Убийца прятался несколько месяцев в бетонной трубе
Орел, июнь. В городе пахнет липой, сыростью и экзаменами. Студгородок живёт на износ: сессия, дешевый кофе, громкая музыка и пары, с которых уже никто не списывает — все просто ждут каникул. Александра Рябова ждала поезд. Домой, в деревню. Лето, родители, полив огорода и тёплое молоко на закате.
Перед отъездом она решила забежать к знакомому — забрать документы, что нужно было передать его родителям. Дмитрий Гвоздев, парень из того же села. Учились в одном вузе. Не друзья, не пара. Просто знали друг друга. Вроде бы — ничего опасного. Комната 8, второй этаж. Десять минут туда, десять обратно.
Она вошла. Дверь захлопнулась.
Соседи позже скажут, что не слышали ничего. Ни крика, ни грохота. И только в одной комнате воздух будто выцвел. Там осталась Саша — с разбитым лицом, ранами на шее, запекшейся кровью на волосах. Всё произошло быстро: уговоры, отказ, вспышка, ярость. Гвоздев схватил нож, ударил раз, другой. Потом ещё. Потом — тишина.
Он не пытался спрятать тело. Просто вышел, как будто выключил свет и закрыл дверь.
Тело нашли не сразу. Общежитие — не гостиница. Тут люди не удивляются закрытым дверям. Но запах… Он начал вылезать наружу через щели в окнах. Мёртвый запах не перепутаешь: он липнет к коже и остаётся в волосах.
Полиция пришла быстро, но улик было мало. Дмитрий исчез. Месяц, два, три. Сашины родители держались, как могли. Отец молчал, мать сжигала себя вопросами: «Почему она пошла одна? Почему не позвонила? Почему он?..»
Гвоздева нашли в сентябре. Он жил в старой бетонной трубе на территории заброшенного аэропорта «Южный». Без света, без еды, среди мусора и крыс. От прежнего студента остались только щетина, грязь под ногтями и глаза, в которых застыли три месяца страха. Его сдал случайный охранник, заметивший шевеление у заброшенного ангара.
На допросе он сначала молчал. Потом заговорил — без раскаяния, без деталей. Сказал только, что «перестарался».
Суд шел быстро. Гособвинитель просил срок, мать Саши рыдала. Девочка хотела быть ветеринаром. Любила кошек. Не пила. Не курила. Писала стихи в тетрадь, но никому не показывала.
Гвоздев получил 9 лет и 10 месяцев. За девятнадцать ударов ножом. За жизнь. За то, что сжёг лето одной семьи дотла.
Про таких, как Саша, редко снимают фильмы. Они слишком настоящие. Без скандалов, без драмы, без прошлого в духе «она сама виновата». Просто — хорошая девочка, которая доверилась.
А Комната номер восемь стоит до сих пор. Тот же облезлый линолеум, тот же матрас. Студенты сменились. И только дверь, говорят, теперь плохо закрывается. Словно что-то всё ещё держит её с той стороны.
Все самое интересное на тему тру крайм тут https://t.me/nastdetectiv_criminal









