ага, никто, как же..."
Повернулся на бок, закрыл глаза.
Тут уже вариантов совсем нет. Вряд ли они захотят его просто убить, им нужна информация.
А что-что, а пытать эти ребята мастаки...
Подняв над своей головой пистолет он разрядил обойму в потолок, за что получил штукатуркой.
Выбросил пистолет в окно и высунул обе руки.
Приподнимается и теперь видит весь катастрофический масштаб ситуации.
Пятеро спартанцев с карабинами целились в него, а в голове промелькнула мысль, которая давно не дает ему покоя.
"А что я вообще здесь делаю?"
Спрыгнул на землю.
-Рюки за голову!
"А я так и сделаю, говнюк."
Руки за головой, не спеша сближается с бойцами.
Неожиданно но ожидаемо один из них бьет по внутренней стороне колена.
Падает на колени.
Больно, блин. Только подожди, не убивай сразу.
-Назови сьебя! - требует на ломанном русском один из вооруженных, не подходя ближе.
"Не подавать виду. Выведем немного их из себя."
Сплюнул себе под ноги и направляет взгляд прямо в прорезь очков.
Туда, где должны быть глаза.
Только глаза - зеркало души, а кому оно надо, если и души-то нет давно.
"Давай, подойди ближе. Не бойся, не укушу."
-Назови себья! - повторяет камуфляж.
Ладно, получай.
-Кот.
-Повторьи!
-Кот. - повторил он. - Знаешь меня, мразь? Эт я вас нагнул у хим. склада. Нагнул тогда, нагну и сейчас, слышишь?
-По решьению военного трибунала ты приговарьиваешься к смертьи. Немьедленно! - последнее слово было
брошено небрежно и наверняка с улыбкой. Это выбесило Кота.
"Теперь немного вокала."
Никогда еще он не пел так громко. Даже не пел, а орал слова песни, проговаривая каждое, будто забивал ими гвозди в бетон.
Патронов пожалеют на него, забьют до смерти, но надо что бы первый удар не был неожиданностью.
Надо было добиться от них реакции. Вывести из себя. Сейчас или никогда.
И вот наконец один из палачей замахивается прикладом.
Время остановилось.
Вдох-выдох.
Закрыл глаза. Кинул руки вперед, схватил за приклад и дернул на себя.
Что бы не давать им еще большего приемущества надо подняться на ноги.
Поднялся, ударил теменем в маску нападавшего.
Остальные направили на него стволы.
Держа обеими руками оружие повернулся вокруг своей оси.
Отлично, теперь он в домике.
Нож все еще находился у него за пазухой.
Достал и резким движением бросил в того, что все это время выведывал имя.
Уязвимое место - шея.
Хрип, пусть по-мучается.
Выстрелы трое сослуживцев стреляют в тело бывшего товарища.
"Вот свиньи..."
Выхватив с пояса заложника пистолет повернулся и сделал три точных выстрела.
Все стихло.
Тишину нарушало только раскатывающееся эхо выстрелов по руинам и хрип умирающего.
Все кончено и кончено хорошо.
Кот отпустил тело убитого своими же друзьями бойца и упал вместе с ним на землю.
Не было сил перевернуться, в рот попал грязный снег.
Пахло кровью. Плохо.
"Ну какого же хрена?"
Три дырки. Прострелено бедро и две пули в животе.
Холод.
Одиночество.
Нашел силы, перевернулся на спину и смотрит на белое небо, от затянувших его облаков.
Снег краснел. Не много ему осталось.
Закрыл глаза.
Задержал дыхание.
Напряг и расслабил несколько раз пресс.
Скривил лицо от пронзающей тело боли, славно его продырявило.
Сквозь застилающую уши тишину продираются шаги.
Один человек приближается.
Кот открыл глаза, нет сил посмотреть по сторонам, там и лежит, смотря вверх.
Перед глазами вдруг показалось размытое незнакомое лицо.
-Мне, пожалуйста, картошку и два чизбургера. - сказал он сквозь пробивающийся смех и провалился в темноту.