Aliek

Что называется накипело, накатились жизненные проблемы, вот и решил выплеснуть всё на "бумагу", а заодно и воплотить в жизнь когда-то давно задуманный сюжет. Если кого заинтерисует - выложу и вторую (последнюю) часть, сейчас как-раз потихоньку в процессе.

Механизм. Часть 1

Представьте себе населенную планету – отдельный маленький мир, что в корне отличается своим принципом существования от соседей по галактике. Сложно? Что ж, дам подсказку. Это не висящий в воздухе кусок скалы необычной формы, не бесформенное скопление разноцветных газов, не полый объект с вывернутой наизнанку гравитацией и даже не огромное живое существо. Это что-то такое, что попросту не могло возникнуть под воздействием природных сил, само по себе – просто так. Что-то невероятно странное и необычное, завораживающее и захватывающее дух, безупречное и, по-своему, очень красивое, хотя и капельку грустное. Все еще трудно, да? Согласен, чтобы представить себе подобное, надо быть безумцем. Тогда к чему гадать, лучше сразу покажу!

Свет в лаборатории погас. Просторное помещение с высоким потолком, исполненное в серо-белых тонах и заставленное различными измерительными приборами погрузилось во мрак. Небольшую видимость давали лишь тусклые мониторы трех работающих компьютеров. Что ж, это была не авария на электростанции, а значит…

Незаметно встроенные в стену красные светильники начали моргать одновременно с раздавшейся сиреной. На полу и потолке зажглись фосфоресцирующие стрелки-указатели выхода. Вздохнув, я наскоро попрощался с моим другом лаборантом, с которым мы только что обсуждали один из его безумно интересных экспериментов, направившись по указателям в комнату управления. Подобная ситуация требовала моего личного присутствия. Вы могли бы спросить, а что это за ситуация такая? Все эти сигналы предупреждали о приближении тоски. Что за тоска? Ах да. Тоска это термин, что придумали мы, часовщики – механики всего мира. Тоска означала катаклизм, порой немалых масштабов. Трудно вспомнить, почему было выбрано именно это название – возможно, у одного из древних часовщиков было отменное чувство юмора. Либо же интуиция – но это я забегаю вперед. Одно можно сказать наверняка: когда мир тоскует, планета разрушается. Довольно поэтичное сравнение, надо сказать. Ну а нам надо эту тоску залечить, дабы человечество не вымерло. А после починить повреждения. Мороки, на самом деле, немало – особенно с мелкими поломками, когда планета не столько рушится, сколько, хммм… выходит из строя. Между собой мы называем их багами.

Тем временем я уже закончил свой путь по извилистым подземным коридорам и подошел к комнате управления. Своим размером она была сопоставима лаборатории, вот только экранов здесь больше. Метровые дисплеи занимали всё пространство противоположной от входа стены, непрерывно показывая информацию о текущем состоянии основных движущих элементах планеты. Схематичное изображение шестерней и поршней, бегущие строки с показателями скорости работы, стабильности проводимости энергии и целостности. Красным контуром подсвечивались детали, вышедшие из строя. Как можно было догадаться, эта комната давала возможность узнать местонахождение неисправностей в тот же момент, когда начиналась тоска. Первые признаки тоски улавливались здесь же. Также, по совместительству, данное помещение служило и центром связи между всеми подобными подразделениями Организации со всей планеты.

У огромного пульта с бесчисленным количеством кнопок и тумблеров сидели три диспетчера, еще четыре человека стояли рядом, рассматривая экраны. Это уже механики полным составом, вместе со мной – все пятеро. И именно нам предстоит теперь выйти на поверхность и устранить неполадки. Осталось лишь разобраться с деталями и получить координаты.

- Добрый день, лейтенант. – Обратился ко мне один из механиков.

