Kirillum24

Вместо пролога
- Тридцать восемь этажей, сто двадцать метров стекла и бетона отделяли меня от земли. Ветер здесь был настолько сильным, что надежно закрепленную на моей голове... шляпу... шляпу? да... наверное это больше всего похоже на шляпу... сорвало моментально! А всей моей хваленой горной тренировки хватило лишь на то, чтобы нелепо распластаться на животе пытаясь стянуть со спину рюкзак, куда я по глупости упрятал фиксатор поля...
Стой, стой, стой!!! Василий, в прошлый раз ты говорил что этот фи..Ик!..сатор запхал с сапог, который слетел пока ты падал! - мужчина в засаленом пуховичке, явно с чужого плеча, был из той категории людей что умудрялись говорить не открывая рта! Хотя рот они скорее всего конечно открывали, выбрасывая с воздушным потоком звуковые колебания, но из-за густейшей растительности оставляющей на виду разве что глаза, движения эти были едва уловимы. И если бы я не выливал четыре из пяти рюмок себе за шиворот, то списал бы сей факт на проделки пушистого лесного зверька!
Эх, Архипыч, знал бы ты как я в тот раз страху на себя напустил. Из леса да прямо на крышу! - И когда он наконец напьется!
У нас, Василий, тоже был один такой рассказчик в деревне. Я тогда еще в Рязанской губернии жил... в Елисеевке. Так вот, Василий, болтал он получше твоего будет. И песни пел и даже в пляс подавался. Только вот как выглядел он я совсем позабыл. Стар я стал, Василий, очень стар! - Слеза.... крупная одинокая слеза.. набухла и побежала со старческого глаза, вниз, разгоняясь по засаленым волосам все быстрее и быстрее...
И тут я не выдержал, всплыли, всетаки всплыли воспоминания, которые я так старательно упрятывал далеко-далеко. И почти успел позабыть...
Волна...
Волна печали и горести!
Волна опустошения и бессилия!
Волна поглотившая разум!
Волна разбудившая во мне зверя!!!

Часть первая. Глава первая.