- Добрый день, ключник. – Мой голос, возможно, покажется вам излишне спокойным, но на самом деле в происходящем нет ничего такого уж необычного. Подобные тревоги раздаются здесь по пару раз в месяц, за десять лет работы – привыкаешь. – И вам тоже, рогатый, пришелец, смотритель.

Да, мы тут все обращаемся друг к другу по прозвищам. И нет – я не расскажу вам, кто и как их получил. Как и названия Организации – служебная тайна.

- В этот раз, похоже, придется повозиться, а? На моей памяти такого еще не бывало. – Пришелец, старший из нас, почти пенсионного возраста, проработал здесь половину своей жизни.

Вопросительно хмыкнув, я взглянул на экраны с показаниями. Однако… Пятьдесят аномалий по всему миру, причем почти половина из них – на нашей территории. И вправду, тяжелый случай. Радовало только то, что большая часть оказалась багами. Но пару суток поспать мне все равно не удастся. Впрочем, за это мне и платят.

Из двадцати четырех аномалий мне досталось четыре. Две серьезные проблемы, с которыми необходимо разобраться как можно быстрее. Причем обе из них – в черте города, а это уже чревато жертвами. Оставшиеся – баги, в ста километрах за городской чертой. В разные стороны. Еще и на дорогу время уйдет, и рулить самому. Не забыть бы затариться кофе по дороге туда.

Согласно информации, данной мне диспетчером, ближайшая аномалия должна была быть в секторе АТ-31. Почти что центр города, район не спальный. Застройки там много, в основном высотные здания, предназначенные для офисов. Ехать недалеко – минут пятнадцать.

Уже подходя к обозначенному месту, я услышал низкий гул, кричащие голоса людей и множество сработавших сигнализаций на автомобилях. Однако.

По всей площади сектора шло землетрясение. Асфальтовое покрытие раскрошилось почти до состояния песка, несколько деревьев на отгороженных клочках земли заметно покосились. Но самое страшное не это, в самом центре сектора было здание торгового комплекса. Точнее, лежащие теперь кучей горы обломков когда-то были этим торговым центром. Ужас, и это посредине субботы. Сложно даже представить, как много народу погибло под падающими стенами и перекрытиями.

Территорию вокруг сектора уже изолировали стражи правопорядка. Неподалеку дежурили бригады спасателей и кареты скорой помощи. Начать свою работу до окончания бедствия они не могли. Похоже, пора приступать.

Немногочисленные зеваки немедленно расступались передо мной, форму часовщика нельзя было спутать ни с какой другой. Темно коричневая спецовка, с вышитыми желтой нитью шестернями. Такого-же цвета льняные брюки. Кроссовки массивные, но мягкие и удобные, так как ходить порой приходится много. За спиной увесистый рюкзак для особой техники. В руках средних размеров чемодан с рабочим ноутбуком и прочими, мелкими инструментами.

Все еще приглядываясь к землетрясению, походя, поприветствовал служителей закона. Меня уже ждали и пропустили вперед без задержек. Наклонившись у самой границы сектора (с одной стороны трясет, с другой – все спокойно), аккуратно приложил ладонь к земле, ощущая на коже непрекращающиеся вибрации.

- Ну-ну, не бойся. Все будет в порядке, сейчас тебе станет легче.

Осмотревшись по сторонам, на глазок прикинул наиболее оптимальную точку для фокусировки. Вон у того дерева – в самый раз. Как раз и скамейка рядом. Покосилась, но чудом не сломалась. Достал из рюкзака Успокоитель. Конусообразный прибор с парой десятков торчащих дугой проводов. Снизу небольшое отверстие, откуда будет исходить импульс резонансной энергии. Остальное днище покрывал слой мягкого и упругого материала, что не позволял лишней энергии рассеиваться в стороны. Сверху – кнопка, несколько разъемов для дополнительных инструментов и небольшая панель для настройки частоты импульса. Установил прибор на дрожащую землю, остальное – дело нескольких секунд, набрать код необходимой частоты и нажать на кнопку. Главное не промахнуться по дрожащей панели.

Громкий глухой удар обозначил, что Успокоитель сработал как надо. Земля постепенно, но верно перестала дрожать. Ну вот, полдела сделано. Самые легкие полдела, конечно. Теперь у меня есть часа три-четыре, чтобы откалибровать сектор и устранить катаклизм, пока землетрясение не вернется. Излечить землю, так сказать. О дальнейшем процессе особо рассказывать не буду, скука смертная. Растянуть несколько десятков метров кабелей, соединив концы с пятисантиметровыми иглами в узловых точках на поверхности сектора, а другие – со штекерами, подключить к Успокоителю. Далее основной прибор подключается к ноутбуку, и уже оттуда ведется оставшаяся часть работы. Долгая и утомляющая. Основная суть – небольшими точечными импульсами, проходящими сквозь весь слой земной коры вернуть стабильность работы находящимся под ней движущим элементам. Те самые поршни и шестерни, которые потом, между прочим, еще и чинить бригаде сварщиков. Тоже наши ребята.

Жестом дав понять ожидающим, что моя работа закончена и теперь можно без опаски начинать спасательную операцию, я собрал вещи и направился в следующий сектор. Тут теперь сами разберутся. Торговый центр отстроят, положат новый асфальт. Людей, правда, жалко. Надеюсь, хоть кто-то сумел выжить.

Следующая катастрофа - в пяти километрах к северу. Практически на окраине города. Пострадал небольшой особнячок. Двухэтажный дом, с аккуратной террасой, большими высокими окнами и черепичной крышей. На участке были и небольшой садик, и множество клумб с растениями, на данный момент уже не цветущих. Ключевое слово здесь то же самое – были. Из земли, разрушая все строение, начиная от фундамента и заканчивая крышей, насквозь проросли трехметровые в обхвате ветви. Я не назвал их корнями, потому как ближе к верху они расходились на множество более мелких ветвей, и все это великолепие успело покрыться зеленью. Жертв, к счастью, не было – вся семья из шести человек сейчас стояла поодаль и с грустью смотрела на утраченное жилье.

Так как рост аномальных ветвей, с виду, прекратился, первичной необходимости в Успокоителе не было. Сплошная рутина, но в этот раз я скорее обрадовался. Редко встречаются такие спокойные аномалии. Из тех, что вспыхнут в одночасье – и затихнут. И лечить их, как ни странно, куда легче и интереснее. Больше простора для фантазии, а результат чаще всего напоминает волшебство.

Подойти поближе я не опасался. Конечно, подобное поведение в Организации не поощряется, но я никогда не мог сдержать желание рассмотреть поближе. Простое любопытство. Мне всегда казалось, что все эти случаи происходят не просто так и в них должна быть какая-нибудь закономерность. И думаю, я подобрался довольно близко к разгадке, но мне все еще не хватало нескольких деталей. Сложить все в одну картину. Ведь, так или иначе, если смотреть со стороны – во всех этих аномалиях можно заметить нечто общее. Тонкая ниточка, что соединяет и объясняет всё. Прикоснувшись рукой к шероховатой коре, я посмотрел вверх, оценивая масштабы бедствия.

- Да уж, дружище. – Сказал я в пустоту, обращаясь не к ветвям, а словно к тому, что послужило источником их появления. – Не было сил терпеть? Однако постоянно держать в себе всё очень сложно, я понимаю. Нет-нет, да не сдержишься, выпустишь на волю всё, что накипело.

Не знаю, почему именно так, слова сами идут. Порой мне кажется, что я чувствую некую связь с самим механизмом. Словно мы понимаем друг друга.

Дальнейшие действия вы уже знаете – калибровка. Разница лишь в том, что узловые точки расположен в этот раз не на земле, а на дереве. Пришлось даже стремянку просить.

Если для устранения агрессивных аномалий приходится заглушать их, то пассивные, как в данном случае, полезнее привести в норму. Исправить саму аномалию, не устраняя её последствий. С этого момента и начинается «волшебство».