Трава вдоль дороги стояла сплошной стеной. Коляючки и амброзия — бич нашего времени — приехавшая погостить на гусеницах американских танков во Вторую мировую, да так и оставшаяся навсегда. И хотя мой верный спутник прикрепленный к лобовому стеклу всем своим электронным GPS-ным сердцем пытался уверить меня что деревня в ста мертрах к северо-западу, и нам надо было свернуть налево еще пятидесятью метрами ранее, я был склонен довериться более совершенному прибору — моим глазам!
Проехав еще метров сто и не увидев конечно же никакого поворота в нужную мне сторону я всеже остановился и заглушил мотор. Пыль на дороге вроде бы улеглась и я решился приоткрыть окошко, за что и был наказан влетевшей в него осой. И пока продолжалось геройское сражение с этой неугомонной хищницей, мой навигатор решил вздремнуть, сославшись видите ли на низкий заряд батареи. И это после часа работы при полной зарядке.
Проклиная сие творение китайской индустрии и все еще отбиваясь от назойливой осы, я выбрался из машины. Обрадовавшись свободе или вспомнив какие-то свои позабытые осиные дела, мой жалящий враг рванул прямиком между разросшимся кустом полыни и высоченой амброзией куда-то вглубь зарослей.
Вот так я и остался наедине со своим стальным конем производства Уральского автозавода. Точнее даже не моим, а вверенным мне в личное и «очень аккуратное» пользование директором близлежайшего сельхозпредприятия за символичную плату в 100 американских рублей.
Скотина — крикнул я одновременно и осе и этому лысеющему местному рабовладельцу, что выдал мне автомобиль с условием вернуть его чистым. Увидел значит в прилично одетом человеке городского пижона и чистоплюя. Решил поиздеваться. Я даже сначала не понял что это он так противно и слащаво улыбался отдавая мне ключи. И только узнав у механика в гараже, что единственная асфальтированная дорога в деревне ведет от конторы директора к местной пивной, еще раз убедился — люди все злые! И даже те которые не злые, всегда рады сыграть злую шутку с теми кого злыми считают.
И вот сейчас стоя у запылившегося УАЗИка в двухстах километрах от ближайшей автомойки, с выключенным навигатором и искусанной наглым насекомым рукой, я пытался воспроизвести в памяти тот клочок карты, где было видно деревню Иглицкое. А так как идти ее искать совсем уж наугад не хотелось я решил взобраться на капот дабы обозреть пространство вокруг!
И когда эта задача была с успехом решена и умудрившись даже не испачкаться я не увидел ровным счетом ничего! Точнее кое-что я конечно увидел. Над высоченными травяными зарослями в десяти метрах от дороги тянулся к солнцу еще более высоченный кустарник. У меня оставалась надежда на последнюю не покоренную высоту. И раскорячившись в очень нефотогеничной позе я полез на крышу.
Проектировшики в СССР на Ульяновском автомобильном явно не рассчитывали на попытки совершить восходжение в косюме и при галскуке с капота прямо на крышу. Иначе они бы обязательно пересмотрели концепцию крепления «дворников». И так как мне достался экземпляр еще явно советского производства, стеклоочистители крепились наверху. Вот за них я благополучно и зацепился высвободившимся галстуком. Нога соскользнула, собирая всю грязь с лобового стекла, тело среагировало быстрее мысли, рука метнулась к спасительной соломинке, которой и оказался второй «дворник». И вот все еще сжимая вырванную с корнем деталь, выдирая на брюках клок и попутно ломая левое зеркало, я очень неудачно приземлился, точнее даже прикамнился головой об единственный булыжник что мирно спал на обочине. Мелькнула последняя мысль, что уж Оскара за самый идиотский прыжок я бы точно получил.
Видимо пролежал я не мало, солнце уже перевалило через зенит и начало неспешый спуск. Тошнило ужасно и почему-то не хотел открываться левый глаз. Пытаясь почувствовать на месте ли руки и ноги я услышал над ухом знакомое жужжание. Только не это! Напасть на беспомощного, как это низко! Решившись на активные действия и ориентируясь на звук я с силой махнул рукой с надеждой если не убить падлюку, то хотябы покалечить. Мимо! И такое ощущение что оса нанесла ответный удар молотом Тора, минуя кожу и кости черепа, прямо в мозг в самый нервный из нервных узлов. А потом заработали молоточки поменьше добивая меня окончательно.
Когда сквозь пелену боли ко мне вернулась способность мыслить и даже немного двигаться, я перевенулся на спину и с помощью одного глаза смог убедиться в отсутствии в пределах видимости этой Немезиды. Моему счастью не было предела!
Оказалось что второй глаз не открывался из-за запекшейся на ресницах крови. Надо сказать и на том камне, на который я упал головой кровяных подтеков было в избытке.
С трудом разлепив глаз и решив не расстраивать себя еще больше ощупыванием головы я поднялся. Отступающая тошнота и легкое покалывание в висках сообщили мне, что система востановления начала работу. Хотя если учесть сколько времени я провалялся без сознания, состояние систем было плачевным.
И еще опухоль от укуса на руке странным образом еще держалась.
Совершая свой оскароносный прыжок, а точнее нелепо падая, глаз зафиксировал, а мозг упрятал в глубины подсознания одну интересную деталь. Выковырить ее оттуда, сквозь все образы, что пронеслись в голове при падении было невероятной удачей. Совершенно в другой стороне от указанного навигатором места, на небольшом лишенном растительности пятачке, одиноко стоял бронзовый фонарный столб. Вешь вроде бы обычная, уместная в любой деревне, предназначенная для освещения улиц в темное время суток, дабы добропорядочные люди не были напуганы неясными тенями в темноте идущих таких же добропорядочных людей. Только обычной эта вешь была в заснеженнй альпийской деревеньке, в уютных французских кампажне или на худой конец в столице зажиточного русского уезда. Но здесь и сейчас этот столб был сродни Александрийскому маяку и мог незамедлительно быть причислен к восьмому чуду света.
Синапсы в мозгу требовали больше сведений и я вооружившись русским мачете под грозным именем «монтировка» стал пробиваться сквозь темно зеленую, возмужавщую и окрепшую за лето августовскую траву.
Большая часть растительности уже приготовилась рассыпать свое потомство по округе и на следующий год вырасти еще более плотной стеной. Поэтому энергично орудуя монтировкой я с каждым разом осыпал себя мелкими и колкими семенами.
Со столбом мы разминулись буквально метров на десять...