Пальцы бодро застучали по клавиатуре, прописывая команды. Я перекидывал взгляд с монитора на дерево, и обратно, внося коррективы в заданные шаблоны на месте. Работа исключительно творческая, но требует большой сосредоточенности и внимательности, потому рассказать что происходило, могу лишь сухо и без эмоций. Не до того было.

Ветви откликнулись практически сразу, медленно придя в движение. Это, собственно, и всё. За все четыре часа калибровки не происходило ничего другого. Ветви двигались, завивались вокруг друг друга, местами сливались в одно целое. Появлялось больше отростков. На последних минутах зелени стало больше, а вперемешку с ней можно было заметить распускающиеся розовато-белые цветки. Да, в конце концов, из гигантских, непонятного происхождения ветвей образовалась самая настоящая яблоня. Самое настоящее чудо. Проживет такое дерево всего год, но плодоносить будет каждые две недели. Даже зимой. Наши ребята позаботятся, чтобы растению не навредили, а заодно будут раздавать собранные плоды на улицах города. Просто так. А что до той семьи – дом им отстроят, в другом месте. Между прочим, приятно было смотреть, как уже утратившие было надежду люди наблюдают за появлением подобного чуда – и улыбаются. Значит, все у них будет хорошо. Жизнь продолжается, чудеса случаются. А мне пора дальше.

Баги… До нужного места, небольшая ферма вдоль трассы, добрался уже за полночь. Еще меня все не покидало ощущение, что по дороге сюда я что-то забыл, но что именно никак не удавалось вспомнить. Помню лишь – что-то важное и очень нужное. Нет, беда, лучше забить. Потом вспомню. Ненавижу баги…

В доме хозяина тускло светилось лишь одно окошко, в прихожей, больше сгущая мрак вокруг, чем разгоняя тени. Около самого дома, на предполагаемых полях, возвышались какие-то очень неровные скалы. Разглядеть, что именно они собой представляли, было невозможно, а доставать фонарик я пока не спешил. Первым делом лучше разбудить хозяина и переговорить с ним. А то, не дай бог, собак спросонья спустит.

Открывать дверь мне явно не хотели, да и приняли не особо дружелюбно. После пяти минут бесполезного стука из дома послышался высокий, явно женский крик.

- Да пойди вломи ты ему уже! Приперлись среди ночи, честным людям спать мешают!

Шаркающие шаги, скрип внутренней двери, снова шаги и уже низкий, грубый мужской голос.

- Кого там принесло? Проваливай давай. У меня ружьё тут, солью заряженное.

Уходить я не собирался, сходу открывать мне дверь также не стали. На уговоры о том, что я, вообще-то, часовщик, не велись. Обзывали вором, жуликом и прочими, куда менее литературными эпитетами. Когда хозяин не сдержался и вышел, его спеси немного поубавилось. Как выглядит наша форма знают все. Тем не менее, нервотрепка продолжилась.

Передо мной предстал дедок, лет эдак шестидесяти. В пушистых мягких тапочках, клетчатом халате по колено и с уже упоминаемым ружьём в руках. Узнав во мне официального представителя Организации, матюгаться он тут же перестал, но голос оставался недовольным. На мои вопросы, не замечал ли он с утра что-нибудь необычное, всячески отнекивался и прямо давал понять, что все в порядке. Хитро ухмыляясь, предложил выпить чаю в качестве извинений за ложный вызов, а после самолично проводить к выходу с фермы. Даже домашним пирожками в дорогу обещался поделиться.

- Ну, всё, - говорю, - деда. Сигнал отсюда был, аномалию зафиксировали. Так что пойдем-ка, осмотримся. Уж больно у тебя тут ландшафт необычный.

Обреченно вздохнув, фермер направился к углу дома. Открыв щиток, понажимал по тумблерам, и стоящие на крыше здания мощные прожекторы осветили поля вокруг.

- Вот же ж… Однако! – В последний момент заменил я непечатное выражение своим словом-паразитом. Все-же на работе, не положено, хоть и довели до эмоций.

То, что я поначалу принял за скалы, оказалось горами… овощей! Трехметровые в диаметре картошины образовывали холм, выше, чем двухэтажный дом хозяина. И такое нагромождение по всему полю. На соседнем участке – пятиметровая в длину морковь, из такой можно избу сложить, как из сруба. И подобная картина – повсюду. Редис, свёкла, огурцы-помидоры. Всё, чем недавно засеяли поля, выросло до гигантских размеров. И это в начале мая. Теперь понятно, почему дедуля так настырно старался меня прогнать. Урожай-то, хоть и багнутый, тем не менее оставался съедобным и ничуть не опасным для здоровья. А если подобное повторится вновь – озолотиться можно будет быстро. Но вот чего я не понимаю, так это недалекости таких вот «бизнесменов». Казалось бы, человек не первый день с землей работает. Но понять, что от таких урожаев эта самая земля быстро выдохнется и станет безжизненной – не могут.

- Вот только попробуйте конфисковать. – Подтвердил мою догадку дед. – Моя собственность, своими руками засеял. Не имеете права!

В этом он, впрочем, прав. Отбирать имущество, хоть и попавшее под аномалию, мы не имеем права. Исключения – только если оно представляет собой угрозу. Явно не этот случай.

Забив на дедка, я пошел осмотреться. Всё-же удивительное зрелище. Из любопытства, постучал кроссовкой по огромному стручку гороха, штабелем уложенного около тропинки. И еле успел отскочить от покатившихся на меня полуметровых горошин. Как-бы пропорционально он не увеличился, кожура осталась довольно тонкой, а от моего толчка разошлась по всей длине.

- Вот как оно получается. Из маленьких зернышек, почти из ничего. Повырастало, фактически, на пустом месте, без особой причины. Это как надо было себе накрутить-то? И как теперь избавляться от этого? Замучаешься.

- Я те избавлюсь! – гаркнул хозяин фермы, подумав, что я обращаюсь к нему. А я и не заметил, что он за мной по пятам ходит, бдит.

Сделав вид, что не услышал, я приступил к работе. Процесс вы уже знаете – успокоить землю. А наши ребята после разберутся с внутренними поломками. Затянулось это дело до утра, территория все же не малая. Выпроваживали меня уже всем семейством. Ближе к рассвету из дома вышла бабка с внуком, которого родители отправили к родственникам на выходные. Не иначе как в наказание… Собака у них, кстати, тоже была. Дворняга всё это время тихо-мирно лежала неподалёку от крыльца, не обращая на нежданного гостя в моем лице никакого внимания. Похоже, тоже не раз получала за лишний шум в темное время суток.

Вынуждено распрощавшись, услышал в ответ облегченное: «И не возвращайтесь», поехал к последней точке. Неприятно, конечно. Могли бы хоть одну картофелину в благодарность пожертвовать. Люблю картошку. А в таких объемах её хватило бы на несколько месяцев. Уж приготовить я её могу множеством разных способов, и это только в качестве основного блюда – с минимумом добавок.

С мыслями о вкусной еде, доехав до города, я первым делом отправился в круглосуточное кафе. Всем известная и довольно крупная сеть быстрых перекусов. Заказав себе порцию жареного картофеля со сметанным соусом, легкий салат и большую чашку кофе, смог наконец ненадолго забыть о работе. Блаженство.

О том, что произошло на последнем задании, даже вспоминать не хочется. Тогда это казалось жутким и страшным. Теперь странным и нелепым. А те, кто узнал потом об этом, почему-то смеются. Надо мной, ррр. Но я ведь честный, так что ничего скрывать не буду.

Начать стоит с того, как я оказался в лесу. Немалых размеров и вполне себе дикий лиственный лес, в котором я умудрился потеряться. Нет, я, конечно, понимаю, что можно позвонить диспетчеру и попросить его вывести меня отсюда. Проблема в том, что аномалию я так и не нашел. Пришел к указанным координатам и не нашел ничего. Что, согласитесь, несколько подозрительно. А уйти, оставив всё на самотёк, нельзя, неизвестно какими будут последствия. Так я и бродил по диким местам часа три, пока не наткнулся… Даже не знаю, как это назвать.

- Умруууу-аууууу! – раздалось из-за кустов орешника метрах в двадцати от меня.

Подскочив от неожиданности, я обернулся на звук, внимательно вглядываясь вперёд. Вой повторился. Скорбный, явно не человеческий голос вновь вещал о скорой своей кончине.

- Кто здесь? – все же решился я подать голос, хоть тот и дрожал.

- Это яяяя – ответил мне обладатель странного голоса и, оскалившись, вышел из кустов. Сказать, что я обалдел… Нет, знаете, я запаниковал! Хотелось бы посмотреть, как повели бы себя вы, глядя в немигающие волчьи глаза, внимательно следящие за тобой. Из открытой скалившейся пасти торчали желтоватые и явно очень острые клыки. Вот только вместо рычания от него исходили совсем другие звуки.

- Умруууу я, аууу! – донеслось от волка, и тут он направился прямо ко мне.

Мгновенно обронив чемодан, я бросился в противоположную от зверя сторону. С тяжелым рюкзаком, конечно, особо не побегаешь. И мне еще очень повезло, что я вспомнил – убегать от волка бесполезно вообще, даже не будь на мне рюкзака, в любом случае догонит. Не знаю как, но в этот момент передо мной очень удачно появилось дерево. До сих пор не понимаю, как так получилось, но на дерево я просто таки взлетел, разместившись на ветке в трех метрах от земли и охватившись руками о ствол. Волк, уже подбиравшийся к моим пяткам, уселся внизу, глядя на меня с грустью.

- Ауууу… - скорбно, словно рыдая, провыл он.

Минут десять оба сидели недвижимо. Я мелко трясся от нервов и страха, волк тихо поскуливал. Никак не удавалось понять, что за аномалия могла сотворить такое. Ни разу, даже перерыв все отчеты в архивах, я не встречался с подобным. Если предположить, что багнулся сам лес, перспективы становятся совсем уж не радужными. В голову пришла отчетливая картина, как по стволу ко мне опускается какая-нибудь белка и начинает материть меня напропалую, за посягательство на частную собственность. Нет, ну что за мысли? Не об этом сейчас надо думать.

- Волче, ну ты чего? – аккуратно поинтересовался я.

- Грустно, не могу я так больше жить. Помоги. Убей меня. Аууу…

- А с чего это вообще началось? В смысле, может расскажешь, как докатился до жизни такой?

- Я не знааааю, - волк откровенно рыдал, чередуя слова с завываниями, - просто вчера проснулся. И, и всё понял. Так жить нельзя, лучше бы меня не было.

Хорошо, диалог налажен. Как бы странно это не выглядело, поговорить хищник не против.

Из всего, что я выяснил, можно заключить следующее: подобные изменения коснулись его одного, с другими обитателями леса все в порядке. С растениями и землей тоже все в порядке. Каким-то неведомым образом, вся энергия тоски, образующая аномалии, передалась в тело единственного живого существа. Подобный расклад одновременно обнадеживал и пугал.

- Ну, ты же понимаешь, что это не дело. – Пытался я успокоить животное. – Жил бы как раньше, не обращая внимания. У всех бывают трудности. И готов поспорить, все не так плохо. Мир не так жесток, как ты думаешь. В нем еще немало и добрых, ммм, волков. Всё еще впереди.

- Я не могу забыть. – Волк, кажется, слушал, но собственные мысли никак не давали ему покоя. – Теперь, когда я всё понимаю, я просто не могу. Я боюсь, что всё забуду, и продолжу жить в этом аду. Но уже в неведении.

Разговаривали еще час. Я искренне пытался его успокоить, и он даже прислушивался ко мне. Но внезапно свалившиеся тяготы жизни, кажется, сломили его. Я даже перестал пугаться, стал ему сочувствовать. Но с дерева всё еще не слезал, хотя ноги уже затекли. Да и как тут слезешь. Взобрался на такую высоту под адреналином, а обратно что – прыгать?

В конце концов, я его убедил, что смогу помочь. Не добив его, а излечив. Что он обо всём забудет, и что всё у него будет хорошо. Он, в свою очередь, убедил меня. О том, что даже если он все забудет, инстинктивно запомнит что я друг. Что я помог ему. И нападать не станет, да и со стаей своей «побеседует», не позволит меня трогать. Также он взял с меня обещание, что я хоть и изредка, но буду навещать его. Вот таким вот забавным образом я обрел себе друзей среди лесных животных.

Спускаться была страшно, но я смог. Думал, ногу подверну, или ещё чего, но обошлось. Закрепив датчики на теле волка, (иглы пришлось заменить «присосками», благо имелись в оброненном чемодане) приступил к работе. Хищник просто лёг рядом и говорил без умолку, пытаясь высказать всё, пока имелась такая возможность. Жаловался на жизнь. Рассказал, как в щенячьем возрасте над ним издевались более старшие и сильные собраться. Как практически всегда отказывались играть с ним его сверстники. Как, уже став более крепким и взрослым, ему не давали участвовать в самой интересной части охоты. Он очень хотел проявить себя, показать в бою. Но всё, что ему доставалось, это загонять добычу в лапы более одаренных охотников.

Закончилось всё спустя добрые пять часов, он в один миг перестал говорить, уставившись мне прямо в глаза. Я снова испугался, но пересилил себя, отцепил от него датчики. Волк лишь обнюхал меня, затем поднялся на лапы и подтолкнул в сторону. Не нападал, не рычал, не звал товарищей. Он вёл меня по лесу – к выходу на трассу, где я оставил машину. На этом, собственно, всё. Я попрощался с ним, осмелился погладить по загривку и уехал. Но уехать успел недалеко, отвлек телефонный звонок.

- Алло, лейтенант! Ты все ещё на задании? – на линии был один из диспетчеров.

Я подтвердил, что только что закончил. Как раз отъезжаю от последнего места.

- Здорово, просто отлично. Лейтенант, у нас тут ЧП! И ты как раз неподалеку. Проверь, пожалуйста.

- А что случилось?

- Элемент 68-994 перестал подавать сигнал. Ну, знаешь, тот, к которому экскурсии еще водят. В пещеру. Причём он не сломался, ты же знаешь нашу систему. Он просто исчез.

Я задумался. Представить себе подобное было трудно, но после недавних событий сил удивляться уже не оставалось. Элемент этот я помнил – сам не раз бывал на той экскурсии в детстве. Спуск в пещеру, внутри которой находился огромный разлом до самого центра планеты. И в этом разломе можно было рассмотреть гигантскую вращающуюся шестерню, один из множества элементов механизма. Вверху она соединялась с более маленькими – можно заметить, если присмотреться. Что оставалось внизу – непонятно. Но если она исчезла…

- Чем это нам грозит? – Я решил не уточнять, что проверю. И так понятно, что отказаться не выйдет.

- Да чем угодно. – На той стороне линии явно волновались. – Пропал настолько большой элемент. Обязательно пойдет цепная реакция. Последствия – катастрофа. И не то, что мы обычно под этим подразумеваем, а настоящая, всемирная катастрофа. Цунами, массовые извержения вулканов, разломы по всей земной коре. Да, чёрт возьми, что угодно, на что фантазии хватит! Такое нельзя предсказать!